В мире клонов. Фантастическая повесть

Я вздрогнул от новой догадки:

– Ген, ты это когда-нибудь проделывал?

Он пожал плечами и тихо сказал:

– Нет.

Инженер взял три книги, и мы поднялись в лабораторию. Там возле пробирки с женской особью стояла Рия. Она была похожа на статуэтку. Я подошёл и тронул девушку за мизинчик. Она повернула ко мне голову. В уголках серых глаз блестели слезинки. Мне были не понятны эти эмоции. Пришлось задать вопрос.

– Рия, почему ты плачешь?

Она закрыла лицо руками и зарыдала. Мы с Геном стали её успокаивать. Пришлось потрудиться несколько минут. Наконец девушка стала ровнее дышать и спросила:

– Вы их уничтожите?

Я посмотрел на генетика. Он прошёл к столу, разложил книги и спокойно сказал:

– Не знаю.

Рия посмотрела на меня в упор и прошептала:

– Ив, можно тебе кое-что сказать наедине?

Разумеется я согласился. Мы вышли из лаборатории. На корабле было прекрасное место для разговоров с глазу на глаз. Туда мы и направились. Это маленький оазис живой природы среди металла и искусственных материалов космолёта. В минисаду росли благоухающие цветы и пышные кустарники, потолок сиял золотистым светом, а в центре его зеленела крошечная модель Сиуса. Положением звезды можно было легко управлять и создавать желаемое время суток. Рия предложила побеседовать «вечером». Я склонил «Сиус» к правому краю «неба». Тени удлинились и усилился запах цветов. В саду была скамейка. Мы сели.

– Ив, ты хочешь уничтожить образцы?

Я опешил. С какой стати её интересуют технические аспекты нашей экспедиции?

– Ещё не решил.

Взглянул в лицо Рии, увидел заговорщицки прищуренные глаза и добавил:

– А что нам остаётся?

Рия встала, повернулась к «Сиусу» сложила руки лодочкой и прижала их к груди. Она была прелестна в этот момент.

– Ив, давай попросим Властелина оставить первых мужчину и женщину без изменений. Пусть они будут нашей копией. Пусть первая женщина станет первой матерью на Голубой Планете.

– Но, Рия, ты же слышала, они не смогут там долго жить.

Девушка вздохнула и ответила:

– Мы будем рядом, мы поможем, а нам помогут Властелин и Духовник.

Этот новый поворот в нашем разговоре меня озадачил. Как я мог сказать Рие, что помощи ждать не откуда? Мой отец и её отчим остались в прошлом. Я был уверен, что Духовник предупредил свою приёмную дочь о том, что мы должны рассчитывать только на себя, по крайней мере до конца миссии, а возможно и до конца своих дней. Я не знал с чего начать, а сказать правду необходимо.

Новость, которую предстояло услышать моей подруге – жестокая. Как я винил в эту минуту Духовника и Властелина, известно только мне.

Я попросил Рию сесть рядом и взял её ладошку в свои руки. Девушка покраснела.

– Ты смелая девушка, Рия, в этом усомнится только ничего не смыслящий в жизни человек. Приготовься услышать неожиданное, возможно шокирующее, известие.

Маленькая ладонь дрогнула, но я продолжал:

– Дело в том, что ни твой отчим, ни мой отец нам не помогут. Они вообще не будут выходить с нами на связь. Мы должны полагаться только на себя, на членов нашей команды и на космолёт. Я не знаю, почему Властелин так решил, но это факт. Мы лишены связи с Сиус-Миром на долгие годы по летоисчислению Голубой Планеты. У команды сегодня новый Властелин, и это – я.

Как же я был удивлён, когда Рия, вместо того чтобы охнуть от ужаса, радостно воскликнула:

– Ты наш Властелин, Ив! Чудесно!

– Увы, это так, – смутился я, – но, что же тут хорошего? Чему ты радуешься?

Рия встала, отступила на два шага и, сложив руки лодочкой, поклонилась.

– Я всегда верила в тебя, Властелин наш, а теперь и подавно, – её голос дрогнул. Она развернулась и убежала из сада.

Я остался один, сидел на скамейке и смотрел на дорогой моему сердцу Сиус. Тревога покинула меня, но энергии не прибавилось и не стало больше уверенности в собственных силах. Что делать с «новыми людьми» – оставить их и включить мозг, или ликвидировать образцы?

Но в эти минуты я хотел одного – любоваться в тишине моим Сиусом. Я даже забыл, что он искусственный. Звезда склонялась всё ниже к «горизонту». Тени от кустов стали очень длинными. Только титановые стены вдали напоминали о том, что я на корабле.

Отчаяние

После прохода по пространственно-временному порталу я распорядился отсчитывать время по характеристикам Голубой Планеты. Один период обращения вокруг Жёлтой Звезды мы стали называть годом. Он равнялся 365 оборотам Голубой Планеты вокруг своей оси. Один оборот равнялся 24 часам, Рия назвала его – сутки. Час по-прежнему равнялся 60 секундам, новые хронометры изобретать не было времени.

Мы уже приближались к Голубой Планете. Оставалось пройти пояс астероидов и миновать орбиту Красной Планеты. Я делал обход корабля и вошёл в рубку. То, что там происходило, изумило меня. Пилот ходил по рубке и что-то непрерывно бормотал. Подойдя ко мне, он остановился, закинул руку и почесал затылок. Я спросил:

– Пил, у нас неожиданности?

Он виновато, как ребёнок, улыбнулся и сказал:

– Ну, ни то чтобы очень неожиданно, но всё же…

Я насторожился. Не хватало ещё сюрпризов с космолётом.

– Пил, ты обнаружил неисправности? Где?

Инженер снова стал мерить длинными ногами рубку. Он не торопился с ответом. Я ждал, казалось, я стал привыкать к неприятностям. Наконец Пил подошёл к навигатору и подозвал меня. Мы склонились над приборной панелью. Инженер заговорил, непривычно растягивая слова, будто после каждого выражения обдумывал, прав он или нет.

– Ив, видишь… эту прямую на экране?

– Вижу.

– И… что ты… ещё… видишь?

– Изгиб, ну и что?

– А то, … что меняется траектория полёта.