Когда-нибудь никогда

– Она такая же целеустремленная, как и ты. Чем больше об этом думаю, тем больше понимаю, как много между вами общего. Даже выражение лица. И сейчас тоже. Возможно, именно поэтому ты мне сразу понравилась, с первой встречи.

Я сделала еще несколько глотков кофе. Внутри разлилась теплая карамель.

– Не припомню, чтобы на первой встрече я тебе понравилась.

– Я тщательно скрывался.

Он отставил свою чашку – абсолютно полную – и подсел ко мне, на подоконник, почти касаясь бедром.

– Какого это, постоянно с ней общаться?

– Странно. Вроде бы рядом, но и далеко в то же время. Как с тобой.

Я подняла глаза. Яр внимательно смотрел на меня.

– Я больше никогда не смогу ей верить, – призналась шепотом. – Я не смогу ее простить. Да это ей и не нужно.

– А тебе? Подумай о себе.

– Она лучше? Чем я.

Яр забрал чашку из моих рук, осторожно отставил в сторону. Коснулся ладонями моих щек и склонился к лицу.

– Ты. Ты лучше всех. Всех, кого я когда-либо встречал и еще повстречаю. Ты ни на мгновение не уходила из моих мыслей, даже когда мы попрощались, – его глаза, серые в полумраке, дурманили разум. – И я очень, очень сильно хочу, чтобы ты любила меня чуточку больше. Я хочу, чтобы ты любила меня. Чтобы мои чувства были взаимны. Ты… разрешаешь?

– Знал бы ты, Яр, как мало вещей на самом деле требует разрешения. Разрешаю. Так. Подожди. Что именно?

Но он уже легко коснулся моих губ своими.

Я резко дернулась назад и спросила шепотом:

– Что ты делаешь?

– Всего лишь исполняю главную свою мечту. Прости. Я… Окей, я опять оплошал.

Яр встрепенулся, собрался уходить, но я, головой этого не осознавая, что творю, придержала его за плечо. А потом потянулась – телом, душой, не знаю, – и сама поцеловала его.

Третий настоящий поцелуй в моей жизни.

Робкий, но такой искренний, что хочется плакать. Раствориться во всей этой снежной кутерьме, завывании ветра, в Яре раствориться – и чтобы никогда больше не болело, чтобы всегда было так же хорошо, как и сейчас…

– И давно ты мечтал? – спросила через несколько секунд. – Скажи еще, что с первой встречи.

– Со второй.

Я рассмеялась.

Похоже, мне хватит считать поцелуи. Можно сбиться.

Подоконник теплый, но стекло прохладное. Однако простыть не страшно. Губы такие горячие, что их хватает, чтобы согреться.

Песни ветра, что удивительно, добавляют уюта.

Дыхание сбито. Душа трепещет. Проснулась, наконец.

С каждой секундой сердце бьется быстрее.

И грань – она так близко.

Но мы ведь взрослые люди и умеем останавливаться вовремя, правда? Пока я не начала верить, что умею чувствовать. Что умею любить. Вопреки всему.

Глава 11. Вечность

Спала я на диване, который маг заботливо застелил лично для меня.

Вдоволь нацеловавшись (какое ужасное слово), мы ещё немного помолчали, прижимаясь друг к другу. А потом Яр ушел. Вернулся через некоторое время с постельным бельем и длинной футболкой, приятно пахнущей кондиционером для белья.

Я думала, что не усну.

Однако же неделя выдалась слишком утомительной. Я прилегла лишь на мгновение и погрузилась в сон сразу же, несмотря на то, что продолжение вечера вроде как планировалось. Мне даже показалось, что, засыпая, я расслышала шаги Яра, ощутила на себе его взгляд, – но будить меня он не стал.

Сама проснулась.

Около половины шестого.

Привела себя в порядок, потратив при этом минимум усилий, сложила постельное белье и водрузила футболку сверху. Все мои вещи оставались на месте – искать ничего не пришлось, и это было хорошо.

Впрочем, уйти так просто я все равно не смогла. Прежде чем исчезнуть из Яриковой жизни на неопределенный период, заглянула в единственную приоткрытую комнату.

Глаза привыкли к темноте почти сразу.

Яр спал, прижавшись к подушке левой щекой, локоны падали на лицо и закрывали глаза и губы, к которым я вчера так стремилась. Подумать только. Дурдом, честное слово. Сама не понимаю, как докатилась до такого. А еще больше возмущает то, что обвинять саму себя ни в чем не хочется. Как будто все в порядке вещей, так и надо, это абсолютно нормально, что Яна, ненавидящая белых, целуется с одним из них… И ладно бы им оказался кто-то рандомный. Нет. Это был Яр.

Яр делал меня свободной.

Рядом с ним мне не хотелось себя сдерживать.

И это очень плохо. Свободный слаб. Стоит ему столкнуться даже с малейшей преградой, он тут же растеряется. И сдастся в конце концов.

А я ведь сильной должна быть. Непонятно только, для кого.

Что ж ты, Яр, творишь такое? Ведь я снова могла бы уйти спокойно, не привлекая к себе лишнего внимания. Но нет. Я на цыпочках прокралась в комнату, на удивление, ничего даже не уронив (Всевышняя была ко мне благосклонна, хотя должна вести себя абсолютно противоположно). Остановилась совсем рядом с Яром и прислушалась к его дыханию. Убрала в сторону мягкую прядь, чтобы не щекотала глаза.

Как это называется, Яр?

Если я не умею любить. И ненавидеть, судя по всему, тоже.

И кто у кого должен просить прощения?..