Творчество и потенциал. Выпуск 1/2025

На выходные мама, папа и Люба с Китом, если у того на субботу и воскресенье не выпадали рабочие дни, обязательно планировали разные активности.

Проводить вместе выходные – у Мальцевых так всегда было принято. Любили ходить в библиотеку и центр детского чтения недалеко от их дома: там всегда была насыщенная программа мероприятий и даже выступали настоящие писатели и музыканты. Или гуляли в парке с Рафи. Рафи – это хвостатый любимец семьи: забавный корги. Рафи очень любил погрызть то, что обычно грызть не полагается: ножку стула или уголок бабушкиной плетёной корзинки с рукоделием. Когда Ба заставала его за этим занятием, начинала на него ругаться: но журила его по-доброму, и каждый раз пыталась Рафи объяснить, что так делать некрасиво. Тот плюхался рядом с бабушкиным креслом и клал голову на её тапочек. И сразу делал такие умильные глазки, будто говоря: «Это всё не я, это кто-то другой корзинку погрыз. Может, Любаша? Давай у неё спросим, Ба?» Бабушка Надя от этого взгляда сразу таяла, брала Рафика на руки и начинала приговаривать: «Ох, внучок ты мой младшенький, расти тебе ещё и расти!» А Рафик глаза прищуривал и, видимо, радовался, как ловко он снова бабушку обхитрил. Даже скорее не обхитрил, а снова очаровал своим обаянием. А вообще бабушка Надя всегда говорила, что уже столько пожила и повидала, что теперь стала видеть во всём только хорошее.

Мама Вера учила ребят в школе. Она была учительницей биологии и проработала в своей школе уже много лет. А когда-то и сама в ней училась. А папа Слава работал машинистом электропоезда на железной дороге. Вот как катится по рельсам поезд: то быстро, то чуть замедляя ход, но непременно уверенно и только вперёд – так и Мальцевы жили не тужили и шли вперёд по своему жизненному пути. Как и сотни тысяч других семей их большой страны.

Размеренно.

Тихо.

Спокойно.

Дружно.

Уверенно.

С надеждой смотрели в будущее.

Просыпались от звона будильника, собирались на служ-бу, на работу, в школу и с радостью встречали новый день.

Новый… активный… чудесный… день… Пока однажды…

Глава 4

Пока однажды, вдруг… Однажды жизнь резко переменилась. Показала свою другую сторону, не парадную. Это Люба слышала, как мама так сказала. А что, и правда: раньше точно всё было по-другому. Это не значит, будто есть только две стороны – парадная и не очень, а между ними ничего нет. Это не так. Есть жизнь и между ними. Только она другая, эта жизнь. Не такая. Отличающаяся. Не такая прекрасная как вчера. Волнующая. И в ней люди пробуждаются уже не от звона будильника. А если ложатся спать, то просыпаются по несколько раз за ночь. А сон у них такой рваный, беспокойный, поверхностный. А иногда и вообще бессонница начинается – когда сон никак не приходит.

Вот даже по телевизору: раньше всё какие-то развлекательные передачи показывали, и Любаша частенько любила их посмотреть вместе с Ба. А теперь выступали серьёзные дяди в галстуках и такие же серьёзные тёти в строгих костюмах. Они говорили что-то очень умное, и Любаше так хотелось понять, что именно, о чём?.. Но одно она знала точно: говорили они очень-очень важное, ведь она постоянно слышала слово «Россия». Значит, о нашей стране они говорили! И тревожно становилось, и делалось Любаше грустно, потому что она не знала, как всё это понимать.

И все в семье Мальцевых стали какие-то грустные. Опускали глаза. Их такие весёлые и активные семейные вечера превратились в тихие-тихие. Все ужинали и расходились по своим уголкам. На музыкальные вечера больше не ходили. И с Китом на самокатах в парке перестали гонять. Любаше так не хватало тех беззаботности и комфорта, что наполняли их дом… Как будто весь уют куда-то испарился.

Люба смотрела на них всех и не понимала. Вот же они – все рядом: Ба, мама, папа, Кит. Но каждый словно в своих мыслях, один. И даже Рафи стал не таким подвижным, как раньше, и совсем перестал грызть корзинку Ба, что было на него совсем не похоже.

Только Ми всегда был с Любашей рядом: такой же любимый, мягкий, так же пахнущий мандаринкой, как и прежде. И это её успокаивало.

Глава 5

Любаша спрашивала взрослых, но те отмалчивались. Может, они не знали, что ей ответить? Поэтому и не отвечали. Не знали, как не напугать, не задеть, как ответить правильно. Ведь привычный мир, радостно бежавший и беззаботно скакавший с ножки на ножку, будто споткнулся о брошенный посреди дороги камень и зашатался… А потом всё же упал, разбив коленку. Но от этого тягостного молчания было только хуже. И так всегда, за что ни возьмись: хоть важные вещи пытаешься обсудить, хоть пустяковые.

Люба смотрела по сторонам и что-то в этой картинке никак не складывалось. Вокруг вроде бы те же самые предметы, но и не те. Вот бабушкино кресло – такое же, обитое шершавой тканью. Только вот бабушка в нём сидит теперь печальная. И мама. Да, она всё так же собирается каждое утро в школу и надевает свои любимые клетчатые юбки и даже блузки с бантиком. Только куда подевались в ней та лёгкость, то выражение на лице, что было раньше? Эх… Да что там говорить! Даже папа переменился. Вчера он даже забыл после рейса сменить форму, и сегодня ему пришлось выходить в рейс в той же самой рубашке. Невиданное дело. Папа всегда следил за своей формой. Раньше…

Все эти мысли носились у Любаши в голове.

«И что же это теперь получается? И я тоже стану такая же? Другая?» – задумалась она, глядя на себя в зеркало.

Тут лицо её приняло серьёзное выражение.

– Ну уж нет. Я лично хочу, чтобы всё было по-прежнему! И чтобы солнышко светило так же ярко, как и всегда! И я буду так же хорошо учиться, и делать домашнюю работу, и Ба помогать, и улыбаться… И всё обязательно будет хорошо! – говорила она, сжимая своего мишку. – Я очень этого хочу!

Мишка смотрел на неё своими чёрными блестящими глазками и одобрительно помалкивал.

Глава 6

– Мама?!

– Папа?!

– Скажите хоть что-нибудь!..

– Кит, а ты?..

Никита только улыбался краешком рта – как обычно, когда хотел уйти от ответа, и просто обнимал сестрёнку. Любаше от этого становилось чуточку легче.

– Ба?..

А бабушка словно говорить разучилась. Её рот превратился в ниточку – так сильно она поджимала губы. Или, может, наоборот, – она пыталась сдержать слова, которые рвались наружу? Поэтому так упорно молчала.

Она засиживалась в своём кресле допоздна, пока мама или папа не напоминали ей, что уже давно пора ложиться, крепко сжимая в руках маленькую иконку, которую всегда носила с собой. Любаша помнила, как Ба рассказывала, что этой иконке уже много-много лет и ей она досталась от её мамы. И единственное связное, что Любаша слышала в последнее время от любимой Ба, была молитва, которую та повторяла: тихонько, едва слышно, но чётко и уверенно – каждый день, каждый новый день.

Глава 7

Эх, вот то ли дело раньше! Когда по вечерам и мама, и папа, и Кит возвращались с работы, так было здорово садиться за большой стол и ужинать всем вместе. Смеяться, болтать обо всём на свете: вроде о таком простом, но и одновременно о таком важном. Ведь когда всё хорошо, об этом особо и не задумываешься.

И как-то весело всегда было. Просто так! И птички так громко пели… Будто без повода! Казалось, была вечная весна: кругом так красиво, так ярко, так здорово. А потом всё изменилось… И не только в семье, но и в стране.

И как-то в один из вечеров, придя домой после смены, Кит рассказал, что решил в армию работать пойти. И даже не совсем работать, а служить. Как самый настоящий полковник. Это слова Ба. Кто такой полковник, Любаша всё время путалась. Кто-то точно взрослый и умный. Ещё Кит сказал, что не один идёт: с ним ещё идут его товарищи с завода: Миша, Игнат и Гена.

А вот то, что её дедушка Игорь был самым настоящим полковником, – это Люба помнила отлично. Эх, дедушка… Как ей деда не хватало… Мама ей говорила, что полковник – это кто-то очень в армии важный. Ничего себе! Их Кит – и полковник? Да не может быть. Это ведь её Кит, такой знакомый и родной, с которым они вместе бесились и устраивали бои подушками. А полковник – взрослый и серьёзный дядька, непременно с усами. Не, точно не её Кит.

И вообще, странно всё это. Кит – и в армии? Её Кит всегда был рядом, каждое утро и почти каждый вечер, если не работал. Вместе завтракали, болтали, гоняли на самокатах в парке. Он был домашним таким, и никаким не «военским» (Любаша никак не могла запомнить слово «военный», и оно превращалось в «военский»). Как он там справится? С товарищами, но всё равно… Ведь ни мамы, ни папы, ни Ба там нет. Даже Ми там нет. Кто же ему будет помогать и оберегать?

Бабушке решили пока не говорить, чтобы поберечь её здоровье и нервы. Ей и так уже почти восемьдесят лет было.

Глава 8

Но очень скоро решение Кита стало известно и Ба.

Она, как обычно, сидела в своём кресле и смотрела новости. И на этот раз отчего-то очень сильно разнервничалась. Люба тогда собирала пазлы за столиком. И очень за бабушку испугалась. Подскочила, за руку её взяла, стала поглаживать, что-то успокаивающее приговаривать. Смотрит: а у Ба того и гляди слёзы из глаз покатятся.

Тут подошёл Кит, обнял бабу Надю и сказал:

– Ба, ты давай успокаивайся, ладно? Видишь, какие времена настали. Пришла пора Родину нашу защищать. Я документы подал. Отправляюсь на подготовку. Иначе никак. Ты не плачь, всё будет хорошо.

Ба губы поджала, словно сглотнула комок страха и пересилила эмоции, не дав волю слезам. Она была очень сильной, бабушка Надя. Не зря же жена полковника.

Мама, конечно, расплакалась, когда услышала новости.

– Это твоё решение, сын, – проговорил отец. Он похлопал его по плечу и, на пару секунд задержав руку, как обычно делал в какие-то важные моменты, внимательно посмотрел в глаза.

– Ты всё правильно делаешь, – добавил он. – Был бы я помоложе… Тоже не раздумывая бы…