–
Не знаю, но мне кажется, что скоро Советской армии не будет. Но совет ваш … Наверное, Вы правы.
Гурам набрал воздух в лёгкие, собравшись возмутиться такому мальчишеству, но Соломон жестом остановил его: что, мол, взять с ребёнка.
Ночная прохлада погнала мужчин в спальню.
ОСОЗНАНИЕ ЧУДА
Через два часа после того, как первые лучи солнца коснулись соседних гор, Леван вернулся домой. Он принёс несколько мешочков трав, собранных в лесистом ущелье. Разложил их, связал в пучки и развесил на балконе. Принёс дров и воды из родника, который бил у нижней окраины села возле дороги. Сел на деревянную тахту лицом к стене, подобрав ноги в позе лотоса, и замер.
Прошло не более получаса. Леван встал, сделал несколько наклонов и приседаний. Разжёг кухонный камин, поставил чайник на огонь. Ната проснулась и спустилась вниз. Было ещё холодно, и Леван быстренько усадил её в кресло возле камина.
–
Ты чего так рано встал?
–
В лес ходил. Нужно было несколько травяных сборов сделать на рассвете.
–
Так ты что, не ложился?
–
Почему? Вчера я заснул в десятом часу. Шесть часов сна вполне достаточно для меня.
–
В твоём возрасте надо спать по двенадцать.
–
В деревне никто столько не сможет спать. Вот вернёмся в город, – будем дрыхнуть, как мишки в берлоге.
Леван вытащил на стол еду, посуду и пригласил Иму к столу.
–
Мне надо умыться, – сказала крёстная и пошла к умывальнику. Лев подлил воду в умывальник. Пока она умывалась, заварил чай, нарезал сыр, сполоснул зелень.
–
Девица-красавица! – позвал он Иму. – Хватит прихорашиваться! Я тебя и так люблю! А если ты не придёшь быстро, то я помру с голода, и тебя будут судить.
–
Я уже в таком возрасте, что меня может судить только Господь, – отозвалась Има на шутливый призыв своего внука. – А у меня перед ним столько грехов, что я уже ничего не боюсь.
–
Значит, ты способна заморить меня голодом?!
–
Шутить изволите, молодой человек! Ты лучше расскажи, зачем тебе травы?
–
Нужна мазь, которая должна заставить опухоль разложиться. Если мне удастся это сделать, то дело будет только во времени разложения. Вчера, когда сообщили, что ана
лизы подтвердили остановку процесса, я решил начинать ликвидацию очага. – Лев поднял глаза и чуть не поперхнулся: она с застывшим в руке куском хлеба и разинутым ртом слушала его. – Отомри, Имуля! Ешь! Я всё сказал.
Натали положила хлеб на стол, закрыла рот, опустила вылезшие было из орбит на лоб глаза и очень серьёзным тоном заявила:
–
Ты достиг того, на что врачи не могли даже надеяться. Ты добился остановки процесса. Практически спас и Леночку, и меня. Зачем теперь так дразнить судьбу? Ты чего хочешь добиться? Полного исцеления?
–
А почему бы и нет?
–
Леванчик, мой милый мальчик. Зачем ты хочешь перегнуть палку везения? Ты соображаешь, с кем споришь?
–
Има, – серьёзным тоном заговорил Лев. – Я тебе расскажу всё. Мне нужна твоя помощь, поскольку кроме тебя этого никто не поймёт. Помнишь, я тебе рассказывал, что слышал голос.
–
Ещё в больнице?
–
Да. Так вот. Он назвался Василием. Теперь у меня с ним постоянная связь. Стоит мне только позвать: Василь!
–
как он уже меня слышит и отвечает на любые вопросы. Этот набор трав мы с ним собрали вместе. Когда Леночка проснётся, я их проверю на ней. Потом сделаю мазь.
–
Вай мэ, швило, Леванчик, детка! Ты в своём уме? Ты хочешь сказать, что отчётливо слышишь голос? Что ты сам с собой общаешься?