До встречи в Париже

Значит, теперь она знает, что я вру.

– Говори, – потребовала она.

Стоит ли говорить? Я разрушу, возможно, ее отношения с этой семьей.

– Ты будешь злиться, – начала я, и судя по тому, что она нахмурилась, это было правдой, – вчера я была у Эрика, познакомилась с его родителями поближе, и его мама попыталась меня убить.

– Каким заклинанием она воспользовалась? – спросила Али, и я была удивлена тем, что вид ее не изменился.

– Я не знаю, – я попыталась усмехнуться.

– Что ты видела?

– Все поменяла цвет. Да и вообще, я плохо помню, – говорила я, – все было очень странно.

– Поменяло цвет, – выдохнула Али, – она попыталась выдавить из тебя душу.

– У нее получилось, я уже видела свет в конце тоннеля.

– Кто-нибудь ждал тебя там? – спросила она.

Я понимала, что она спрашивает о бабушке, но я, словно все это время очень крепко спала, совершенно забыла, был ли хоть кто-нибудь по ту сторону действительности.

– Честно, я не помню. Мне вообще до сих пор кажется, как будто это все было страшным сном, или я сходила в кинотеатр, но это точно было не со мной.

Голос мамы, пусть я помнила, что вечером мы разговаривали по телефону, растворился в моей голове, и все, что происходило со мной вчера казалось длинным странным сном.

Казалось, я спала вечность.

– Это плохо, – выдохнула Али, – ты останешься дома?

– Не получится, я под контролем мадам Шарлемань и в пятницу конкурсный экзамен, я не хочу пропускать занятия по математике.

Али недоверчиво на меня посмотрела, и я поняла, что не способна подняться даже с постели. Сегодняшний день стоило бы провести дома – слабость и физическая, и ментальная делала меня полностью беззащитной. Голова отказывалась соображать, и я совсем забыла какой сегодня был день недели.

Вторник?

Нет, по-моему, среда.

– Ты уверена? Ты ведь всю жизнь с этими силами, сможешь провести день без них и не попасть в неприятности? – спросила Али, приподнимаясь с моей кровати.

Сегодняшний день обещал быть интересным, поэтому скинув с себя одеяло, я поднялась с кровати:

– Я справлюсь.

Останавливать тетя меня не стала, ведь я сама решила, что на учебу все же пойду.

До ванны я доплела на полусогнутых ногах, понимая, что вероятнее всего на первый урок опоздаю, и лучше тогда на нем не присутствовать вовсе. Медленно собираясь, я терпела странную отвратительную боль в шее, как будто кто-то до этого пытался меня придушить, но синяков на коже не было. Наверное, это последствия того заклинания, которым воспользовалась мама Эрика.

Везет же мне.

Из дома я вышла за пять минут до начала первого урока, и я не сильно торопилась. Медленно, чувствуя каждый шаг не успевшими прийти в норму после моей смерти мышцами, я шла к трамвайной остановке.

Да лучше бы я дома осталась!

При всем этом самым приятным и удивительным было то, что я видела и чувствовала это мир как самый обыкновенный человек. Глухая и ослепшая я поняла насколько же скучна жизнь нашего соседа сверху или женщины из соседнего подъезда, ведь они слышат только то, что меня оглушить способно, и видят только то, что само в глаза бросается.

Но плюсы есть везде – меня не отвлекала сирена пожарной машины в трех километрах от меня, я не становилась слушателем чьих-то интимных разговоров, и от этого казалось, что и меня никто не видит и не слышит – я предоставлена сама себе. Мое личное пространство и мои мысли полностью защищены. Но так мне только казалось, на самом деле без своей силы я светилась как лампочка для других ведьм и ведьмаков, а мои мысли были в легкой доступности, так как я не могла перекрывать их своей ментальной силой. Я пыталась об этом не думать.

В трамвае я думала о Ноэле. Он, уверена, уже знает, что со мной случилось.

Мои мысли подтвердились, так как когда я вошла на территорию лицея у входа в главный корпус он ждал меня. В синем свитере и с привычным хвостиком длинных черных волос он кружил вокруг своей оси на лестнице, разглядывая небо.

– Привет, – крикнула я ему еще из далека.

Я бы поздоровалась ментально, но я ведь временно не могла так делать.

– Привет, – крикнул он мне в ответ, остановив свое вращение и перекинув на меня свой яркий голубой взгляд.

Я ускорила шаг и вскоре оказалась рядом с ним на третьей ступеньке из пяти под козырьком лицея.

– Ты прогуливаешь? – спросила я, понимая, что именно так и есть.

– Знаю, что на уроке географии ничего нового не услышу, – он пожал плечами, – и как же так получилось?

Я понимала, что он про мою ментальную силу, и я уже собиралась рассказывать, как он перебил меня, сведя брови:

– Сильный остаток, какая-то сильная ведьма потрепала тебя.

– Сам все знаешь, – я усмехнулась.

– Вижу мелочи, но рубец на твоей душе совсем не маленький, – ответил он.

– Рубец? – спросила я, испугавшись.

– Ну да, ты умерла, вот на душе и отметка, – ответил Ноэль словно просматривая меня своими глазами насквозь.

– Отметка, значит, каждый раз, когда я буду на грани, на душе будет появляться рубец? – спросила я, и парень кивнул:

– Да, это что-то вроде шрама, – говорил он, – чем больше шрамов, тем слабее душа. Тем проще убить тебя.

– Ты умеешь поднять настроение с утра, – я попыталась отвернуться от него, но он положил руку мне на плечо, заставляя посмотреть ему в лицо:

– От одного шрама погоды не будет, даже от такого большого, просто не надо больше связываться с этой ведьмой, – ответил Ноэль.

Чувствуя, как болит шея, я все же заговорила:

– А где у меня отметка?