Оценить:
 Рейтинг: 0

Неизбежность счастья

Год написания книги
2022
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Она быстро опустилась на место и заставила себя посмотреть на Алберта. Тишина неприятно влилась в уши, обострив до болезненности слух всех находящихся в комнате.

– Кажется, теперь у нас останется только один помощник по сценарию, – услышала Полина (как, впрочем, и все остальные) громкий шепот где-то сбоку от себя, но головы не повернула, продолжая смотреть на режиссера.

Сеньор Альварес выдержал еще некоторую паузу, потом поднялся из-за стола и, обойдя его полукругом, прислонился к нему, полуприсев на столешницу.

– Ну что же, – начал он и взял в руки листок с именем кандидатки. – Благодарю всех за высказанное мнение. Особенно тех, кто высказал его откровенно и прямо. А таких, я надеюсь, здесь большинство.

Полине стало еще больше не по себе. Ведь Алберт не мог не понимать, что формулируя речь подобным образом, он противопоставлял ее тем, кто проголосовал за Марию. А это были все присутствующие. Впрочем, ее успокаивало то, что после утверждения Марии на роль, градус напряженности снизится. И она, Полина, просто станет эдаким объектом приятельских подколов, так неудачно выступив против режиссера в первый рабочий день. Того, что Алберт ее уволит, она, конечно же, не боялась.

Альварес продолжал говорить.

– Вы все, вероятно, ждете моего слова. Вы видели, что свое мнение я написал еще до того, как вы привели свои доводы. И честно сказать, я даже немного засомневался в своем выборе. Ведь он оказался непопулярным, потому что поддержал его всего один человек. Он перевернул бумажку, и несколько пар глаз впились в написанное, как стайка пираний в плоть раненной антилопы, угодившей в воду:

«Ортега».

Кто-то присвистнул. По комнате побежали растерянные шепотки. Все уставились на Полину. Она, удивленная не меньше остальных, глупо улыбалась, не зная, как реагировать.

– Отличный выбор, Берто! – наконец совладав с собой, воскликнул сеньор Рохас, исполнительный продюсер картины. – Я поддерживаю. Это будет интересное кино.

Киношники начали вскакивать с мест, бурно обсуждая достоинства выбранной режиссером актрисы и восхищаясь его оригинальностью. Поздравляли и Полину, из неудачницы в миг превратившуюся в фаворитку короля, с которой лучше иметь хорошие отношения. Франтишек, дожидающийся исхода дела за дверью, приоткрыл ее и, окинув взглядом комнату, понял, что произошло нечто необычное. Заметив его, Полина подошла к двери. Бросив взгляд на окруженного киношниками Алберта, она протолкнула бывшего инспектора за дверь и последовала за ним.

– Судя по тому, что ты сбегаешь, ты не воспользовалась моим вчерашним советом, да? – ехидно поинтересовался Франк у Полины, которая подошла к автомату с кофе и стала выбирать себе напиток.

– Я проголосовала за Ортегу, – отозвалась та, нажимая на кнопку с надписью «латте».

– Боже, Полина, ну зачем? – Франк сморщился.

Полина усмехнулась, подождала, пока приготовится кофе, и, обхватив выскочивший стаканчик тонкими пальцами, с наслаждением отхлебнула напиток.

– Он тоже.

– Ну ясное дело… То есть что? – Франк недоумевающе уставился на девушку.

Она развела руками, почти залпом допила латте и, выдохнув, словно после рюмки водки, сказала:

– Это Алберт.

А больше и прибавить было нечего.

Первый рабочий день второго помощника режиссера по сценарию закончился. Сеньор Альварес отпустил всех домой, бегло попрощался с Полиной и снова попросил Франка отвезти ее домой. А сам отправился в центр, чтобы поужинать со своей прекрасной невестой, которую он только что не утвердил на главную роль в собственном фильме.

V. Без предрассудков

Саундтрек: Aterciopelados, El estuche

Прохладное стекло бокала ласкало искаженные тонкой недовольной улыбкой теплые пухлые губы прекрасной Марии. Розовая, словно пена, из которой когда-то на берег вышла богиня любви Афродита, влага сухого изменчивого мальбека коснулась языка, освежающим ветерком заструилась по горлу вниз. Мария позволила себе внутренне немного расслабиться, но показывать этого Альваресу не собиралась. Она знала своего будущего мужа уже около двух лет и понимала, что нянчиться с ней он не будет. И все-таки, считая себя оскорбленной его выходкой, решила, что режиссер должен хотя бы сделать вид, что просит у нее прощения. Пусть даже это не будет извинением в прямом смысле слова.

Итак, Мария молчала, всем своим видом показывая, что глубоко обижена.

Альварес сидел напротив, небрежно откинувшись на спинку стула, и через бомбижжу[5 - Бомбижжа – трубочка, через которую пьют мате.] потягивал из небольшого стеклянного калабаса приятный, чуть терпкий мате.

– Злишься, – наконец произнес Альварес, устремляя на молодую женщину спокойный и прямой взгляд глубоких серебряных глаз.

Мария смочила губы вином, чуть приподняла подбородок, отчего лицо ее приняло надменное и вздорное выражение.

– Дорогая, мы же говорили с тобой об этом. Я никогда не обещал тебе эту роль.

– Только все вокруг говорили обратное. И теперь я в просто смешном положении.

Альварес слегка наклонил голову набок, подлил в калабас, плотно набитый йербой, горячей воды. Внимательно посмотрел на Марию.

– Напротив, я уберег тебя от смешного положения. И ты знаешь об этом.

Мария отвела глаза, чуть дернула загорелыми плечами.

Нет, это еще не извинение. Пусть говорит дальше.

– И ты знаешь, что это не твоя роль. И знаешь, что критики говорили бы только о том, что Альварес снимает Марию, потому что она его жена. А я не хочу этого.

– Берто, меня всегда подкупала твоя откровенность, но сейчас она неуместна. По-моему, ты забываешь, что разговариваешь с актрисой. И женщиной.

– А меня всегда подкупало то, что ты не только прекрасная актриса и истинная женщина. А умная и тонкая женщина. Без предрассудков, присущих многим другим.

Ладно. Уже теплее. Что же ты скажешь дальше?

– Поэтому я ни минуты не сомневаюсь, что ты согласишься на роль Рейны, которая написана, словно специально для тебя.

Мария вспыхнула. Он предлагал ей роль второго плана.

– Ты будешь идеальной Рейной. И вот это критики точно отметят.

Она, разумеется, понимала, что он прав. Он был чертовски рационален, и это сыграло не последнюю роль в развитии их отношений. Будучи действительно умной женщиной, на этот раз она решила сдаться. Улыбнувшись, она сделала еще глоток из бокала и как бы против своей воли сказала:

– Что ты делаешь со мной, Берто? Ты же знаешь, я не могу долго злиться на тебя.

– Значит, мир? – глядя ей в глаза, спросил Альварес и притянул к губам ее прекрасную руку.

– Не хочу расставаться с тобой сегодня, – прошептала Мария. – Поехали домой, в Тигре.

Альварес удивился, но не показал этого. Они с Марией не жили вместе в привычном смысле этого слова. Каждый, предпочитая свой устоявшийся образ жизни, не стремился навязать его другому. Мария любила свою двухуровневую квартиру в Палермо в центре Байреса. Альваресу по душе был его уютный и светлый дом в пригороде. Мария часто приезжала к нему, но никогда не говорила «домой». И сейчас ее слова вызвали у сеньора Альвареса легкое, едва заметное и давно позабытое сердечное волнение.

Да, черт побери. Господин Берто Альварес поймал себя на мысли, что ему приятно слышать это «домой» от женщины, которая сейчас рядом. И даже засевшая где-то глубоко за грудиной иголка, пока плохо осознаваемая, но уже ощутимая, не мешала ему радоваться этим простым словам.

Неужели он просто стареет?

И пока сеньор режиссер предавался размышлениям в одном из ресторанчиков начинающей по-вечернему томно вздыхать Реколеты, его помощница по сценарию Полина сидела одна на кухне апартаментов в соседнем Бельграно и смотрела на лежащую перед ней не раскрытую пачку сигарет. Франтишек выронил их, когда провожал девушку до дверей жилого комплекса. А она подобрала. Шесть лет назад, когда она курила последний раз, тоже была осень. И неважно, что сентябрь в Аргентине считается первым месяцем весны.

Была осень.
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 >>
На страницу:
11 из 13