КИСЛОРОД. Секреты Архива реликтов

– Это почему?

– Второй статус.

– О-у-у. Ты не похожа на человека второго статуса.

– Так вышло, – коротко ответила Зои и отвернулась.

– Давай так. Я постараюсь добыть тебе приглашение. Если все получится, отправлю его тебе в Нейро. Договорились?

Зои пожала плечами. Когда-то она мечтала работать в Синтезе. Рисовала себе, как будет важно сидеть в какой-нибудь лаборатории и придумывать, как спасти человечество. Но, все уже в прошлом. Она давно уже не мечтала о карьере в Синтезе, о белой форме, о значке, который никогда не прикрепят ей на лацкан рубашки.

Лавр улыбнулся и выскользнул в двери. Зои пошла на кухню, сделала себе очередную отвратительную жижу на обед и съела ее. После чего вернулась в кабинет, открыла программу Архива и хотела заняться работой, но мысли крутились вокруг приглашения. Она бы очень хотела побывать на прощании. Увидеть людей, которые окружали профессора в том, чужом мире, пройтись по коридорам Синтеза, посмотреть, как ведут себя другие, почувствовать себя другой. Но если Лавр станет расспрашивать о смерти отца, что она ему ответит? Хотя этот разговор и так неминуем, она же сама ему написала. Но ей хотелось, чтобы он сначала узнал ее и понял, что она не могла причинить его отцу вред. Странно, что он сразу не набросился на нее с вопросами о смерти отца. Она бы на его месте так и поступила. Наверное, поэтому она не на его месте и не работает в Синтезе. Зои тут же вспомнила слова из ее досье: «агрессивная, степень желтая», «тяжело идет на контакт», «отсутствуют социальные черты», «эгоистична, степень красная», «гражданская ответственность, уровень минимальный», «предрасположена к преступлению». И ни одной положительной характеристики. Такие выводы сделал искусственный интеллект и бездушные аналитики, при присвоении ей статуса в четырнадцать лет. Не безосновательно конечно, а на основе бездушных данных, поданных из всех инстанций. Но программы не умеют чувствовать, как они могли понять, что творилось внутри Зои.

«И что я сделала, чтобы изменить свою жизнь? Прошла стабилизацию, реабилитацию, преобразование? Нет, я послушала бабушку. А еще назло программе взломала ее и прочитала свое досье. Я бы могла подправить характеристики, а может даже изменить статус. Но зачем-то сорвалась и выплеснула все свои мысли и планы бабушке Ро».

Зои вспомнила тот вечер, когда она, надрываясь, кричала и ходила по комнате, а бабушка сидела в кресле и только качала головой. Зои повторяла слово в слово все, что прочитала в досье. Слово в слово. И теперь они никогда не сотрутся из ее феноменальной памяти, будут вставать перед ней, гореть на внутреннем экране красным цветом. Они будут править среди тонны информации, которая хранилась в мозгу Зои. Она упала на пол, у самых ног бабушки и спросила:

– Может мне стереть их из Нейро, поправить свое досье? Я смогу. Может не сразу, но я уверена… Я пороюсь в информации и найду слабые стороны. Я все исправлю.

– Зои, милая моя. Это незаконно, если тебя поймают, то обнулят.

– Не поймают. Я сделаю так, что не поймают.

Бабушка закрыла глаза, из которых текли жгучие слезы.

– Моя девочка, я знаю, что ты сможешь. Но эти слова уже внутри тебя. Ты никогда не сможешь их забыть, даже если исправишь тысячи таких досье.

Зои яростно вытирала свои слезы, которые стекали по пылающим щекам.

– И, знаешь, это их досье ничто. Ты не такая. Я тебя знаю. Но…

Зои внимательно смотрела на бабушку покрасневшими от слез глазами. Ее зрачки были больше и темнее обычного, что придавало ее взгляду невероятную глубину и горечь.

– Если ты это сделаешь, изменишь данные, внедришь то, что ты хочешь, то будешь именно такой. Подтвердишь все, что они написали.

Бабушка Ро погладила Зои по черным блестящим волосам, взяла ее лицо в руки и поцеловала в лоб. Зои молча отдала бабушке свой планшет, который сделала сама из ненужных другим деталей и реликтов, подлежащих утилизации и больше никогда об этом не упоминала.

Зои сидела в одиночестве своего кабинета, обнимала лицо ладонями и пыталась представить, что под ними бабушкины руки. Слезы медленно потекли по щекам.

Глава 5

Уже через час Зои пришел пригласительный билет на прощальный вечер. Она хотела написать извинения и отказаться. Ей не место, среди этих важных людей. Но, проговорив сообщение, она услышала, как фальшиво оно звучит. Кроме того, ей нужно узнать хоть что-то о смерти профессора, или для начала о его жизни. Самый подходящий способ —пообщаться с теми, кто знал его, работал с ним, дружил.

Зои стерла послание и посмотрела на часы, автоматически проверив время, хотя прекрасно знала, что меняла картридж всего полтора часа назад. Начало мероприятия было назначено на пять часов, а это означало, что у нее в запасе было не так много времени на сборы. Она знала, что на прощальные вечера нужно приходить в самой красивой и светлой форме. Но работа в Архиве не подразумевала форму. Зои пошла в комнату и открыла шкаф. Вся одежда, которую она приобретала в последний год была намного больше ее тела, и это казалось недопустимым. Форма или другая одежда должна облегать тело, показывая, что тебе нечего скрывать от других членов поселения. Почти все покрои официальных и современных нарядов были обтягивающими для женщин и чуть свободнее для мужчин, что было связано с анатомией и удобствами полов.

Она перебрала вешалки и поморщилась. Другого выхода не было. Достала свой бледно-фиолетовый праздничный облегающий костюм. Штаны фиалкового цвета, отливающие блеском синтетического материала, обтянули ее стройные длинные ноги. Кофта на несколько тонов светлее штанов, с серебренным блеском ткани и глубоким полукруглым вырезом, обволокла тонкую талию и небольшую грудь. Зои посмотрела на себя в зеркало. Бледная кожа, черные брови и ресницы, обрамлявшие голубые глаза и угольно-черные волосы, контрастирующие на фиалковом костюме. Губы стали бледнее, чем были год назад, да и тело тоже уменьшилось минимум на размер, а может и на два. Ей повезло, что полтора года назад бабушка Ро купила ей этот дорогой костюм из синтетической ткани, которая подстраивалась под формы, при этом, как говорила реклама в Нейро, эта ткань позволяла коже дышать. Они с бабушкой долго над этим смеялись:

«Если еще и кожа начнет дышать, то кислорода точно на всех не хватит».

Зои улыбнулась. Прошла в ванну, взяла баночку с гелем для волос, которым уже не пользовалась около года. Открыла, потрогала подсохшую массу, почувствовала небольшие комочки, но другого у нее все равно не было. Сделала ровный прямой пробор, взяла в руку достаточно геля, растерла по обеим ладоням и пригладила волосы на голове. И так несколько раз, и еще немного геля по всей длине. Она давно не стригла волосы и только сейчас заметила, что они уже доходят ей до лопаток. Волосы стали послушными, гладкими, ровными и неимоверно блестящими. Зои достала старый контейнер с косметикой и нанесла немного цвета на губы. Они потемнели, насытились бордовым цветом и как будто припухли.

Через час Зои стояла на проходной главного здания Синтеза. Ее сердце бешено колотилось, она сжала ладони в кулаки, чтобы не выдать нервозность. Сканер считывал чипы, выстроившихся в очередь нарядно одетых людей. Тут были и медики в форме бледно-желтого цвета и защитники в красно-бордовом и множество людей в белой форме. Они все казались расслабленными и спокойными, беседовали и обменивались приличными улыбками. Зои подошла к турникету и зажмурилась, ожидая, услышать писк. Она уже представляла, как все эти люди оборачиваются и смотрят на самозванку, которую поймали с поличным. Но двери турникета открылись, она выдохнула, скованно улыбнулась и пошла к эскалаторам за другими гостями. Поднялась, переходя от одной движущейся лестницы к другой, и так до четвертого этажа. По длинному коридору из стеклянных стен она прошла к широко открытой двери и вошла в зал, полный людей. Около дальней стены слева была голограмма профессора в полный рост, а на стене слева показывали с выключенным звуком записи его выступлений. Зои посмотрела на лицо профессора, его мимику, горящие глаза. и ком горечи перекрыл воздух.

Она подошла ближе к голограмме и всматривалась в его лицо, шевелящиеся губы, в то, как он размахивал руками.

«Интересно, о чем он рассказывает с такими открытыми чувствами наслаждения на лице?» – подумала Зои и чуть улыбнулась.

Вскоре она заметила оценивающие ее взгляды. Многие из пришедших с интересом смотрели на нее и улыбались. Зои прошла к огромному окну, выходившему на центральный паровой фонтан, и встала около него. Ей было неуютно, казалось, что обтягивающая одежда сковывает тело, кожа под костюмом зудела с непривычки. Она сцепила руки за спиной, чтобы не позволять себе чесаться, и стала наблюдать за пришедшими. Через какое-то время появился Лавр, коренастый, в белой форме, осанка прямая. Ей даже показалось, что он намеренно выпячивал грудь вперед, отчего выглядил неестественно важным, несущим с гордо поднятой головой свое бремя. Мужчины пожимали ему руку, женщины обнимали и что-то шептали на ухо. У многих были тонкие прозрачные современные трубки, которые сливались с кожей, и показывались только у перегородки носа. Ее же трубка гордо шла от носа за ухо, а там скрывалась за волосами, на ремне ее обтягивающих штанов висел обычный круглый баллон, хотя у многих баллоны было не видно. Она отвернулась к окну, стараясь скрыть свои отличия.

Все это было не для нее. Она не должна была приходить сюда. Ей хотелось подойти к Лавру, сказать, что благодарна такой возможности, и сбежать. Но как она могла сделать это при всех? Показать себя, ту, кто никогда не сможет позволить себе безлимитных картриджей и невидимых трубок, ту, кому пожизненно присвоен второй статус, девочку из Архива ненужностей. Зои, подавшись порыву, резко повернулась, чтобы убежать, но врезалась в чье-то мощное высокое тело.

«Кислород мне в легкие», – подумала она и медленно повела взглядом по снежного цвета форме все выше и выше, через знак синтеза на воротнике, широкие плечи, шею, подбородок, прямой нос, пока взгляд не забуксовал на зеленых глазах, которые наблюдали за ней свысока.

Август смотрел на нее надменным взглядом, довольно улыбаясь только одним краем губ.

– Хм, кто этот тут у нас.

– Добрый вечер.

– Пришла на прощание? – спросил он и внимательно оглядел ее с ног до головы.

Зои почувствовала себя неуютно, словно он стянул с нее одежду и разглядывал все ее шрамы.

– Да, меня пригласили.

– Интересно, кто?

Зои сжала губы и ничего не ответила. Она не знала, можно ли говорить, что ее позвал Лавр. Ей бы не хотелось, чтобы у него были проблемы из-за нее.

– Я думал, вход для людей ниже третьего статуса в это здание запрещен.

– Я этого не знала, – соврала Зои. Она чувствовала, как кровь пульсирует по телу и устремляется к вискам, а кожа лица натягивается от напряжения.

Кто-то окликнул Августа. Он обернулся, посмотрел на мужчину в белом костюме, вернул взгляд на Зои, вновь улыбнулся, растягивая очерченные темные губы, наклонился к ее уху и прошептал:

– Врушка.

Ее обдало одновременно и холодом, и жаром. Она знала, что отнекиваться нет смысла, скорее всего он навел про нее справки. И сейчас позовет охрану и ее выведут из зала и отправят прямиком в Защиту. Но жар, которым обдало все ее тело от его запаха, от звука его голоса, от этого смехотворного слова, ввел ее в ступор. Она стояла с широко открытыми глазами и смотрела, как Август медленно удаляется.

– Красавчик, – услышала Зои сбоку от себя.

– Что? – спросила она и повернулась на голос.

Рядом с ней стояла невысокая женщина лет тридцати, в белоснежном костюме, с убранными в хвост пепельными искусственными волосами.

– Я Марта.

– Приятно. Зои.