Когда-нибудь никогда

– Есть. Поделюсь.

Казалось бы – наш разговор подошел к концу. Разговор странный, без приветствий и прощаний, да, но тут уже как сложилось.

Однако я все еще не отключалась.

И Яр тоже.

Я слушала его тихое размеренное дыхание, и в один момент даже подумала вдруг, что мне нравится, как Яр дышит.

– Яна? – уточнил Яр обеспокоенно секунд через десять молчания. Как будто боялся, что я могу отключиться и оставить его наедине с самим собой.

– Я все еще здесь и внимательно слушаю тебя.

– Хорошо… – И заявил: – Ты нужна мне, – его голос за время всего нашего разговора дрогнул. – Ты вся, такая, какая ты есть. Только ты одна.

– Я никому не нужна, – покачала головой, пусть Яр и не мог это видеть.

– Не веришь, – он вздохнул. – Куда ты добровольно сама себя загоняешь, Яна?.. С какой целью?.. Почему все не может быть… просто?

– Если все будет просто, – я почти шептала, – тебе сразу станет со мной скучно. Может, ты тоже сейчас не веришь, но это правда. Я не содержу в себе ничего такого, за что могут любить. А тебе нужен тот, кто сможет подарить тебе то, чего тебе не хватает. И это не я. Это не я… к сожалению. Я буду очень ждать номер Елены…

– Я буду очень ждать тебя. Столько, сколько потребуется.

– Вечность?

– Вечность. Ты согласна стать моей вечностью?

Я отключилась.

Прежде вечностью стать мне никогда не предлагали, и я понятия не имела, как следует реагировать. Вечность… Гораздо более масштабно, чем если бы мне предложили стать подружкой. Но очень близко, если бы мне предложили остаться врагами. С враждой проще: она с годами становится лишь сильнее, укореняется в сознании и душах, пусть ее истинные причины и забываются с течением времени. А подружка… Это так. Нечто однодневное и невесомое, как бабочка, бьющаяся об лампу.

Вечность.

Двадцать лет человеку осенью, а он еще верит в вечность. Быть может, даже до сих пор надеется на то, что после смерти существует жизнь, хотя своими глазами видел бестолковые души, парящие над кладбищем и резвящиеся в траве. Ни мыслей, ни воспоминаний, ничего. И куда дальше с этой вечностью?

На телефон пришло сообщение.

Всего лишь номер мобильного телефона, одиннадцать букв, записанных в виде ровной строки, – а значат почему-то так много.

Однако следом пришло ещё одно. «Обычно до семи вечера Елена занята, не думаю, что следует беспокоить ее, тем более сейчас».

Я ничего не ответила.

И прислушиваться к совету Яра не собиралась.

Я не беспокоила матушку почти восемь лет, она довольно долго жила в свое удовольствие, и я, на правах родственной связи, от которой невозможно отказаться, могу звонить матушке, когда мне будет нужно.

Тем более что звонить я ей собралась не чтобы поболтать о жизни. Дела, понимаете ли. Хотя сомневаюсь, поймет ли матушка что-нибудь. Говорили, что она тоже не любит отступать. Но, если так подумать, кто я ей такая, чтобы матушка хоть пальцем ради меня пошевелила?..

Я долго разглядывала эти несчастные цифры, до тех самых пор, пока не осознала, что приближается моя остановка. Бросив телефон в карман, выскочила из автобуса и направилась в сторону общежития.

Соседки спали. Ни одна из них даже не шевельнулась, когда я зашла в комнату. Я, не выдержав, тоже рухнула на кровать. И уснула случайно. Спасибо Марине – около восьми утра она что-то уронила, и я мгновенно подскочила с кровати.

– Привет, – Марина заметила меня.

– Привет.

– Где пропадала? Я вставала в пять утра, тебя ещё не было.

– Так, – я пожала плечами.

Лера, уже почти собравшаяся, молча следила за нашим разговором.

– Уж не тот ли парень, что подвозил тебя в прошлый раз, во всем виноват? – полюбопытствовала Марина, внимательно посмотрев на меня.

И я – о ужас – покраснела.

Как будто была не черной ведьмой, которой весной исполняется девятнадцать, а четырнадцатилетней девчонкой, что впервые в жизни поцеловалась с мальчиком на школьной дискотеке. Никогда не ходила на школьные дискотеки.

– Ты была с ним? – вмешалась Лера.

– Расскажи о нем хотя бы немного. Про моего Андрея ты все знаешь…

Видимо, тема была действительно животрепещущей, раз соседки оживились ни на шутку. А я вдруг подумала, что, на самом деле, не так далека от них, как пытаюсь считать. Это я ушла вместе с Яром, я предпочла его теплые руки холодной ночной зиме, данному самой себе обещанию. Черная ведьма, конечно. А сама туда же. Непонятно даже, что более безрассудно: ходить по темноте в поисках охотника на души или проводить время с Яром… вот так.

Как думать о каких-то там чувствах, когда вокруг творится такое?

И почему я думаю?..

– Мне нужно собираться на пары, – отмахнулась я.

– Вчера ты об этом не вспоминала.

– Да, – не стала спорить. – Вчера я повела себя очень глупо. Что вам ещё нужно? Да, я была с ним, и да, мы не просто вели светские беседы. Но он не требует от меня ничего и принимает такой, какая я есть, со всеми недостатками, и вчера я посчитала, что мне этого достаточно.

Лера посмотрела на меня растерянно, зато Марина вдруг заметила:

– Это правильно. Мы… рады за тебя.

– Зато я за себя не рада.

И, подхватив принадлежности для умывания, исчезла за дверью.

На первую лекцию мы втроем почти опоздали. Я всеми силами пыталась прогнать соседок из комнаты: специально собиралась медленно, чтобы хотя бы немного побыть одной (и решиться на кое-что). Но соседки, такие принципиальные, уходить не собирались. То ли чувствовали вину, то ли что, не знаю. Как итог, вышли мы из комнаты вместе за пять минут до пары. И до универа мчались, точно на крыльях.

Хотя лектору оказалось абсолютно плевать на трех студенток, влетевших в аудиторию одновременно со звонком.

А мне было абсолютно плевать на лекцию.