Ромашки на крутых берегах

Марфа Семеновна радуется за нас как ребенок! Говорит, что давно догадывалась, как все будет. Дорогая наша, милая кормилица!

***

Саша поправил свечу, тихо улыбаясь мирному счастью своих родителей. Разгладил засохшие лепестки ромашек, вложенных в тетрадь. На следующей странице среди нарядных вензелей крупно было написано: «О. Голубева». За стеной заворочалась Марфа Семеновна. Когда все стихло, Александр продолжил читать.

***

Январь

Мы самые счастливые люди на свете! Сашенька – самый заботливый, самый лучший муж! Муж! А я теперь его жена!

Любовь нужно подпитывать постоянно, дарить радость, ласку, нежность!

Родные Сашеньки встретили нас хорошо. С Петром Васильевичем познакомились еще до венчания. Он сразу назвал меня доченькой! Опять чуть не расплакалась.

А вот старшая сестра Сашеньки, Екатерина, наверное, досадует, что ее брат выбрал себе такую незавидную жену… А так, я уверена, она прекрасный человек, но пока это скрывает… Мы обязательно подружимся с ней, возможно, не сейчас.

Безмерно счастлива, когда мы с Сашенькой вместе. Короткая разлука кажется вечностью… Сейчас он уехал по делам. Скорее бы вернулся!

Февраль

Совершенно забросила дневник. Когда на душе легко и радостно, когда есть кого любить, когда знаешь, что тебя любят, то и написать совсем нечего.

ЛЮБЛЮ!!!

25 марта

Я страшно гордая, если во мне так много обиды. Скорее бы вернулся Сашенька!

Сижу плачу в нашей спальне.

Катерина Петровна сегодня обвинила меня в пропаже ее драгоценных сережек! За что она так? Я ей ничего не сделала дурного! А она позвала папеньку и сказала, что нужно проверить наши комнаты! Теперь здесь страшный развал, все перерыто… И самое главное, серьги нашлись ПОД МОЕЙ ПОДУШКОЙ! Как такое могло произойти? Не брала я их! Не брала!!! Бедный Сашенька, за что ему столько страданий с такой неудачной женой…

Слава Богу, все разрешилось. Саша вернулся очень уставший, о чем-то долго говорил с сестрой, она, кажется, плакала, бедная… Но сказала, что больше ни в чем меня не обвиняет.

А самое главное, как только на реке наладят переправу, мы насовсем уедем в летнюю усадьбу! Она станет нашим постоянным домом! И мы будем ближе к драгоценной Марфе Семеновне!

Мы самые счастливые люди на свете!

21 апреля

Трудно передать словами, что мы чувствуем. С каждым днем растет наша большая взаимная любовь. Она складывается из маленьких ежедневных радостей: букета первых полевых цветов, чая на террасе, прогулок по лесу, поездок к Марфе Семеновне. Даже представить себе не могла, какой путь Сашенька проезжал каждый день! Хотя на лошадях правда не долго, но если пешком…

Здесь, рядом с усадьбой, в деревне живут удивительные люди, с ними очень легко, они настоящие и простые. Особенно радостно в семье Дарьюшки и Макара. Мы сразу с ними подружились. Младший Ванечка у них – просто чудо. Любуемся их тихим счастьем. Хочется и для моего Сашеньки родить сыночка. Чтобы был похож на него: карие глаза, русые волнистые волосы… А главное, чтобы рос таким же заботливым, добрым и чутким ко всему живому!

30 мая Сашеньки не стало. Прошло уже 9 дней. Когда-нибудь соберусь с мыслями и вылью эту тяжесть на бумагу. Но не сейчас.

Живу только ради нашего ребенка. И верю, что Господь не оставит. Больше защиты и помощи просить не у кого.

***

Александр остановился. Сильно колотилось сердце. Все оставшиеся страницы дневника были залиты слезами матушки. Что случилось с отцом? Почему он так и не взял на руки своего единственного сына?

За окном загорались первые лучи рассвета. Крошечный огарок дождался, когда можно будет читать без него и тихо, незаметно погас.

***

21 июня

Вот уже почти месяц, как рядом нет дорогого любящего супруга, Сашеньки. Сижу за столом у драгоценной Марфы Семеновны. Снова живу у нее, как и год назад. Но теперь с крошечным малышом, чье сердечко бьется рядом с моим. Чувствую, что будет сын.

В тот день, 30 мая, утром мы поняли, что маленькая радость живет теперь с нами. Мне нездоровилось, Сашенька посылал за лекарем. Когда узнали, радости не было предела. А уже вечером Макар колотил гроб…

Мы были вдвоем на террасе, наслаждались нашим счастьем, когда в деревне начался пожар. Горел сарай. Саша бросился туда. Дарья голосила рядом… Ее старшие мальчики из баловства ненароком подожгли сено. И они сами выскочили, а младший, Ванятка, там остался. Плакал, а все не выходил. Мужики в поле, одни старики и дети. Дарья почти забежала в горящий сарай, а Саша ее оттолкнул и сам Ваню вытащил. А мальчик вырывается, кричит: «Коска, коска!»

Кошка там в углу котят принесла. Он без них уходить, маленький, не хотел… Я только подбежать успела, а Саша так посмотрел на меня, словно простился, и снова туда, за котятами… Тут и рухнуло все…

Тут же гроза началась с ливнем. Мужики прибежали, когда догорало. Сашеньку, родного моего, из-под обгоревших бревен вытащили. Он собой успел котят закрыть, все живые-здоровые. Кроме него. Балкой придавило. А лицо целое, и лежал он, улыбался, словно отдохнуть захотел и задремал сладко…

И все как в тумане… Петр Васильевич всего на несколько часов сына пережил: у него в городе удар случился, даже не успели известить его. Сердцем почувствовал.

В усадьбе, где расцветало наше тихое счастье, теперь хозяйка Катерина Петровна. Меня она не признает, о сыне Сашеньки ничего не знает. Только успели родного моего похоронить недалеко от храма, как она дельца с бумагами привезла. Всем теперь владеет. Ну да Бог ей судья. Мое дело сына родить и вырастить. А как жизнь повернется, никто не знает. Кроме Бога. В Нем лишь защита и опора.

28 декабря, после Рождества Христова, родился наш сын. Александр Александрович Голубев.

Сколько отмеряно мне времени, не знаю. Пока жива, постараюсь служить Богу и людям. И растить память о бесконечно дорогом супруге. Когда сынок станет большим, верю, он будет похож на своего отца. И внешность не самое главное, хотя уже сейчас так ясно проступают дорогие черты на крошечном личике. Главное – большое любящее сердце, способное заступиться за несчастных, согреть, обласкать.

***

Рассвет уже поднимал спящих с кроватей, а Александр Александрович Голубев неподвижно смотрел на закрытую тетрадь, лежащую на коленях.

Куда теперь повернет его жизнь? Тетушка Дарья все это знала, но никогда ничего не рассказывала, может быть, чувствуя свою нечаянную вину, как и братец Ваня… Но матушка не держала на них зла, значит, и он не должен. Даже на Катерину Петровну, лишившую его наследства и дворянского титула. Но как же это трудно! Рука сама сжалась в кулак. Отомстить. Вернуть свое. Растоптать ложь и несправедливость. Доказать право на собственную жизнь. Не в крестьянском жилище. Любым способом.

Хоть усадьба давно пустовала, Саша знал, что ее хозяйка жива. И когда она изредка наведывалась, тетушка Дарья запирала их с Ваней в избе, чтобы не высовывались. Когда же барыня убиралась восвояси, мальчишки тайком пробирались в господский дом. Там старик-приказчик, никуда не желавший уходить, угощал мальцов сладостями, учил их грамоте и даже пускал в библиотеку. Здесь для них открылось целое богатство, собранное семьей Голубевых.

Да, когда-то богатая была деревня. Всего было вдоволь. Но постепенно, вместе с усадьбой, она обветшала и состарилась. Многие семьи в город подались на заработки. Только тетушка Дарья с младшим Иваном не хотели бросать этого места. Здесь похоронен Макар. Здесь жило счастье. Здесь лежат кроткие и тихие, как молчаливые полевые цветы, любимые всеми, Ольга и Александр Голубевы.

Саша чувствовал, что прямо сейчас вернуться в деревню – выше его сил. К тому же, Катерина Петровна собиралась наведаться, пока открыта переправа. Знакомиться с родной теткой хотелось меньше всего. Он чувствовал, что выжжен дотла. Еще Саша теперь понимал, за что брат постоянно просил у него прощения.

«Эх, Ваня – Ваня… Если б отец остался жив, все было бы иначе…»

Матушка была удивительным человеком. Простила все и всем. Но что теперь делать ему, одинокому, обездоленному?

В дневнике говорилось про служение Богу и людям. Но как послужить? Что сделать нужно? Куда идти дальше?

За окном куда-то спешили люди, ржали лошади. Марфа Семеновна занялась хозяйством.

И тут раздался резкий стук в дверь.