Харизма

Харизма
Анастасия Павлик

Зеро – город, в котором популярен древесный человек, очеловеченные животные крутят баранки такси, а ночные клубы и караоке-бары гудят под наплывом стариков, берущих от жизни все. Это история о девушке, обладающей даром (или проклятьем?) одним прикосновением проникать во внутренний мир человека. Первым делом люди обращают внимание на её руки, затем – на кожанку, никотиновые пластыри и хромоту. Некоторые называют её жнецом. Как смерть очеловеченного шимпанзе связана с её семьей? Она начинает своё расследование, вступая в конфликт с самым влиятельным воротилой Зеро…

Анастасия Павлик

Харизма

1

Зеленая и круглая, как сама планета, физиономия Ревы-Коровы улыбалась с билборда на крыше главпочтамта. Алюминиевые ламели, звякнув, встали на место. Я опустилась обратно в кресло и впервые за целый день позволила себе проникнуться тем, что собираюсь сделать.

На перламутровых, похожих на пасхальное яйцо, часах – начало одиннадцатого ночи. Дверь в мой кабинет была закрыта на замок, и тем не менее я боролась с поползновением подергать за ручку. Нет причин для беспокойства. Я повторила эту фразу про себя несколько раз, и сняла трубку с рычага – медленно, осторожно, будто это действие таило в себе невысказанную опасность.

Я знала только одного человека, кто на заднем сиденье своего внедорожника возит надувную лодку на случай, если прорвет плотину. Человека, у которого паранойя была своего рода профессиональным заболеванием. Фокус состоял в том, чтобы держать ее в ежовых рукавицах и не позволить затмить здравый смысл. Поскольку Багама был все еще жив, он в этом явно преуспевал.

Разумеется, «Багама» – это липовое имя, более того, выбранное с несвойственной его обладателю небрежностью. Все очень просто: у Веры, моего секретаря, на столе стоит перелистываемый календарь с самыми красивыми островами мира, а в августе, когда Багама впервые переступил порог моего офиса, на фотографии был «рай на земле» – Багамские острова. Нет, это не совпадение – только не в случае с Багамой. Смею предположить, если бы Багама начал ходить ко мне раньше, скажем, в июне, мне бы, вероятно, пришлось звать его Кокоа или, чего хуже, Мюстик. Так или иначе, последнее больше подходит для дружелюбного, пускающего слюни в хозяйскую подушку английского бульдога, чем для жутковатого Багамы.

Когда я увидела Багаму, первой мыслью было: «Работник среднего звена». Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ. Так случилось, что это была моя первая и последняя искренняя улыбка в его адрес.

В «Чтеце» написано: клиентам «Реньи» гарантируется конфиденциальность предоставляемых ими воспоминаний для анализа. Поэтому сразу оговорюсь – вы держите в руках не путеводитель по чужим воспоминаниям. Но Багама… дело в том, что он не был работником среднего звена. Помнится, в тот первый раз, лежа на софе, он все говорил, говорил, говорил, а я буквально чувствовала, как мои синаптические связи накрываются медным тазом.

Веди себя естественно, без излишнего напряжения, два раза в неделю протягивай рыдающему наемному убийце коробку с бумажными носовыми платками, отмежевывайся от личностных реакций. Обычное дело, видите?

После одного из сеансов Багама оставил мне свою визитку. Я спросила зачем. Багама ничего не ответил – просто улыбнулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я, ослепленная его улыбкой, будто олень светом фар, нащупала в ящике стола визитницу и вложила визитку в свободное отделение.

И вот, до недавнего времени я была больше, чем полностью уверена, что мне не придется звонить по этому номеру. Ладно, ладно, если так рассуждать, я могу смело опустошать свою толстушку-визитницу.

На визитке не было ничего, кроме телефона. Я набрала номер и принялась ждать.

Бормотал кондиционер, тикали часы, деловой центр Зеро воинственно гудел за стеклопакетами.

Трубку подняли на четвертом гудке.

– Алло.

– Багама? Здравствуйте, это…

– А, госпожа Реньи! Рад вас слышать. Как ваши дела?

Мои глаза расширились. Он сказал, что рад меня слышать?

– Чудесно, спасибо.

– Чудесно, – повторил Багама. – Приятно знать.

Терпеть не могу неловкие паузы в телефонных разговорах, а сейчас повисла именно такая пауза. Багама терпеливо ждал, пока я соберусь с мыслями, не пытался заполнить молчание шаблонными фразами, просто ждал. Действительно чудесно.

Я переложила трубку в другую руку.

– Багама?

– Слушаю вас предельно внимательно, госпожа Реньи.

– Надеюсь, это не слишком поздний звонок.

– Смотря для чего.

Мне не понравилось, как он это произнес.

– Простите?

– Поздний. Глядя для чего. Да бросьте, госпожа Реньи, ручаюсь, вы позвонили не для того, чтобы сообщить об изменениях в графике наших с вами встреч – этим занимается ваш регистратор. Кстати, как она поживает?

– С Верой все в полном порядке.

– В отличие от вас.

Кроме бормотания кондиционера и тиканья часов никаких звуков, и в этой псевдотишине я буквально слышала расползающуюся по лицу Багамы ухмылку.

– Я не должна была звонить вам.

– Не кладите трубку. Харизма? Вы слышите меня?

Возможно, сыграло роль то, что он назвал меня по имени, или же тот факт, что «не кладите трубку» прозвучало вовсе не как просьба, а как приказ. В любом случае, я не положила трубку.

– Да, слышу.

– Выкладывайте.

Я сделала глубокий вдох и на выдохе выпалила:

– Черная иномарка с тонированными стеклами. Я замечаю ее везде, куда бы ни шла. Позавчера, когда я возвращалась домой, она была припаркована рядом с моим подъездом. Но стоило мне приблизиться, как она сорвалась с места и укатила. Не стану утверждать, что мне шибко нравится все это.

Повисла еще одна пауза, дольше предыдущей, однако на этот раз не я должна была заполнить ее. Моя очередь ждать. С этим проблем нет.

– У вас есть предположения, кто это может быть? – спросил Багама все тем же спокойным голосом, но теперь что-то появилось за этим спокойствием. Что-то, что не на шутку озадачило меня.

Я подумала пару секунд, решительно мотнула головой, ответила:

– Нет.

– Очень хорошо.

– Не вижу ничего хорошего.

– Очень хорошо, – повторил Багама, – что позвонили мне. Полагаю, небольшая страховка вам не помешает. Вы же знаете, госпожа Реньи, у нас с вами много секретов. Много пыльных скелетов вытащено из шкафа. И лучше бы вам беречь их как зеницу ока. Иное положение вещей расстроит меня.

Я опешила: