Судьба – тени прошлого

– В том-то и дело, что я ещё даже на улице не был. Я хочу посмотреть город. А в такую рань я не встречу тех, кто ненавидят белых до такой степени, что готовы кожу с них содрать, – спокойно произнёс Адияль, надев сандалии.

– Стой, подожди меня! Я тебя одного не пущу! – с закрытыми глазами пытался остановить брата Зендей.

– Пока! – сказал Адияль и в быстром темпе пошёл в лестнице, ведущей прямо в сад, откуда легко можно было выйти на главную городскую улицу.

Раннее время сыграло свою роль: на улице не было ни души. Впрочем, Адияль этого и добивался. Гуляя, Леонель задумался. Он не мог поверить, что его семью забросило так далеко от тех холодных и мрачных краёв, что являлись домом для них. С одной стороны, ему нравилась смена обстановки, с другой, он скучал по привычным землям, где либо растёт густая длинная трава, либо лежат огромные сугробы. Здесь же всюду был песок. Зелёные в Лерилине были лишь экзотические цветы, кустарники да фруктовые деревья.

Однако благодаря этой поездке Адияль поправлялся. Горячие ванны, на которые он ходил все эти дни во дворце князя, сняли всю боль с его спины. На четвёртый день Леонель перестал чувствовать печаль и грусть, даже иногда стал подшучивать. Правда, лицо его по-прежнему сохраняло пустой облик.

Вдруг Адияль обратил внимание на вывеску на стене одного из домов, которая гласила:

Внимание! Внимание! И ещё раз внимание! Дорогие господа, через десять дней состоится восьмой турнир на титул рыцаря Лерилина! Беспощадные поединки, море крови и зрелищ! Приходите на Главную Арену и лицезрите невероятные и захватывающие бои юных воинов за почётнейший титул рыцаря княжества Лерилин! Ждём всех!

Прочтя объявление, Адияль подумал:

– Интересно… может, и мне стоит проверить, на что я способен? Правда… моё тело… За эти месяцы ада я растерял форму… Но что мне мешает отточить навыки за эти десять дней? Все равно здесь скучно…

Сорвав объявление и взяв его с собой, он направился дальше.

Ближе к полудню Адияль уже возвращался во дворец. У тех самых ворот, из которых он вышел утром, стояли отец и брат. Смотрели они на него с негодованием.

– Помню, говорил я тебе, просил слёзно, чтобы ты без кого-либо из нас не уходил из дворца. Сын, я жду оправданий, – серьёзным тоном встретил Адияля Вэйрад.

– Мне надоело сидеть в четырёх стенах. Да и я уже не мал, чтобы самостоятельно гулять по окрестностям, – ответил Эди.

– Я вижу, что ты не мал. Однако в твоём положении я не могу закрыть на это глаза. А если бы что-то произошло? – обеспокоенно продолжил отец.

– Да и к тому прибавь, что мы находимся на территории чужой страны, где нас, мягко говоря, не любят… – добавил Зендей.

– Хватит нравоучений! Я уже давно не мальчик! Я гораздо больше твоего пережил, братец! И я уж точно смогу постоять за себя! А что насчёт моего состояния… Так вы не бойтесь, я уже давно в порядке, – грубо ответил на все обвинения Адияль и демонстративно пошёл в комнату, где они жили, не дожидаясь ни отца, ни брата.

Адияль лёг на кровать и постарался отвлечься. Однако у него не вышло.

Последние дни его терзали тёмные воспоминания с того самого дня, когда он лишился разом нескольких близких друзей. Эти мысли мучали его, пугали. Он не говорил об этом отцу или Зендею. Он пытался этого не выказывать. Но каждый раз эти моменты, всплывающие в голове, заставляли Адияля плакать от ужаса, закрывать лицо подушкой и натужно пытаться вспомнить что-то светлое. Подобные приступы часто наталкивали его на такие мысли, о которых принято не говорить.

В момент, когда приступ стал утихать, в комнату вошли Вэйрад и Зендей.

– Извини, Эди… Я правда не хотел задеть тебя. Пойми, что я просто переживаю… – заговорил отец, присев возле Адияля, который едва успел спрятать заплаканное лицо, отвернувшись.

– Всё хорошо, – ответил Адияль, с усилием контролируя голос. – Просто я устал. На улице слишком жарко.

– Ясно, – сказал Вэйрад, но он понял, что дело не только в усталости, однако решил: раз его сын не хочет об этом говорить, то лучше и не начинать. – Я получил приглашение на званый вечер от одной весьма знатной личности. Насколько я знаю, это владелец крупнейшей сети по снабжению оружием и доспехами всего юга континента. И я решил, что пойду с вами. Ну как, хорошая мысль? Или же мне стоит развлечься без сыновей? – ухмыльнувшись сказал Вэйрад.

Зендей посмеялся и сказал:

– Ну тогда мы с Эди точно где-нибудь в городе оторвемся так, что сыновей ты своих больше не увидишь!

Адияль улыбнулся и наконец успокоился.

XVI.

Ближе к вечеру следующего дня Вэйрад уже стал поторапливать детей. Он всегда был пунктуален и точен, а когда дело касалось запланированного мероприятия, он никогда не допускал опозданий, даже приходил раньше положенного.

– Пап, мы точно не опоздаем, не нужно так нас торопить… – возражал Зендей, когда Вэйрад в очередной раз попросил их уже начинать одеваться.

– А что мне надеть? – спросил Эди, рассматривая свой скромный гардероб, в котором практически ничего не было: пара рубах, штаны, портки, брюки.

– Я уже запросил для тебя юношеский наряд у дворецкого. С минуты на минуту уже должны принести, – ответил Вэйрад, поправляя свои коротко стриженные волосы.

Спустя некоторое время они наконец собрались и выехали на заказанном от делегационного лица экипаже. Вэйрад волновался больше всех за предстоящее мероприятие. Как он говорил, там соберутся самые значимые лица княжества и нельзя опозорить Родину. Кроме того, он подозревал, что сможет встретить на вечере и того самого беглеца, располагающего лишней информацией, ради которого он и оказался в этих землях. И почему-то он был уверен, что так и будет.

Адияль и Зендей же были в предвкушении. Он оба уже стали представлять, как с важным видом разговаривают с почётными иностранными генералами, офицерами и прочими чиновниками.

Вечер должен был состояться в родовом имении клана Лузвельт. На подъезде к нему необходимо было подождать, пока стражники проверят приглашение, установят личность, осмотрят на наличие оружия, а лишь потом откроют роскошные ворота с золочеными рисунками в виде роз (герба клана).

За воротами открылся неописуемый вид: низкорослые акации, скрывшие своими ветвями людей, ходящих по каменным дорожкам, от солнца; всюду вдоль дорожек шли многочисленные кусты жёлтых и белых роз; всюду стояли фонтаны; пробегали ручейки из искусственных прудов. Но самым главным достоинством имения, безусловно, являлся огромный дом, который контрастно отличался от городских домов:: этот был выполнен в стиле, напоминающем родовой королевский дворец Урвалл в Невервилле, а не песчаную коробку.

Консьерж провел Вэйрада с детьми к дому. Однако изнутри здание выглядело поскромнее и даже несколько мрачно. Окна были занавешены, потому света было немного и обеспечивался он в большей мере свечами. В огромной гостевой зале, где и пройдёт вечер, стояло множество круглых столиков с разными деликатесами, фруктами, винами и хмельными напитками. Кругом висели картины и стояли мраморные статуи.

Слуга сообщил, что через несколько минут в зал спустится семья Лузвельт, та самая, которой и принадлежит вся эта роскошь.

Через некоторое время ожидания где-то вдали послышались голоса. Вскоре двое симпатичных юношей и мужчина лет пятидесяти, девушка крайне приятной наружности уже шли по направлению к залу.

Семья Леонель встала, все поправили костюмы и направились в их сторону. Однако приветствие прошло несколько сухо и вовсе не так, как ожидали ребята и Вэйрад. Словно до них не было никакого дела. Лишь один из парней поинтересовался, как невервилльцы добрались. Но – что самое удивительное – все Лузвельты были белокожими.

Вскоре гости собрались. Среди всех Вэйрад заметил генерала Филлипа Вейра, что являлся одним из признанно лучших невервилльских дипломатов. Они разговорились. Беседы вели они преимущественно по военной тематике: обсуждали нынешнее положение дел в политическом мире, рассуждали, на чьей стороне большие шансы (и оба склонялись к мнению, что Игъвар возьмёт своё), рассматривали возможные требования, которые выдвинет лорд Дезевон в случае победы его армии, но в остальном питали большие надежды на собственную армию. Затем к разговору подключился один из лерилинских полководцев по имени Фран-дэ-Луа, который всячески нахваливал юного князя, что ныне правит у них. Чеканил громкие фразы по типу: «Война будет за тем, на чьей стороне правда…» или «Бог покарает тех, что ложью войны начинает и кровью неправедной их выигрывает…» Впрочем, скорее, полководец просто уже успел изрядно выпить. Даже Зендей нашёл для себя увлечение. Он всё оживленно беседовал с одной юной девицей примерно его возраста, дочери богатого купца, друга семьи Лузвельт. И, исходя из того, что девушка неутомимо хохотала и краснела, Зендей явно справлялся. Через некоторое время Зендей и девушка, ускользнув от обеспокоенных взоров её родителей, куда-то удалились.

Адияль, наблюдая за всем этим, будучи в полном одиночестве, уже стал жалеть о том, что приехал сюда. Здесь не было никого, кто был бы интересен ему: ни кого из ровесников, кроме этой девицы, за которой ухаживал его брат и, быть может, дочери барона. И, что убивало больше всего, никто даже не замечал его. Он уже стал чувствовать приближающийся приступ и хотел удалиться из зала. Единственная, кто привлекала внимание Адияля, была дочь барона Лузвельта. Черноволосая, веснушчатая, темноглазая девушка, которая ни на шаг не отходила от своих братьев, рисовалась перед взором Эди каждый раз, когда тот смотрел в ту часть зала, где находились члены её семьи и некоторые, по всей видимости, крайне важные персоны. Но приступ всё усиливался, и он ушёл в коридор, где, упав на пол, а затем, ползком добравшись до ступеней лестницы, присел. Дыхание его было тяжелое, глубокое, сердцебиение учащенное, зрачки расширенные, волосы стали потеть. Вид Адияля оставлял желать лучшего. Он вот-вот дойдёт до стадии, когда не сможет сдерживать слезы…

Но в этот же момент мимо проходил тот самый глава семейства Лузвельт – барон Назар Лузвельт. Он заметил печальное состояние юноши и озадаченно спросил:

– Парень, ты выглядишь не лучшим образом… Всё ли хорошо?

– Да… – едва нашёл силы ответить Адияль.

Щетинистый мужчина с чёрными вьющимися волосами присел рядом с Леонелем.

– Слушай, ты давай не шути со мной, я шуток не понимаю, – произнёс он хриплым грубым мужским голосом. – Выпей, – предложил бокал Назар Лузвельт.

Адияль трясущимися руками едва смог проглотить кислое вино.

– И вот – закуси, – потянул барон ему зелёный лист в скрученной форме.

Адияль скушал и его.

– Это трава, которую выращивают только на моих плантациях на островах Баго. Она обладает чудными свойствами… такими как, например, моментально избавление от головной боли, утоление голода и жажды, успокаивание. Правда, стоит кушать её лишь в маленьких количествах, ибо при больших концентрациях могут произойти некоторые неприятные последствия… Но о них я умолчу, – растолковал мужчина и, увидев успокоившееся лицо Эди, произнёс: – Ну-с, рассказывай. Что случилось? Все равно в зале скучно. Одни лицемеры да чревоугодники собрались и рассказывают друг другу, у кого за неделю больше любовников или любовниц было иль у кого прибыль возросла в большее количество раз. Хватаются никчемными достижениями. Пытаются привлечь внимание к своей скучной персоне. Тут все же намечается история поинтересней.

Адияль сначала колебался. Стоит ли рассказывать столь откровенные вещи какому-то малознакомому мужчине? Однако всё же решился, что терять ему нечего, а так он сможет немного отвлечься. Или растение, которое он только что съел обладает ещё какими-то свойствами, о которых барон умолчал…