Неизбежность счастья

– Я подумаю. Но сейчас, наверное, мне все же лучше не сталкиваться с Марией, – Полина опустила голову, усмехнулась. – Я имела удовольствие вчера наблюдать сцену экзекуции охранников кинотеатра, которые не пускали ее на смотр. У тебя есть другой выход?

– Паула… – кажется, Алберт был, если не смущен, то немного растерян.

Девушка покачала головой:

– Правда. Будет лучше, если я уйду через другую дверь.

– Хорошо. – Он снова заглянул ей в глаза. – Для меня важнее то, что вошла ты через главную.

Он спустился с ней в кухню и оттуда вывел в сад.

Полина хотела что-то сказать, но он остановил ее, приложив палец к губам.

– Ничего не говори. И не будем прощаться. Я понял, что в нашем случае – это бесполезно.

Она улыбнулась и со смешанными чувствами вышла за калитку.

***

Воспоминания переплетаются, будто причудливые изогнутые ветви неведомых тропических деревьев в темном и густом лесу. Вокруг полумрак и влажность ароматного тяжелого тумана. Бутоны давно забытых открыток памяти раскрываются диковинными прекрасными цветами, что источают опьяняющий, обманчиво сладкий, ядовитый аромат. Идти нужно осторожно, внимательно вглядываясь в темные дебри, следить за собственными шагами. То тут, то там время разбросало по земле, ветвям и листьям леса памяти опасных насекомых и змей, расставило капканы и ловушки, в которые неподготовленному путнику так легко угодить. Один неверный шаг – и чьи-то острые клыки впиваются в твое тело, и вот уже на сердце твоем кровоточащая незаживающая рана.

С этим заколдованным лесом шутить нельзя. Здесь не место праздным гулякам и любопытным проходимцам.

Берегись! Сама Жизнь охраняет этот лес. И если ты пришел сюда из любопытства или ради забавы – она сама подшутит над тобой да так, что пожалеешь о том, что сунулся в чащу.

Но Полина знала тайные ходы и лазейки в сердце леса. Она давно научилась проникать в самую глубь опасных и таинственных дебрей под названием Прошлое, срезать самые прекрасные цветы-орхидеи и приносить их с собой в Настоящее.

Сейчас она несла в ладонях бутоны-открытки и чувствовала, как дрожат в ее руках тонкие хрупкие лепестки, готовясь раскрыться.

Что же ты обещал мне, Алберт?

Слишком много, чтобы это когда-нибудь стало правдой. Но недостаточно для того, чтобы это забылось.

А что я обещала тебе?

То же самое.

Я не сдержала обещание.

Но ведь и ты не сдержал свое.

Разве?

III. Просто скажи «нет»

Саундтрек: Imelda May – Knock 123

Когда чемодан был почти собран, Полина, до этой минуты не позволявшая себе замедлиться ни на секунду, остановилась над его развернутым брюхом и, прижимая к груди короткое коктейльное платье с золотистыми пайетками, медленно вдохнула и выдохнула. Положила платье на диван рядом с чемоданом и начала мысленный диалог сама с собой.

Все готово. Все собрано. Завтра вечером ты сядешь в самолет и вернешься домой.

А сейчас ты просто закроешь этот чемодан, спустишься вниз, поужинаешь и ляжешь спать.

Да.

Никуда ездить не нужно. В этом нет никаких сомнений. Абсолютно никаких.

Полина со злостью и нетерпением пнула ни в чем не повинный чемодан коленкой и уселась рядом.

Тогда что, черт возьми, тебя останавливает? Что?

Ты же знаешь, что та история давно закончилась. Что ничего больше нет. Память тебя больше не обманет.

Полина заглянула в сердце, сканируя его внутренним взором. И с удивлением обнаружила там только разлившуюся по всем его четырем камерам зыбкую, студенистую словно желе, пустоту.

Ну конечно!

Конечно же – ничего нет.

Девушка вдруг вскочила с дивана, засмеялась от легкости, которая пришла к ней вместе с этой мыслью. Схватила платье и побежала в ванную.

А ведь и правда ничего нет. Так почему тебе не пойти туда?

Тебя с Албертом больше ничего не связывает. Вы друг другу никто. Абсолютно никто.

Боже, как же хорошо и легко от этого!

Безумно легко.

И она, окрыленная наполнившей ее радостью, начала готовиться к вечеру. В девятом часу она вызвала такси и через сорок минут была у ворот дома господина Альвареса.

Первое, что увидела Полина, выйдя из машины и приблизившись к дому, был сам хозяин вечера – как всегда великолепный, в черной приталенной рубашке с запонками, что изысканно поблескивали у его запястий. Он беседовал с каким-то парнем на своем прекрасном, увитом виноградом балконе, попивая мате из маленького круглого калабаса.

Подойдя ближе и вглядевшись в разговаривающих мужчин, Полина не смогла сдержать возглас радостного удивления. Собеседником сеньора Альвареса был не кто иной, как бывший инспектор пражской полиции пан Франтишек Пастренк. Он отлично выглядел, был свеж и улыбчив, а ко всему прочему, как бы подтверждая свой статус истинного чеха и бюргера, обзавелся небольшим и даже приятным пивным животиком.

Алберт улыбнулся. Он заметил Полину, однако не подал виду.

– Пойдем-ка вниз, Франк, – сказал он старому приятелю и заговорщицки подмигнул, – хочу познакомить тебя кое с кем.

Франк поставил на перила бокал с игристым вином, который держал в руках. Потом схватил его снова, отхлебнул добрую треть, вернул обратно и оживленно ответил:

– Знаешь, Ал, хоть я и прилетел только утром, и у меня ужаснейшая акклиматизация, я готов знакомиться с кем угодно, если этот кто-то – хорошенькая молодая женщина. Я теперь человек свободный, поэтому всячески приветствую новые знакомства. А зная твой вкус, уверен, что дурного ты не посоветуешь.

Он хохотнул, допил вино и быстро последовал за другом.

– Думаю, ты не будешь разочарован, – с выражением присущим одному только пану Алберту Враницкому, отозвался Альварес и направился к лестнице.

Спустившись, мужчины оказались около дверей, которые сейчас были настежь открыты, готовые принимать прибывающих на вечер гостей.