Марк Антонию спрятаться негде,
Он терпит поражение.
И вот Октавиан уже во дворце.
Служанки доложили об этом Клеопатре,
А рядом с ними и Клеопатрой
В комнате находилась, и Анаит,
Держа в руке меч, она, смеясь, сказала:
– Царица моя, тебе не к лицу бояться, –
Анаит держала в руке корзину, –
Или же ты боишься рабыней стать.
Тут Клеопатра сказала:
– Лучше помоги мне спрятаться, убежать,
А ты говоришь – глупые слова.
– Ты права, тебе не то, что трон,
Ты даже жизни не достойна
И убежать я тебе не дам, –
Анаит гневно сказала.
– Как смеешь ты со мной так говорить? -
И Клеопатра измерила её взглядом.
– А, как смела ты, блудница, убить,
Моих любимых Наири и Хачатура?
Как смела ты их пытать?
Детей невинных погубить?
Я здесь, чтобы возмездие свершить!
И погублю тебя укусом змей, ядовитых, как и ты! –
Всё так же гневно Анаит сказала.
– Но ты меня же восхваляла,
Ты мне пела песни и красоту мою воспевала, –
Громко сказала Клеопатра.
– Так не твою красоту, а красоту
Моей царицы, ту, которую я знала
И всем сердцем искренно любила.
Которая была олицетворением Добра.
Но ни как, ни ты – олицетворение
Алчности, блуда и разврата, –
Гневно Анаит отвечала,
Предательская слеза прошла по щеке.
– Хватит, довольно слов, –
Анаит крышку корзины открыла,
Оттуда выползли змеи.
Перед тем, как хлопнуть дверью
Анаит моя сказала:
– Я не кормила их неделю, –
С обратной стороны заперев дверь, ушла.
Марк Антоний проиграл.
Египет стал данником Рима,
Цезарем, которого стал Октавиан.
Он встретился в тот же день с Анаит,
Сказав: -Спасибо, тебе за всё!
– Ну, что ты, – отвечала Анаит, –