Полярные чувства

– Редко, к тому же такую яркую внешность нельзя не заметить.

– Соглашусь.

– Продолжу. Училась в СПБГУ, на хорошем учете у преподавателей. Общительная, дружелюбная, послушная дочь. Когда не вернулась домой после встречи с одногрупниками родители забили тревогу – до этого она всегда приходила вовремя. Когда мать услышала про объявившегося маньяка, ринулась к нам в отдел. Дальше…– вздохнул, – я давно не встречал таких сильных женщин. Мне казалось, она высечена из камня. Дочь опознала, вытерла слезы и заявила, что поможет, всем чем сможет, чтобы мы смогли поймать убийцу. И действительно очень помогла: дала сведения о том, с кем дочка общалась, сообщила обо всех местах, где та любила бывать. Сказала, что шарф, тот самый, красного цвета, обнаруженный на месте преступления, Ксюша очень любила и покупала вместе с одной из подруг в магазине одежды ручной работы «Сокровищница». Это, Пуля, именно тот магазин, где работала продавцом-консультантом вторая жертва – Кравцова Оксана Игоревна. На камере, что стоит у входа в магазин запечатлена и она, и Мелкова вместе со своей подругой. Более того, на камеру попал и наш подозреваемый: та же походка, безразмерная куртка, меховой капюшон, черные перчатки, ботинки. Лицо снова опущено: разглядеть не удалось.

Теперь о третьей жертве: женщина семидесяти лет. Снова был свидетель: школьник возвращался из новой пиццерии, приметы преступника дал те же. Ну ты понимаешь, маска быка-дьявола. Но мальчик разглядел и еще кое-что, а это уже отличная зацепка. Он сказал, что, когда преступник наклонялся, снял капюшон, и мальчик смог разглядеть, что у того, Пуля, ты не поверишь, длинные волосы!

– Любопытно… – задумчиво протянула Селиверстова.

– И это еще не все! Знаешь, какого они цвета? Не поверишь – синего!

Александра не смогла скрыть удивления:

– Интересный экземпляр!

– Не то слово. Мы уже начали поиски синеволосых мужчин. Смешно, если бы не было так грустно.

– Наш маньяк жуткий оригинал, и это хорошо.

– Что тут хорошего? – искренне удивился Иван.

– Оригиналы, да еще и психи, как показывает мой опыт, редко бывают тихонями, а это значит, что найти его будет не так сложно – он сам засветится. Соколов как раз сегодня попытается найти нашего убийцу в одной из психбольниц. А раз у него такой заметный цвет волос, то наверняка сотрудники его помнят.

– Да, но не все больные лежат в психушке. Он может спокойно жить в обычном доме, а о его существовании врачи могут даже не знать.

– Ты прав, Бриз, ждем звонка Соколова, а пока предлагаю подумать, если что-то между тремя жертвами? Что-то такое, чего мы никак не можем заметить?

– Не знаю. Спецы так и не разобрались с последним шифром.

Александра вздохнула:

– Послание гласит: «Она любила зиму и поэтому заслужила вечный холод».

Резников нахмурился:

– Ясно. Связи не нашлись.

– Как сказать, – Александра взяла два листа, один протянула Ивану, – выпиши все, что знаешь о жертвах, я сделаю тоже. Нам нужно найти точки соприкосновения, я уверена между жертвами имеется связь, – взглянула на уставшего друга и добавила, – хотя с этим я разберусь сама, а тебе необходимо поспать. Никуда не спешишь?

– Сегодня нет. Информацию по жертвам найдешь у меня на телефоне. Ворд, папка о деле с Шифром, – зевнул. Подруга была права. Сон был бы сейчас как нельзя кстати, – справишься без меня?

– Да, Бриз, я самостоятельная девочка, – она улыбнулась и взяла чистый лист.

Итак, начнем. Три убийства совершены в одном районе, в одном и том же парке. Все жертвы женского пола, но разного возраста: двадцать один год, тридцать пять, семьдесят. Сферы деятельности разные: студентка факультета журналистики, продавец-консультант одежды ручной работы, учительница русского языка. Во всех трех убийствах были свидетели. Во всех трех случаях преступления совершены в позднее время суток: половина первого, около часа, пол одиннадцатого.

Первую жертву сначала держали связанной, затем обнаженной привезли на машине и… скажем так, позволили умереть от холода. Вторую и третью жертву задушили, и они были так же обнажены и зарыты в снегу. Во всех случаях преступник использовал одну и ту же машину. Машину, которую уже засекли полицейские. Почему он от нее не избавился?

Обвела вопрос красным маркером, продолжила.

У первых жертв имелся красный шарф разных оттенков. У третьей – нет. У второй и третьей жертвы обнаружили во рту рекламку пиццерии. Что это? Очередное проявление агрессии или есть иной смысл? У первой жертвы ничего подобного не обнаружили, но…

Александра еще раз просмотрела записи Бриза, затем свои и от неожиданности чуть не выронила лист.

Ну конечно! Парк находится между гипермаркетом «Карусель» и новой пиццерией! Вот только последняя находится за развилкой, поэтому и кажется, что взаимосвязи с убийствами нет, но она есть! Если парк разделить на несколько зон, получится, что первую жертву нашли неподалеку от дороги с развилкой. Вторую – от «Карусели» и третью там же! О чем это говорит? О том, что все три женщины как-то связаны с пиццерией? Или с ней связан преступник?

Вдохновленная Александра азартно выводила все новые и новые предположения. Мобильный вырвал ее из мыслительного путешествия, и она нетерпеливо ответила:

– Селиверстова!

– Нам повезло, – сухо произнес Соколов, – этот твой Шифровальщик не лежал в психушке, но состоит на учете в психдиспансере. Его отлично помнят – на любой вопрос он отвечал одно и то же, что так ему велели ответить осы. Мне удалось выбить его адрес. Но и это не все. У психа примечательная внешность. Волосы…

– Синего цвета, – перебила Александра.

– Откуда ты знаешь?

– Твоя информация не первой свежести.

– А еще зовут его Егор.

– А вот это уже что-то новенькое.

Глава 15

Клавдии Евгеньевне очень нравился Леша. Ей самой не везло с мужчинами, и она радовалась, что ее Василисочке попался достойный муж. В глубине души она боялась, что дочь повторит ее судьбу, но вроде все шло хорошо. Вот только их тайны… Дочь всегда ей все рассказывала, а в этот раз что-то пыталась скрыть. Клавдии Евгеньевне не было обидно – она переживала.

С Алексеем Василисочка ее познакомила полтора года назад. Можно сказать, их отношения развивались на ее глазах. Они жили поначалу у нее, всего два месяца, но и за это время старая женщина успела заметить, что муж дочери эмоциональный и очень импульсивный. Эта его импульсивность могла привести к необдуманным поступкам. Нет, она не сомневалась в том, что он не способен поднять руку на ее Василисочку – этот тип мужчин ей был слишком хорошо знаком, но то, что он мог силой «поговорить» с кем-то другим… Об этом задумывалась не раз. По этой причине она решила пообщаться с Егором сама, ну и еще потому, что сын соседки был не совсем адекватным – тут неизвестно, кто может оказаться в большей опасности: широкоплечий Алексей или худенький Егор.

Она нажала на звонок, еще не решив, с чего начать разговор. Подробностей не знала, а на беседу решилась. Клавдия Евгеньевна уже пришла к выводу, что и сама лезет не в свое дело, как дверь открылась, и на пороге возник Егор. Женщина покачнулась – от него исходила волна такой ненависти, что казалось, снесет, как цунами. Глаза источали холод. Они были похожи на льдины. Клавдия Евгеньевна как-то машинально сделала шаг назад и крепче вцепилась в сумку, на дне которой покоилась бутылка с ликером. Эта идея тоже показалась неудачной.

– Здрасьте, мама болеет, приходите в другое время, – голос звучал ровно, а лицо медленно расплывалось в доброжелательной улыбке.

Она понимала, что зря все это затеяла и готова была уйти, когда Егор заметил:

– Вы мама Василисы, да?

– Правильно, Егорушка.

– А мы с ней вместе в школе учились. Как она? Проходите, расскажете, – и жестом великодушного хозяина пригласил в квартиру.

Клавдия Евгеньевна шагнула внутрь. Парень ее по-настоящему пугал, но раз его мать дома, то боятся нечего, хотя внутри все и сжалось в комок, протестуя.

На кухне было неуютно, грязно, но просторно. Она отошла на максимальное расстояние от хозяина, а Егор уже ставил чайник и накрывал на стол: на пожелтевшей скатерти появились сахарница, чашки, пиала с мармеладом.

– Мама любит мармелад, а конфет у нас по-прежнему не водится. В детстве они редко бывали в нашем доме и сейчас так же. Вы садитесь, будем чай пить, – он отвернулся к плите и достал что-то из ящика. Этим чем-то оказался нож. Клавдии Евгеньевне стало совсем не по себе, а Егор тем временем открыл хлебницу и прямо на скатерти порезал батон на огромные куски, достал колбасу, выложил по два кружка на каждый кусок и придвинул угощение, – ешьте, ешьте, сейчас вода вскипит. Знаете, я редко общаюсь с людьми. Меня боятся, наверно из-за ос, но они вас не обидят. Сидите, сидите, не дергайтесь, они мирные мои осы. Они мои друзья.

Клавдия Евгеньевна чувствовала, как сердце пытается выбраться из телесной оболочки. Ну зачем она пришла? Что хотела выяснить у этого странного человека?

– Вам повезло, – продолжал свой монолог Егор, – можем посидеть и пообщаться. Я ведь вообще не здесь живу, переехал в другой район, а сюда заезжаю маму проведать. А вот и чай. Я крепкий люблю, а как у Василисы дела? Она здесь живет? Мармелад вкусный, особенно вишневый.