Тот пожимает плечами:
– Не сложилось. Не до любви было. А почему ты спра… Подожди! уж не хочешь ли ты..?
– Именно.
– Но, Марх, Гвен еще совсем дитя!
– Она доверчива, как дитя, да. Но в этом, думаю, она не повзрослеет никогда… Во всех мирах мне не найти ей лучшего мужа, чем ты.
– Хочешь породниться?
– Надеюсь, ты не против?
– Марх. Нас с тобой и так связывает многое. Тебе не нужно для этого выдавать за меня свою сестру. Но если Гвен захочет сама… знаешь, может быть, я все эти века ждал именно ее.
Кромка нежности: Марх
Ты светлая, как цветы на лугу. Обликом ты взрослая девушка, но ребенок в душе. Я всегда улыбаюсь тебе – как дитяти. Как той малышке, которую некогда снял со спины Рианнон и так боялся уронить.
Мне нет нужды торопиться с твоим замужеством, но я так хочу, чтобы два самых дорогих мне человека были вместе. Мы ведь люди, Гвен, – и ты, и я, и Ирб. Мало ли, что долго живем… Как там говорила Сова про корни, которые мы пускаем в землю…
Пусть твоей землей станет Альба. Пусть ты сильнее привяжешься к Ирбу, чем ко мне. У меня когда-нибудь будет моя златокудрая, а вы будете друг у друга…
Ты согреешь его душу, Гвен. Он, конечно, древний и сильный, но имеет право на маленький пушистый комочек тепла.
– Замуж за Ирба? – охнула девушка. – Брат, но он такой… такой могучий.
– И что? – не понял Марх.
– Я не гожусь ему в жены. Тут нужна богиня… как наша мать или даже еще могущественнее.
– Не нужна. Во всяком случае, не нужна Ирбу. Он встречал немало богинь за минувшие века.
– Но я… я ничего не могу… не умею.
– Гвен, моя маленькая сестренка. Никто не спрашивает тебя о твоих умениях. Я снова повторяю: ты хочешь выйти за него?
– Конечно, но…
– Вот и славно.
Кромка любви: Ирб
Гвен. Я не буду уверять, что люблю тебя. Я скажу иначе: я буду.
Ведь любовь – это не безумие Бельтана. Она приходит с годами… Один человек-сказитель обронил фразу: «Они живут в большом ладу и доживут, пожалуй, до любви». Он был мудрым, этот сказитель.
Мы обязательно доживем до любви, Гвен.
В этом я могу тебе поклясться перед любыми богами.
* * *
Тихий летний вечер. Берег. Внизу подремывает море, разнежившись на закате. Марху думалось, как точно певцы сравнивают такие волны со спящим человеком: сине-золотистая гладь мерно вздымается, словно грудь, волны чуть лижут прибрежные камни, даже не накрывая их.
Стихия спит.
Покой… война окончена – по крайней мере, для Прайдена. Максен ушел.
Затишье. До новой войны… когда она будет? Сколько нам отпущено судьбой на передышку?
Неважно.
Сейчас – покой. Даже Тинтагел утих после свадебных торжеств.
Можно спокойно побродить с другом.
– Гвен не обижается, что ты проводишь больше времени со мной, чем с ней?
Круитни пожимает плечами:
– Она умная. И знает, что мы скоро уедем.
– Не задержишься?
– На дюжину дней. Ну, на две. Больше – нет. Я должен быть на моем Севере. Не потому, что там будет беда без меня. Просто…
– Я понимаю. Я знаю, что такое «моя страна».
– Хорошо у тебя, Марх…
– Чем?
– Моря много… простор. Так бы и полетел…
– Со скалы? – хмыкает сын Рианнон.
Ирб в ответ вздергивает бровь. Марх кивает:
– Похоже, мы оба вспоминаем об этом. Второй раз мы стоим вместе над обрывом.
Северянин соглашается:
– Не каждый день мать сбрасывает сына с утеса.
Кромка памяти: Марх
Этот ужас падения я помню до сих пор. И еще – отчаянное неверие в то, что сейчас погибну. Всё во мне кричало: «Нет! Не я! Не со мной!» – и я настолько не желал принять неотвратимое, что…