Переполох меж Граней. Турнир четырёх Академий

И вот сейчас я пожинала плоды лени. Не удосужившись даже помыться, я чувствовала себя грязнющей настолько, что буквально ощущала падающую с меня грязь.

– Боже, пускай ванные комнаты тут будут личными.

Поднявшись с такой заманчивой сейчас кровати, я наконец-то осматриваюсь.

Комната весьма приличных размеров кажется вырубленной в каменном массиве. Неровные стены с множеством разнокалиберных окон покрыты мхом и неизвестными светящимися растениями. Стена, которая выходит на дворик нашего общежития, и вовсе представляет собой разноцветный витраж.

– Интере-е-есно, – присвистываю я, пытаясь понять, мне тут нравится или нет.

Помимо кровати, которая уже успела испытать моё варварское нападение, в комнате находятся: встроенный в стену шкаф, большой рабочий стол с россыпью планшеток по разным предметам, диван и даже симуль-стол! Устройство, которое Рик выторговывал у нашего академического завхоза, в цитадели стоит в спальне рядового студента!

– Кучеряво живут эти «Клинки», – поджав губу и уважительно кивая самой себе, говорю я. – А теперь ванна!

Я распахиваю дверь, что находится справа от входной, и издаю ликующий вопль. Да! Ванные комнаты тут у каждого свои! Да ещё какие! С огромной каменной лоханью, что запросто сойдёт за маленький бассейн.

Споро разобравшись с настройками этого чуда, я сбрасываю остатки униформы и ныряю в тёплую, пахнущую дикими цветами воду.

– Да-а-а, – с наслаждением выдыхаю, ощущая, как расслабляются мышцы. – Боже, да-а-а-а.

– Ты опять забываешься! – ехидный голосок Фло, раздавшийся прямо над ухом, заставляет меня чуть ли не выпрыгнуть из ванны. – Надо говорить не «Боже», а «Всевидящий».

Я оборачиваюсь и нахожу лисицу сидящей на банкетке. Причём сидит рыжая, кокетливо болтая ножкой, и с таким видом, будто мы на светском рауте.

– Ты могла бы как-то по-другому извещать о своём присутствии? – недовольно бурчу я, погружаясь обратно в пену. – Я чуть инфаркт не схлопотала.

– Без проблем. – Рыжуля спрыгивает на пол, встаёт на задние лапки. – Как у вас это говорится? Буду делать цыганочку с выходом!

Она принимается ходить, выпятив грудь колесом и совершая характерные движения. Разве что не приговаривает «Ай нанэ, нанэ».

Меня настолько умиляет эта картина, что всё недовольство от испуга вмиг улетучивается.

– Фло, как же мне тебя не хватало, – говорю я, глядя в глаза подошедшей к бортику лисы.

– Мне тоже. – Она утыкается лбом мне в лоб и закрывает глаза.

Внутри почти больно от той нежной теплоты, что наполняет сердце. Меня накрывает таким умиротворением, чувством единения, что я сама этого пугаюсь. Как бы я ни любила рыжую засранку, в свой мир я её забрать не смогу. И эта привязанность может принести нам много горя.

– Фло. – Я отстраняюсь от неё, украдкой вытираю увлажнившиеся глаза. – Здесь достаточно безопасно для обстоятельного разговора?

Флоренс, надо отдать ей должное, в момент перестаёт дурачиться и кивает с самым серьёзным видом.

– Итак, ты тварь Загранья. Это мы выяснили. А теперь объясни всё, что произошло во время отбора.

– Я должна была помочь организовать прорыв, – с обречённым выдохом произносит рыжая.

И хоть я это подсознательно понимала, но всё равно застываю с открытым ртом.

– Зачем?

– А зачем твари рвутся сюда? – Флоренс хмурится, я вижу, что эта тема болезненная. – Жить хотят. В этом мире, – лиса разводит лапками, – особая энергетика, тут твари живут без необходимости пожирать друг друга.

– Зато пожирают местных жителей, – горько ухмыляюсь я.

– Да что за бред?! – взрывается лиса. – Нападают только те твари, что совсем недавно вышли из прорыва. Они голодные! – Флоренс принимается ходить вдоль бортика бассейна, в её шёрстке я вижу всполохи фиолетовых разрядов. – Твари, что попадают в этот мир и не оказываются уничтоженными, спокойно живут. Как флора, понимаешь? Они просто хотят жить! И нападают только в случае агрессии.

Следя за рыжулей, я вспоминаю змей, что преследовали меня в лесу у Обители. Они и впрямь не нападали. Они будто чего-то ждали. Или…

– Флоренс, а твари обладают сознанием?

Меня осеняет одна важная мысль, которая требует подтверждения.

– Минимальным. – Лисица замирает в изголовье и, склонив голову набок, озадаченно смотрит на меня. – А что случилось?

– В лесу, там, у Обители, я столкнулась со странными змеями. Они не нападали, но и не давали мне отклониться в сторону. Будто бы вели меня.

– И куда ты вышла?

– Меня перехватила Лилу. Но я думаю, меня вели к Обители.

Флоренс на минуту задумывается, хмурит бровки, а потом спрашивает:

– А что стало со змеями потом?

– Их уничтожил Шрук, пирим Лилу.

– Хм. Я могу предположить, что змей вела Благость. Только ей под силу направлять своих тварей. И, значит, ей было нужно, чтобы ты вышла на Обитель.

– То есть это всё правда? Всё, что сказали Сёстры? – Я в удивлении разворачиваюсь к Фло.

– Ой, – кривится она. – Сёстры. Там услышали, тут придумали – и вот тебе легенда о доброй Милости и гадкой Благости.

– То есть это правда?

Флоренс отводит взгляд и какое-то время молчит. Я уже начинаю думать, что она не ответит.

– Не знаю, – тихо проговаривает она, по-прежнему не глядя на меня. – Мне это неведомо.

– Но ты ведь посланница Милости? Так Сёстры говорят, так на фреске нарисовано было. – Я подплываю к бортику и заглядываю ей в глаза.

– Нет, я не посланница. Я подарок Благости её сестре Милости. Ненужный, а потому отправленный обратно.

В голосе лисички обида мешается с горькими слезами отчуждённости. Я протягиваю ладонь, желая погладить её, поддержать и обогреть мою храбрую малышку. И замерев всего на секунду, она подаётся вперёд. Прыгает в ванну и прижимается к груди.

– Поэтому я такая, – тихо поскуливая, произносит она. – Вроде и тварь, а вроде и нет. С силой Загранья и с Искрой Гитрис. Ненужная ни Милости, ни родному миру.

– Тише, милая, тише.

Я поглаживаю её по мокрой шёрстке. Храбрюсь, стараюсь её поддержать, а в душе всё рвётся от боли за неё. Ну как так можно с живым существом? Выкинуть, как надоевшую игрушку!