Очень живучая тварь

«Надо будет спросить у Базолг, что это за херовина в углу», – хозяин пирамид скосил взгляд своих желтых глаз на первого гвардейца. – «И про внешний вид не забыть спросить».

Тем временем, О'Солуте достиг подножия трона, остановился. Дождавшись, когда Анубис прекратит пялиться на замученную девушку, заговорил:

– Я готов выплатить долг, – из глубин бездонного балахона вытащили маленькую неоновую сферу. – Вот, как ты и просил.

– Хм, – пробормотал бог песков. – Ну, давай взглянем.

Владыка мертвых встал, спустился к гостю, коснулся шарика своим крючковатым посоха. Око тут же воспарило под потолок, открыло желтый глаз, проецируя изображение. Боги молча расступились, разглядывая ожившую картинку. Замкнутое помещение, стеклянные сферы под потолком, бесформенные кучи мяса на песке. На трибунах десятки ма'шутцу.

– Любопытно, – скрестил на груди руки хозяин пустыни.

Анубис кивнул на поедателя, что в данный момент с головой погрузился в жидкого, шатающегося из стороны в сторону, масляного человека:

– Что думаешь?

– Трудно сказать,  – качнулся балахон. – Давай, сперва, досмотрим.

***

Фиолетовая сфера исчезла, прекратив транслировать ожившую картинку. Анубис повел рукой в сторону арки потаенного входа:

– Пройдемся?

Шепчущий неуверенно кивнул, двинул в указанном направлении.

– Останься, – бросил Анубис дернувшейся было следом первому гвардейцу. – Всё нормально.

Боги степенно зашагали в темноту помещения, чтобы через несколько минут скрыться в проеме.

– Ну, о чем говорят в мире, Темный? – сходу перешел на неформальный тон Анубис.

– Народ встревожен, – Шепчущий откинул с головы капюшон, повел своей рогатой головой.

Степенно вышагивая рядом с хозяином пирамид, О'Солуте с любопытством рассматривал эту, новую для него часть тронного зала.

– Народ всегда чем-то встревожен, – пожал плечами владыка мертвых. – Обыкновенное дело.

– Не сказал бы, – пробормотал Шепчущий. – Недовольство растет, я слышу о чем перешептываются за твоей спиной. Толпа судачит, что кому-то пора на покой.

Темный посмотрел на Анубиса:

– Это они про тебя, если ты вдруг не понял.

– О как, – хмыкнул бог песков с выражением полного безразличия.

Рогатая голова с любопытством заглянула в очередное, попавшееся на пути помещение. В центре маленькой комнатки сидел Шэдокс, сгорбившись над шахматной доской.

– В любом случае, – продолжил Шепчущий, стоило им миновать комнатушку с молчаливым третьим гвардейцем. – Лич жив и движется к городу. Скоро армия марионеток заполонит Кельтун'Хель, сметая все на своем пути. Поедатель, где бы он ни был, будет нагнан и пожран. Улк-Атан днями не выпускала свитки из рук, читала, изучала летописи тех лет. Пернатая уверена – опасность этой твари преувеличена. Так что со дня на день блондинка заработает себе плюс в лице общественности и внимание Первого.

– Первого? – не стал скрывать удивления хозяин пирамид. – А вы же вроде …

Шепчущий неожиданно замер, уставился на владыку мертвых угольками своих красных глаз:

– Эта… марамойка уже обхаживает его!

Анубис молча наблюдал за выражением лица старого знакомого, где нет-нет да проскальзывала обида, злость, разочарование. Старый добрый Темный, такой прагматичный и расчетливый. А повелся на прелести божественной проститутки. Кто бы мог подумать.

– Да не кипятись ты так! – Анубис неожиданно хлопнул приятеля по спине. – Тоже мне, нашел причину! Такому видному богу стоит только захотеть и все дамы у твоих ног!

– Ну да, ну да… – растроенно пробормотал Темный, понуро двинулся вперед по коридору.

– Значит, Первый интересуется ситуацией?

– Как ни странно, – вернулся к обсуждению О'Солуте, вынырнул из своих дум. – Живо интересуется происходящим, наводит справки. Так не свойственно для него. О тебе он тоже вспоминает. Первый зол, что девчонка-регулус досталась Шимассе. Он просто так этого не оставит.

– Малыш возомнил себя центром мира? – хищно улыбнулся владыка мертвых.

Задержав взгляд на зверином оскале Анубиса, О'Солуте проговорил:

– Он уже не тот мальчишка, которого ты когда-то знал. Первый очень силен. Армия его гвардейцев зачищает рубеж, на корню вырезает всех попавшихся тварей, накачивает хозяина силой. Половина небесного города работает на него, снабжает артефактами, реликвиями, эссенциями. Мониторы сканируют серединный мир, каждый день предоставляют списки наиболее талантливых и перспективных душ. Что-то зреет, Белигус, что-то грядет. Первый готовится. Знать бы ещё к чему.

Слушая старого знакомого, Анубис неожиданно замер возле очередной комнатушки. Шепчущий заинтересованно притормозил, повернул голову, наблюдая. В центре небольшого помещения, в окружении многочисленных колб и склянок обнаружился дедок. Сухонький старичок, бегая вокруг причудливой машины, то здесь, то там подкручивает вентили. Затейливый агрегат, шипя и фыркая, переливает в своем стеклянном нутре струйки бурлящей черной жидкости.

– Лобригус! – позвал владыка мертвых.

Дедок тут же сорвался с места, не забыв при этом повернуть очередной вентиль и дернуть за огромный рычаг аппарата.

– Да, Повелитель! – мужичок замер подле Анубиса.

– Свиток, – бог песков требовательно вытянул ладонь, получил перевязанный ниткой пухлый кулек.

– В уплату долга? – Шепчущий устало поднял глаза на Анубиса. – Опять?

– Твой долг уже уплачен, – мягко улыбнулся бог песков. – Это моя просьба, не более.

Хозяин пирамид протянул свиток Темному:

– Не откажешь?

Заинтригованный, О'Солуте осторожно забрал рулон пергамента. Тут же его развязал, обвел растерянным взглядом накарябанную в нем схему непонятного агрегата.

– Сколько времени займет? – поинтересовался Анубис, разглядывая потолок.

Все ещё силясь понять что за странные каракули перед ним, Темный неуверенно проговорил:

– Три—четыре дня… быть может.

– Отлично! – бог загробного мира довольно заулыбался. – Считай, я у тебя в долгу.