Сеньорита Удача. Игра Случая

– Что ты врешь? Ты залез в окно второго этажа и позарился на моё имущество, – в голосе хозяйки послышалась легкая неуверенность.

– Я только приехал в Потоси. Меня обокрали по дороге. Мне нечего есть, – он врал так отчаянно, что почти верил сам себе. – Поэтому я… залез в ваш дом и решил что-нибудь украсть. Поверьте, я умею… лечить.

У Аурелиано было не очень много медицинской практики в жизни, но кое-что он все же мог сделать. Ему случалось помогать людям при лихорадках, не редким на этом континенте.

– Моя служанка мечется в бреду, – подумав, сказала женщина. – У неё жар и сыпь… Если ты поможешь ей, уйдешь свободным. И тебя накормят.

– Жар и сыпь? Рвота?

Ирэне кивнула.

– Похоже на тропическую лихорадку. Нужно много чистой воды… Ей надо пить постоянно. Но не только воду. Молоко тоже подойдет… Можно отжать сок фруктов… И обтирать тело мокрой простыней, чтобы сбить жар… Еще нужен нож для кровопускания… игла и нить, чтобы потом зашить рану.

Хозяйка и слуга переглянулись.

– Развяжи его, – приказала женщина, убеждённая горячностью слов.

– Госпожа, он же сбежит! – опешил старик.

– Сними веревку и проводи к Росите. Дай ему всё, что просит. Не забудь только посадить Гвидо у двери, чтобы этот мерзавец не сбежал.

Пес, заслышав свою кличку, радостно застучал виляющим хвостом по полу. Аурелиано, пребывавший все это время в напряжении, медленно выдохнул и чуть улыбнулся одним лишь уголком рта. Опасность оказаться в недрах проклятой горы для него миновала.

Буэндия провел в доме сеньориты Ирэне несколько дней, почти неотступно находясь при больной. Дело было не столько в собаке, которая охраняла его, сколько в попытке оставить о себе хорошее впечатление, так как у Аурелиано не было никаких связей в городе, да и жить ему было негде. На третий день жар служанки пошел на убыль, ей полегчало.

Ирэне в эти дни он видел мельком, она всё время уходила из дома по ночам, а днём у неё была сиеста[21 - Сиеста – короткий сон вначале дня, часто после полуденной трапезы]. Дружбы с ней завести не удалось. Всё же авантюрист был благодарен сеньорите за то, что в ту ночь он не был сдан городской страже. Более того, хозяйка дома даже заплатила ему пару реалов за работу. Это дало возможность позже найти жильё и еду.

Для человека вроде него первая встреча с Ирэне была запомнившейся, но не самой значимой. Но дальше случилось ещё несколько памятных моментов, самым важным из которых был тот, где Ирэне выкупила его жизнь у судей Потоси. Это было уже после того, как они однажды ночью почти лбами столкнулись у шкатулки, принадлежащей епископу…

Ох, удивился же Аурелиано, когда, глубокой ночью, проникнув за монастырскую ограду в покои одного из самых богатейших людей города, он увидел у ларца женскую фигуру в мятой ночной рубашке. Было очень тихо, и тишину нарушал лишь храп спящего в соседней комнате священника.

Они оба узнали друг о друга, но в полном молчании поделили некоторую часть сокровищ со дна шкатулки, чтобы не очень заметно было, что там есть недостача драгоценных вещей. Так и разошлись. Аурелиано ушёл через потайную калитку монастырского сада, женщина вернулась в спальню его преосвященства.

«Почему она к нему пришла? – уже после думал он, сопоставляя все детали. – По всему городу ползут страшные слухи, что этот человек – дьявол во плоти, что монахи закапывают его любовниц за городом в обезображенном виде? В Потоси достаточно богатых и влиятельных господ, чью постель она могла бы согреть, не рискуя жизнью».

Буэндия не удивился, увидев её в спальне священника. Ещё там, в двухэтажном особняке на окраине, он стал догадываться о роде занятий этой женщины, просто спросить об этом в лоб слуг считал неуместным.

Потоси считался городом грехов и страшного, ужасающего разврата. Может не даром прозвали шахты горы Сьерро-Рико – «Ртом Ада?» Дыхание порока накрывало всех попадающих в «Зависть Королей», включая очень многих священнослужителей.

Столько праздников, шествий и карнавалов, сколько проходило здесь, не было даже в Лиме. Святая Инквизиция, свирепствующая по всему вице-королевству Перу, в Потоси даже не заглядывала.

Сам Аурелиано без зазрения совести ограбил порочного епископа, слухов о котором он к тому времени уже нахватался. На деньги, полученные за сбытые драгоценности, он, наконец, хорошо обустроился.

Предприимчивый контрабандист свел знакомство с местными ворами и попытался наладить переправку серебра в Лиму. В одной из стычек с городской стражей Буэндия смертельно ранил единственного сына наместника города.

В день казни, уже когда он стоял на эшафоте, снова заметил в толпе сеньориту Ирэне. Одета она была в шикарное платье. Не осталось никаких сомнений в том, что перед ним – публичная женщина. Специальным папским эдиктом все особы этого рода должны были носить какой-то заметный аксессуар ярко-желтого цвета. У неё под золотой брошью был именно такой бант. Впрочем, Аурелиано было всё равно, кто она. Петля покачивалась перед ним…

Ирэне, ничуть не смущаясь, протиснулась к столу судьи. Она стала шептать ему что-то на ухо. В ее руках блеснул на солнце драгоценный камень. Он быстро скрылся в ладони человека, отвечающего за правосудие в Потоси. Тот почесал переносицу, кивнул, встал и внезапно громогласно изменил повешение на пожизненные каторжные работы на руднике Сьерро-Рико.

Буэндия не верил своим ушам. Как? Он жив? Не будет задыхаться в петле на потеху толпе?

Авантюрист счастливо и недоуменно оглядывался, пока его взгляд не остановился на лице Ирэне. Та улыбнулась ему и едва заметно кивнула головой в сторону улицы, ведущей к горе. На что женщина намекала? На то, что он все-таки сгниет в недрах «Рта Ада», как она и обещала?

Тут Буэндия увидел осёдланного коня, который стоял у одного из домов. Мерин не был привязан, и хозяев тоже было не видно.

Начальник караула уже сталкивал Аурелиано с эшафота, пихая в сторону стражи. К нему несли кандалы, чтобы снять веревку и заковать до конца жизни. В то самое мгновение, когда путы спали, он знал: побег возможен сейчас или больше никогда.

Резко оттолкнув стражника, и выхватив шпагу у другого, авантюрист нанес несколько рубящих ударов по солдатам. Он бросился в сторону коня, расталкивая толпу… Люди в испуге шарахались от него, безумного, несущегося по улице с окровавленным клинком…

Началась паника.

Охрана, поняв, что пленник сбегает, хваталась за мушкеты, но из-за обилия народа на площади прицелиться им было сложно.

Аурелиано вскочил на коня и рванул прочь.

Выстрелы раздались, но на его счастье архитектурного плана при строительстве города не было, улочки были тесными и кривыми. Беглецу удалось быстро и резко оторваться, а после спрятаться в горах.

Некоторое время спустя он добрался до Санта-Фе и затерялся среди речных пиратов.

Буэндия так и не узнал, случайно тот конь оказался неподалеку от места казни или все было подстроено, но то, что повешение заменили на каторжные работы, несомненно было связано с куртизанкой из Потоси.

Аурелиано вернулся из неудачного набега на парагвайскую деревню несколько дней назад и узнал об аресте Ирэне почти сразу. Это была главная новость Санта-Фе. Буэндия отлично знал, что ему самому, беглецу, лучше не вмешиваться в это дело. В конце концов кто для него эта женщина? Но он снова и снова прокручивал в голове детали их знакомства в Потоси. Ему казалось, что всё было не случайно, даже тот конь, который неизвестно как оказался оседланным и без привязи.

Авантюрист никогда и никому не рассказывал об ограблении епископа, даже когда его избивали перед казнью. Новые друзья – речные пираты, тоже ничего не знали. Иначе кто-нибудь бы обязательно донёс. Это попахивало встречей с Инквизицией. Возможно, сеньорита Ирэне боялась, что кто-то от Аурелиано однажды узнает, что и она причастна была к ограблению в монастыре. Как известно, у епископа нет ничего своего, всё имущество принадлежит католической церкви. Ограбить священника – это святотатство. Но ей было бы выгоднее, чтобы он задохнулся в петле, унося тайну в могилу.

Может быть, в том её поступке была известная всем ворам солидарность?

Именно поэтому сам Аурелиано пошел к судье дону Гарсиа, наврав историю про свою заблудшую кузину. От Отвиля он слышал, что доктор права падок на деньги, так что договориться шанс был.

Только дон Гарсиа запросил не много, ни мало, а пять слитков серебра. Будь Буэндия в Потоси, он бы попытался найти искомое. Но самому ему хода в «Зависть королей» уже не было. Во всем Санта-Фе серебром и на слиток бы не набралось.

Общаясь с речными пиратами некоторое время, авантюрист узнал, что некий «серебряный ручеек» контрабандных поставок все-таки тянется в столицу Аргентины – Буэнос-Айрес. Тот тоже слыл городом бедным. Но раз туда переправляют серебро, то, стало быть, где-то и зачем-то оно копится.

Ему надо было давно туда наведаться. Но сейчас, видимо, сама судьба подталкивала его в дорогу.

Глава 6. Тем временем на эстансии

Ничего не зная о событиях, которые произошли в Санта-Фе неделю назад, Ирэне стояла под окошком подвала и слушала, как судья прощается с доном Хорхе и его супругой. Кинтера уже собирался уезжать и давал последние наставления по хозяйской части и в отношении усиления охраны пленницы.

Сеньорита чувствовала какую-то тоскливую, мучительную боль в груди осознания, что дон Гарсиа вот-вот уедет. Это чувство не касалось ни его самого, ни людей его окружения. Ирэне не понимала, что её беспокоит и тревожит. Лишь когда цокот лошадиных подков стих где-то вдали, её словно молнией озарила мысль: «Браслет! У него мой браслет! Он его увозит!»

Ирэне стало совсем беспокойно. Она заметалась по подвалу, испытывая сложное, непонятное и мучительное чувство, как будто бы душа рвется на части, пытаясь устремиться за обворовавшим её человеком. Сеньорита пыталась успокоиться, но не могла, испытывая почти физическую боль, которая ломала и выкручивала её.

Сначала Ирэне быстро ходила взад и вперед, как пойманная в клетку птица. Дыхание участилось, словно бы ей не хватало воздуха. Она пыталась прилечь, но снова вскакивала, испытывая тревожное чувство потери и страха.

Кисть левой руки беспрестанно касалась запястья правой руки, где до ареста в Санта-Фе находился браслет. Пока Ирэне держали в тюрьме, пока везли на эстансию, она знала, что судья, отнявший её драгоценность, близко. Теперь он уезжал, увозил с собой дорогое украшение. Одна эта мысль сводила с ума.

В конце концов, как одержимая, сеньорита рванула к двери, замолотила в неё кулаками: