Похищение Колыванской вазы

– Успокойтесь, Карл Христианович, мы не с проверкой. Дело в другом. Понимаете ли, казначей Кабинета внезапно обнаружил некие излишки средств…

При этих словах Мира чуть не поперхнулась. Хитро придумано! Если человеку предложить денег, то критичность его мышления сразу снизится.

– …и чтобы эти незапланированно обнаруженное финансирование приложить к делу наиболее плодотворно, было решено отправить инспекторов на Петергофскую гранильную фабрику, Екатеринбургскую гранильную фабрику и на Колыванскую шлифовальную фабрику. Оценить существующие проблемы камнерезного производства, стоящие задачи и имеющиеся перспективы. Необходимо решить, куда направить дополнительные средства.

Если вначале Карл Христианович встретил друзей, недоверчиво хмуря брови, то после этой речи лицо директора разгладилось, а глаза заблестели.

– Конечно, господа, прошу вас, прошу, – засуетился он. – Позвольте мне показать вам фабрику!

Глава 3. В которой из Петербурга приходит дурная весть, а друзья начинают расследование

Проводя экскурсию, Карл Христианович сиял, как ясно солнышко. Далёкая и туманная перспектива получить дополнительное финансирование сразу очистила нежданных посетителей от всех подозрений.

– Заботою Кабинета Его Императорского Величества дела наши постепенно налаживаются, – сообщал господин Вецель. – И бесплатного провианту работникам фабрики теперь по два пуда отпускают, и жалование увеличили, и срок службы нижних чинов и мастеровых сократили до тридцати пяти лет… А всё одно, хлопоты да заботы всё не переведутся. Нам бы и в лазарете ремонт сделать, и в школу нужен старший учитель, письмоводитель обер-офицерского чина недавно подал в отставку по состоянию здоровья…

– А с производством у вас что? – Сайб состроил такую серьёзную физиономию, что Мира едва не рассмеялась. Ну чисто ревизор на выезде!

– Так благополучно всё, – растерянно отозвался Карл Христианович, но тут же поправился: – Почти всё! Водоналивное колесо недавно осматривали, где надобно – подлатали. А вот чего не хватает всегда, так это наждака. Сами знаете, пока дождёмся очередной поставки из Петербурга… Проходите, господа, проходите! Вот здесь у нас режут фигуры. В соседней комнате – станки для полирования, разрезания и гранения камней.

– А где у вас делают большие вещи? – не удержавшись, спросила Мира, разрушая образ нежной недалёкой барышни.

– Так во флигеле же, – немедленно откликнулся ничуть не удивившийся Вецель. – У нас при фабрике есть специальный корпус для колоссальных вещей. Там и изготовляются колонны, вазы, торшеры. Давайте пройдём туда.

Но посмотреть флигель они не успели. К директору подбежал запыхавшийся человек с красным лицом:

– Срочная депеша! Из столицы!

Карл Христианович хмуро глянул на «инспекторов», как будто они были виноваты в появлении письма. Извинившись, открыл конверт, достал оттуда послание и пробежал его глазами.

Впервые Мира увидела, как человек побледнел до синевы. Директор пошатнулся, схватившись за сердце. Сайб невольно шагнул ближе к нему и поддержал его под локоть.

– Ох, благодарю вас, Сайб Мирович, – Карл Христианович уже немного пришёл в себя, достал из внутреннего кармана сюртука платок и промокнул лоб. – Экая неприятность-то случилась. Пропала наша колоссальная ваза.

– Та самая? – мрачно переспросила Мира.

– Та самая, – уныло подтвердил Вецель.

Мир в недоумении почесал затылок:

– Слушайте, ну что тут такого? Нет одной – сделайте другую…

Карл Христианович смотрел сквозь них невидящим взором. Он бормотал себе под нос, размышляя сам с собой:

– Это невозможно… Как она могла пропасть? В какой момент? Если от нас она благополучно выехала, можно ли считать, что путь до Петербурга – это уже не моя зона ответственности? Ладно ещё, если против меня выдвинут обвинения… А если фабрику закроют? Это ж сколько людей останется без всяческих средств к пропитанию… Что ж делать-то?

И директор, смяв в руке злосчастное письмо, двинулся к своему кабинету, кажется, совершенно позабыв об оставленных в коридоре «проверяющих». Из-за закрытой двери раздался душераздирающий вздох, звяканье и бульканье.

– Он же не решил отравиться? – растерянно спросил Мир.

– Я надеюсь, что он выпил лекарство, – ответила Мира.

– Слушай, а что за ваза пропала? – не унимался Мир. – Та самая, которой триста лет?

– Которой исполнится триста лет через… собственно триста лет, – ответила Мира. – Большая Колыванская ваза.

– Ух ты! А найдут того, кто украл эту вазу?

– Да в том-то и дело, что в нашем будущем её никто не крал…

– Потеряли? Разбили? Как она пропала?

Мира в растерянности посмотрела на Сайба. Тот охотно сообщил, отвечая, впрочем, далеко не на последний из заданных вопросов:

– Это произведение камнерезного искусства из зеленоволнистой яшмы, созданное на Колыванском камнерезном заводе. Экспонируется в Государственном Эрмитаже…

Мир с азартом подался вперёд и, подняв указательный палец, со значением сказал:

– Мы должны найти преступника и заставить его вернуть вазу!

Мира покачала головой:

– Ну нет, Мир, о чём ты? Нам надо найти возможность вернуться домой. Как ты собираешься ловить преступников в незнакомом месте и времени? Да нас тут же самих поймают и осудят как мошенников. Мы же не знаем местных законов, у нас нет денег…

Мир насупился:

– А вдруг преступник притаился на заводе? Схватил вазу, вынес её за ворота…

– Тогда тем более опасно! – оборвала его Мира. – Если преступник всё ещё здесь, то он может что-нибудь сделать не только с вазой, но и с нами!

Мир тут же пошёл на попятную:

– Да ну, Мирунь, с чего бы ему оставаться здесь… Наверняка уже понёс вазу перекупщикам. А мы хотя бы поищем следы преступления! И подкинем улики директору, чтобы сообщил в полицию, кого подозревать. Кто знает, чем эта пропажа грозит Карлу Христиановичу…

Из кабинета директора действительно доносились горестные причитания и вздохи.

Мира покачала головой. Она всё ещё была уверена, что им не стоит связываться с криминалом в этом времени, в которое они не планировали попадать. Но предка было жалко. Кажется, он был чувствительным человеком, всерьёз переживающим за камнерезный завод и его рабочих.

– Ладно. Давайте осмотрим этот самый «корпус колоссальных вещей» и поспрашиваем, кто что видел или слышал. Но связываться с преступниками мы не будем! Мир, специально для тебя повторяю: никаких авантюр!

– Эх, вот так всегда, – шутливо посетовал тот. – Только соберёшься завоевать мир, как лучший друг вставляет тебе палки в колёса!

Чем ближе они подходили к флигелю, где вырезали ту самую вазу и остальные крупные вещи, тем больше Мир напоминал собаку, которая изо всех сил старается взять след. Он метался вокруг, пригибался к земле, поднимал осколки камней, а иногда даже нюхал их.

– Мир, если ты хочешь найти следы преступления, – остановил его метания Сайб, – то ты поздновато за это взялся. Вазу отсюда увезли в феврале, а сейчас август.

Мира хмыкнула:

– Да уж, доступный нам максимум – это поговорить с мастерами, которые видели, что происходило с вазой.