Очевидный выбор

Я фыркаю, а он подходит ближе. Ненавижу его чертово тело и чертову футболку. Ему обязательно быть таким сексуальным? Ненавижу то, как мое тело реагирует на него.

– Мне плевать на то, с кем ты там общаешься, понятно? Но я не позволю так со мной обращаться, учитывая, что я ничего тебе не сделала!

– А как ты хочешь, чтобы я с тобой обращался? – продолжает сокращать расстояние между нами. – Хочешь, чтобы я был мил?

– Да что с тобой не так?! – толкаю его обеими руками в грудь, но он перехватывает их.

– Почему вы с ним расстались? – требовательно спрашивает он.

– Это не твое собачье дело! – воплю я, пытаясь вырваться. – Отпусти меня!

Он тут же отпускает, но даже не думает отходить.

– Почему вы расстались, Дана?

– Серьезно?

– Да, я серьезно, говори.

– Это уже не важно.

– Важно для меня. – из его голоса вдруг испаряется прежняя грубость, словно ему и правда важно знать причину, будто бы от моего ответа зависит его жизнь.

– Я задыхалась дома. – тихо говорю. – Родители своими же руками душили меня. Шон стал моим кислородом. И я вцепилась в него, как в спасательный круг, и не отпускала на протяжении шести лет, пока он не сделал мне предложение. Только тогда я осознала, что не смогу провести с ним остаток своей жизни. И не только потому что увидела, насколько он похож на моих родителей, а потому что никогда его не любила по-настоящему. Я его не любила. Доволен?

Он выдыхает с облегчением.

– Но почему это для тебя так важно?

Внутри него происходит какая-то борьба, будто он не уверен в том, хочет отвечать или нет.

– Я полезу первым. – все, что говорит он, и буквально выпрыгивает из окна.

Серьезно? Как он может? Черт! У меня нет слов! Он сводит меня с ума! Чертов придурок и его эмоциональные качели! Подавляю крик негодования и выглядываю из окна. Уже стемнело, но я очень хорошо его вижу внизу, он машет мне, чтобы я спускалась. Фуух. Сердце продолжает колотиться, когда я вылезаю одной ногой через окно, и ставлю ее на выступ, затем вторую, крепко цепляюсь за оконную раму, делая глубокий вдох.

– Просто прыгай. – кричит он шепотом.

– Не могу! – сердце сжимается, и легкие перехватывает.

– Я поймаю, прыгай!

– Как ты можешь…

Нога соскальзывает и я лечу вниз, зажмурив глаза. Но крепкие руки Рафаэля подхватывают меня.

– Поймал! – визжу я от радости, обнимая его за шею.

Он усмехается.

– Я бы не смог иначе, принцесса. – наши глаза сталкиваются, а его руки на моей голой спине прожигают кожу. – Но просто чтоб ты знала, я мог открыть дверь черного хода.

– Что? – возмущаюсь я, вырываясь. Он опускает меня на ноги. – Почему ты раньше не сказал?

Он пожимает плечами.

– Ты не спрашивала. Идем. – Рафаэль берет меня за руку и ведет в обход дома, между деревьями. – Здесь только один выход, к сожалению. Нам все равно придется пройти мимо них.

Мы проскальзываем мимо кустов, и я вижу слева Шона с моими родителями, от чего только сильнее сжимаю руку Рафаэля. Он просит меня немного присесть, и мы пробегаем от одного дерева к другому. Мне почему-то становится смешно, и я не успеваю это подавить. Кто-то из гостей оборачивается, и Рафаэль резко тянет меня на себя и прижимает к одному из деревьев. Дыхание перехватывает от того, как близко мы стоим друг к другу. Я чувствую его запах, биение его сердца. Его руки по обе стороны от меня упираются в дерево, а глаза спускаются к моим губам. Голова начинает кружится. Это ненормально. Я не должна так хотеть его. Не тогда, когда переступила черту с его братом.

– Нам не стоит сближаться. – шепчу я у его губ, но руки сами тянутся к нему.

– Знаю. – его дыхание становится тяжелее.

Я тянусь к нему, хватаясь за футболку, но в последний момент, едва касаясь его губ, прижимаюсь к шее. Она горячая. Закрываю глаза и губами чувствую его учащенный пульс.

– Просто уведи меня отсюда. – прошу я, он зарывается лицом в мои волосы и глубоко вдыхает. Затем резко отстраняется, и я открываю глаза, сглатывая. Он берет меня за руку, смотрит в глаза, будто собирается с мыслями.

– Хорошо, идем. – говорит он хриплым голосом.

Мы снова начинаем пробираться через деревья настолько тихо, насколько это возможно. Прямо у калитки, которая ведет к ступенькам вниз мы сталкиваемся с мадам Дюран, как два подростка. Она бросает взгляд сначала на своего внука, затем на меня и на наши сплетенные руки.

– Уходите быстрее, я их отвлеку. –  подмигивает она, и разворачивается к гостям.

Рафаэль немедленно открывает для меня калитку, и я вырываюсь наружу, чувствуя, как в легкие снова проникает воздух. Мы спускаемся по каменным ступенькам, точнее даже бежим. Внизу улицы вижу его мотоцикл и замираю на последней ступеньке. Он отпускает мою руку и достает ключи из кармана.

– Готова прокатиться?

Нет. Нет. Нет. Мотаю головой.

– Боишься?

Да. И не мотоцикла, а того, куда он может меня отвезти. Боюсь того, что хочу этого. Боюсь, что мне понравится.

– Но ты ведь уже однажды садилась на него. – подначивает он, доставая шлем, и протягивает мне.

Я могу сто раз пожалеть об этом. Нет. Я точно знаю, что пожалею. Но больше всего я боюсь того, что буду жалеть о том, что не решилась.

К черту все! Просто будь смелой, Дана.

Беру шлем, и больше ни секунды не колеблясь, надеваю его. Рафаэль помогает застегнуть его, и садиться на мотоцикл. Поверить не могу, что всего какой-то месяц назад сама запрыгнула к нему, боясь, что опоздаю на интервью.

– Помни, – говорит он, когда я перемещаюсь позади него. – когда буду поворачивать…

– Наклоняться вместе с мотоциклом.

– Даже не хочу знать откуда ты это знаешь, принцесса.

Закатываю глаза и обхватываю его за талию. Он заводит двигатель, и все мое тело пронзает вибрация. Мы срываемся с места, и я визжу.