–
Профессор настоящий, но выполняет их задание. Он думает, что это всего одна консультация.
–
А что тебя беспокоит?
–
Я не хочу работать на злую силу.
–
Но они ведь защищают нас, нашу Родину.
–
Да. Это их работа. А я не хочу никого защищать. Знаешь, почему? Потому что, защищая, надо проявлять злость. А я не хочу этого.
–
Но это же благородное дело – защищать Родину.
–
Да, но я не хочу никому быть врагом. Даже убийце. Это не моё ремесло.
–
А что же делать?
–
Не знаю. Буду отказываться, – он улыбнулся горькой улыбкой. – Не хотел ничего им говорить, но не удержался. Когда он увидел то, что у нас в сарае, захотелось поиграть. Никогда себе этого не прощу.
–
Это ты зря. Раз они заинтересовались, значит, такие люди им нужны. Они всё равно тебя уже не оставят в покое.
–
Ладно, батя. Бог даст – всё пройдёт нормально.
–
Ты про Распутина помнишь?
–
Что у царицы лечил царевича? Григория?
–
Да. Если очень пристанут, нужно будет начать лечить правительство. Партейные любят лечиться и тебя кэгэбистам не сдадут.
–
Ладно, батя. Ты только маме ничего не говори. Будет нервничать.
–
Прорвёмся, сынок. Нас двое.
Утром почтальон принёс газеты и письма.
-
Василь Степаныч дома? – спросил он.
–
Нет. Он в школе.
–
Степанида, передай сыну, что его в шесть часов ждут. Хай придет на почту. Говорить будет с Ленинградом.
–
Добрэ, – ответила мать Василя и занялась хозяйством. Связь, как и положено, была не то что плохая, а совсем
никакая. Василь уже третий раз брал трубку, но, кроме шумов, ничего не слышал. Наконец, телефонистка уговорила свою коллегу на другом конце провода дать поговорить Василю без коммутатора, по служебной линии.
–
Василь Степаныч! – позвала она и отдала свою трубку.
–
Слушаю, – сказал он и даже брови сдвинул, напрягая
слух.
–
Вась! – услышал он знакомый голос. – Это Котик. Не забыл меня, сержант?
–