Мертвый город Петра

Впрочем, едва ли графине и в самом деле была нужна компания или помощь хоть в чем-то. Поговаривали, что в Петербург она следует по личному приглашению наследника престола, а про ее приданое и вовсе сложили уйму легенд. Сама леди Лара мифов о себе не развеивала, наряжалась в мрачные, но дорогие платья, а украшениям на ней завидовал всякий, не потерявший зрение от блеска их камней.

Сама она ни с кем не заговаривала. Развлекала себя тем, что выходила на палубу и долго-долго всматривалась вдаль, словно силилась разглядеть на горизонте очертания столицы.

Ларе нравилось скользить взглядом вдаль по водной глади. Нравилось воображать первую встречу с ее инженером. Для него прошло так много лет, а для нее – меньше пяти. Зол ли он на нее по-прежнему? «Зол» – неверное слово. Николай ведь не злился, он ненавидел ее за предательство.

Буря накрыла корабль ночью. Внезапно и решительно. Лара проснулась от первого же раската грома. Нет, она не сразу решила, что умрет, но в тот же миг, как первая волна ударила по палубе, ярко представила, как рушится ее идеальная жизнь.

Лара спокойно легла на кровать. Не раздеваясь, не снимая сапожек. Она поправила юбку, в несвойственной ей манере разгладила складки. Сложила руки на груди и закрыла глаза.

На пристани ее ждал инженер. В этом его строгом мундире, с аккуратно уложенными волосами. Он был также молод, как в год их знакомства. В Лариной памяти Николай Павлович навсегда останется двадцатидевятилетним инженером. Вытянутым, сильным, не умеющим ошибаться и признавать свои ошибки.

Сколь многих бы мужчин Лара Вовк не встречала в своих странствиях по времени, любить истинно она способна лишь одного. И он протягивал к ней руки. Есть ли такой промежуток времени, когда они вместе были, есть или будут счастливы? То время, которое хотелось бы зациклить, превратить во временную петлю? Этим временем могла бы стать их встреча в Петербурге. Встреча, до которой оставалось столь короткое расстояние.

Лара ярко видела, как он бросился к ней навстречу, как подхватил на руки и поцеловал. Ему уже было все равно, что подумают люди вокруг. У них впереди могла быть, нет, должна была оказаться долгая счастливая жизнь. Лара бы провела рукой по его щеке и он наконец бы дал ей то, чего она так хотела, хотела мучительно долго: он бы ее простил. И не осталось бы больше сожалений.

Как ужасна память любящего человека: Николай Павлович никогда бы не презрел законы общества, он никогда бы не бросил семью. Кому как не Ларе знать об этом? Но все равно, она продолжала рисовать в воображении прекрасный образ, рожденный ее любовью и красивыми сказками, которые так нравились ей.

Лара проваливалась в сон и хотела уснуть навсегда.

Внезапно, кто-то резко схватил ее за руку:

– Миледи! Миледи вставайте! – чужие пальцы больно впивались в плечо. – Мы тонем! Мы тонем! Вставайте, вам нужно сесть в шлюпку.

Лара бессильно посмотрела на незваного спасителя. Нежеланное спасение ужасно само по себе. Ей не хотелось жить до тех пор, пока матрос не вытащил ее на палубу. Холодный ветер ударил в лицо, вырывая Лару из чарующей фантазии. Лара была здесь и сейчас. Здесь и сейчас, на грани гибели. Если она погибнет – никогда не встретит своего инженера! Никогда! А ей было жизненно необходимо встретить его.

Она поспешила за матросом. Первую шлюпку уже спустили на воду и графине Кроун подготовили новую. Она ловко забралась в лодку. Посмотрела в глаза своему спасителю, тот быстро улыбнулся, хотел сесть к ней, но не успел: канат порвался и шлюпка полетела вниз. Лара закричала. Она не любила кричать, но не смогла сдержаться. Прежде ее жизни если что-то и угрожало, то только люди. Опасность от людей хороша тем, что с ней можно бороться. С опасностью от стихии остается только смириться.

В дальнем углу лодки что-то зашевелилось и кинулось на Лару. Она не успела понять, что это, волна накрыла ее с головой, едва не затопив единственный шанс на спасение. Девушка быстро обмотала руку оборванным канатом и вцепилась в него. Что угодно, лишь бы ее не вымыло из лодки. Новая волна, ее подкинуло, Лара неудачно упала на спину и ударилась головой. Она не знала, сколько времени провела в этом аду.

– Снова не спится, Лариса Константиновна? – насмешливый голос за спиной.

Лара вздрогнула и оторвала взгляд от едва тлеющего костра.

– Александр Данилович, и вам? – она постаралась придать голосу спокойствие, но было заметно, что Лара опечалена.

Меншиков не хотел знать, что там тревожит ее душу. Девичьи глупости его не заботят.

– Место здесь какое-то беспокойное, – он сел рядом с ней.

– И скоро будут белые ночи, – протянула Лара.

– Белые ночи?

– Да, столица тем и хороша, что в ней летний день длинен, ночи ясны будто день и кажется, что в этих сумерках спать – чистый грех, – кивнула Лара.

– С чего вы взяли, что столица будет именно здесь? – мысль о том, что Петр делит с ней больше, чем с ним, неприятно уколола. – Неужто и в самом деле вы способны в грядущее заглядывать? – изобразил ехидство он. Меншиков слышал, что их странная спутница видит будущее, но прежде не верил в это.

– Это факт, в грядущее заглядывать не обязательно, – она рассеянно посмотрела на угли. – Есть такие вещи, на которые не повлиять. Столица будет на берегу Невы, Петр будет императором, а вы первым губернатором столицы.

– Что?

– Согласитесь, легче верить, что я знаю, что там впереди, когда я вижу, что-то приятное в вашей жизни? – и вот уже на ее губах играла насмешка. – Коли мы оба бодрствуем, возможно, вы будете столь любезны и поможете мне потренировать удары? Не хочу оказаться на поле боя, умея лишь красиво танцевать с саблей.

Лара встала и Александр почему-то последовал ее примеру. В них было что-то неуловимо одинаковое. Что-то в самой их сути. Как известно, два одинаковых человека сперва резко сближаются, словно сталкиваясь со своим отражением, а затем так же стремительно разбегаются. Не могут столь близко существовать два одинаковых существа. Одно должно уничтожить другое.

Глава 4. Пойдем со мной

На жизнь Тревел не жаловался. Здесь, знаете, быть живым всегда лучше, чем мертвым. Тревел это понимал, как никто иной. К тому же, еще никогда у него не было человека, который бы не шпынял его, а, напротив, старался заботиться, позволял спать на груди, исправно кормил, а при переезде с места на место следил, чтобы Тревелу было очень удобно ездить. Вот и сейчас, расположившись в специальном гамачке за спиной Лары, он мирно спал, разморенный долгим плаванием на лодке.

– Отчего это место? – Меншиков поморщился, глядя на болотистые берега.

– Займем эту местность, сможем легче гонять шведов! – отозвался Петр, внимательно следивший за продвижением по широкой реке.

Александр не стал комментировать, что им нужно не легче, а хоть как-нибудь гнать шведов. Лара просто молчала всю дорогу, чем нервировала Меншикова неописуемо. Она все задумчиво глядела вдаль, погруженная в свои мысли. Александр не выдержал и спросил:

– И о чем призадумались вы, Лариса Константиновна?

Девушка рассеянно подняла на него взгляд и пожала плечами:

– Ярко представляю гранитные набережные и дворцы.

Меншиков вновь вздохнул, оставив при себе мысли о том, что Петр, наконец, отыскал мечтательную безумицу под стать себе. А Лара все всматривалась в лес и видела там родной город, видела там свою жизнь.

– Ниже по течению крепость, ее сперва взять нужно, а уже потом помышлять о дворцах, – неожиданно серьезно заметил Петр.

Лара посмотрела на государя, точно хотела что-то сказать, но передумала и вновь отвернулась в сторону берега.

– Разобьем лагерь здесь, – Петр указал куда-то на сушу. Лара не смотрела. – Если возьмем крепость, заложу здесь столицу.

– Вы, я погляжу, совсем не обеспокоены происходящим, – сойдя на берег, Меншиков поравнялся с Ларой.

– К чему мне тревожиться?

– Хотя бы тому, что имеете странное намерение участвовать в битве.

Ему не нравилась эта спокойная отчаянность Ларисы Константиновны. Такое спокойствие присуще людям, ни разу в бои не ввязывавшимся. Она не знает, что такое бежать с поля боя, спасаться, презрев всякое понятие о чести.

– Вы ведь тоже кругами с криками не бегаете, – Лара улыбнулась. – А в бой, полагаю пойдете. Вы ведь всегда подле государя.

– Я не баба, – отчего-то обиделся Александр.

– Александр Данилович, вы все меня понять пытаетесь, не утруждайтесь, у вас это не выйдет. Я сама себя понять не могу, куда уж вам. – она ускорила шаг, чтобы нагнать Петра.

Меншиков еще немного посмотрел ей вслед, а затем и сам вернулся к делам. Лариса Константиновна права. Он все старается понять ее умом и постоянно терпит неудачи. Саша мнил себя знатоком женщин, полагал, что всякую бабу раскусить способен, а раскусив, сумеет ею управлять. Так было всегда, так было с Мартой. И тут появилась она, Лара Вовк, без девичьей наивности, без страхов и требований. Она просто была всегда там, где нужно. И, самое ужасное,. Лариса Константиновна никогда ни в чьих советах не нуждалась.

Александр должен найти что-то, что позволит ему контролировать Вовк, что позволит, если не понять ее, то хотя бы обуздать. Страшная опасность кроется в человеке, не скованном секретами и страхами. Как только они разберутся с вражеской крепостью, он озадачится тем, чтобы подчинить себе Лару, пока та не стала влиятельной фавориткой государя. Если Петру и иметь любовный интерес, то только к той, кого может контролировать Меншиков, а иначе… Та, кто может предложить тепло ночью, всегда будет обходить верного друга.

***