Похищение Колыванской вазы

Миру тоже было не по себе. Он нервно подёргивался в непривычной одежде. Зато Сайб выглядел так, как будто всю жизнь носил вицмундир с фуражкой.

– Это была не твоя, а моя батарейка, – отмахнулся Мир, с восторгом оглядывая окрестности.

– Да как бы она попала… – начала было Мира, но замолчала, вспомнив, как Мир выворачивал карманы у неё над столом. Действительно, она вполне могла схватить его батарейку. Но даже если это и так…

– … а у меня батарейки особенные. Размер у них такой же, как у стандартных, а мощность больше раз в десять. Отец их специально для меня разработал, так как я постоянно где-то застревал с левиталом, когда у него батарейки садились.

Сайб неодобрительно покачал головой:

– С твоей стороны было очень непредусмотрительно отправляться в полёт на левитирующей доске, не проверив уровень её заряда и не имея с собой запасных аккумуляторов.

Мир только отмахнулся:

– Сайб, ты нудишь прямо как мои родители! Вы просто подумайте! Первое путешествие в прошлое! Невероятно! Наши имена впишут во все учебники истории!

– Как первых людей, застрявших в прошлом? – со скепсисом посмотрела на друга Мира.

– Почему застрявших? – удивился Мир. – У меня с собой есть ещё…

Мир замолчал, растерянно оглядывая свой новый наряд.

– А то, что было у меня в карманах, осталось дома? – спросил он у Миры.

Та в ответ пожала плечами. Кто же знает, как точно сработала программа. Она же не провела ни одного теста, не отправлялась в прошлое ни на пару минут. Только что они были в комнате Миры в XXII веке. И вдруг очутились за триста километров и за триста лет от дома! Неудивительно, что сейчас она одновременно испытывала восторг и отчаяние. Мира на себе ощутила весь спектр понятия «смешанные чувства».

Она взглянула на программатор, который сжимала в руке. Индикатор показывал, что заряд оставшейся мощности составлял два процента. Как же им попасть домой?

– И что мы будем делать, мама? – с надеждой взглянул на неё Сайб.

– Надо найти источник питания, – неуверенно сказала Мира.

Какой может быть источник питания, если здесь ещё даже лампу накаливания не изобрели?

– Ты что-нибудь придумаешь! – Мир как всегда не терял оптимизма и пребывал в прекрасном настроении. – Давайте пока исследуем, что здесь есть!

– Пойдём на камнерезный завод, мама? Познакомимся с твоим предком, – напомнил Сайб о цели их путешествия.

– Пойдём, – рассеянно откликнулась Мира, запихивая программатор в сумочку. Тут же она встрепенулась: – Сайб, ты что! Какая «мама»! Ты же всех нас сдашь, нас повяжут и отправят в тюрьму или в лечебницу для душевнобольных! И неизвестно, где будет хуже!

– А как мне тебя называть? Что сказать на заводе? – уточнил Сайб.

Мира задумалась, а Мир проговорил замогильным голосом:

– «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»!

И добавил уже нормально:

– Нам на лето задали прочитать «Ревизора» Гоголя.

– И ты прочитал? – уточнила Мира, недоверчиво прищурившись.

– Ага. Первую фразу первого действия первого явления, – фыркнул Мир. – Как вам идея? Может, притворимся, что приехали с проверкой?

Мира подумала и кивнула. Сходу ничего удачнее сочинить не получалось. Значит, они прибудут на завод с ревизией.

Андроид как-то озадаченно замолчал.

– Сайб, ты понял? – с тревогой спросила Мира. – Ты не робот, не мой сын, ты ревизор!

– Я понял. Ищу подходящий речевой и поведенческий образец, – задумчиво ответил Сайб.

Образец, значит. Ну, тогда его лучше не отвлекать разговорами. А то его слабенький процессор задымится, если будет обрабатывать две задачи одновременно.

Спустя минут десять они зашли в ворота камнерезного завода. Территорию фабрики прорезала шумная река. Вокруг виднелись разные постройки, центром которых было аккуратное двухэтажное здание. Табличка на нём подтвердила догадки Миры. На ней было написано: «Колыванская шлифовальная фабрика. Основана в 1802 году Ф.В. Стрижковым».

Время от времени мимо проходили мужики самого угрюмого вида. Некоторые вели под уздцы лошадей, от которых хотелось шарахнуться в сторону. Мире хотелось уточнить, где им найти директора, но она не решилась заговорить. Кажется, в те времена к инициативе со стороны женщин отношение было отнюдь не восторженное. Мир и Сайб тоже молчали.

Они вошли в здание фабрики. На втором этаже обнаружилась небольшая комнатка, на которой висела табличка: «Управляющiий фабрикою Карлъ Христiановичъ Вецель».

– Это он! – восторженно прошептала Мира. – Мой прапрапрапрапрадедушка!

Мир уже поднял руку, чтобы постучать в дверь, когда Сайб внезапно сообщил:

– Искомый образец найден.

От неожиданности Мир вздрогнул и пробормотал под нос:

– Надеюсь, в образец не входят слова «я у мамы ревизор».

Уголки губ Миры дрогнули, но полноценной улыбки не вышло. Слишком велико было напряжение. Они постучались и вошли.

Впереди шёл Сайб. Он же и начал беседу:

– Господин управляющий?

– Да, – несколько нервно откликнулся невысокий полный человек за столом приподнимаясь. – С кем имею честь?

– Сайб Мирович Андроид, – представился Сайб и коротко поклонился. – Инспектор Кабинета Его Императорского Величества.

У Миры округлились глаза. Сайб придумал себе не только фамилию и должность, но и отчество! Точнее, матчество? Ведь явно он образовал его от её имени. А фамилия-то! Хорошо, что господину Вецелю слово «андроид» было незнакомо. Он вполне может принять его за, скажем, прусскую или английскую фамилию.

– Это мой помощник, – продолжал между тем Сайб. – Владимир Торович. И его сестра Мирослава Торовна.

Мира хотела было надуться. Как же! Сам, значит, инспектор, Мир – его помощник, а она – всего лишь сестра помощника! Но, подумав, решила, что это, наверное, лучший вариант. Навряд ли в Императорском Кабинете служили женщины. А если и служили, их точно не посылали в командировки за четыре с половиной тысячи вёрст от Петербурга на всеми забытую Колывань. Так что пусть она лучше будет романтичной барышней, сопровождающей брата.

Вецель, очевидно, гостей не ждал:

– Инспектор Императорского Кабинета? Но, позвольте, господин Андроид, ведь проверка работы фабрики была проведена совсем недавно…