Не покинь мир невеждой

В одном из кабинетов расположилась группа ташкентских следователей во главе с Алишером Бахтеяровым. Утро, как всегда, началось с планёрки. Собрались руководители групп: и приезжих, и местных. Начальник управления начал оперативку.

– Коллеги, перед нами поставлена серьёзная задача, а именно: распутать узелки коррупции, свитые мафией. В нашем поле зрения оказались министры, высшие чины республиканских МВД, партийные работники всех рангов вплоть до секретарей ЦК компартий союзных республик. Мы работаем с верхами власти. Работа, которую мы с вами делаем, очень трудна и опасна.

Что республика поделена на сферы влияния преступными кланами, – нам с вами известно. Но до некоторых пор уголовники и казнокрады не вступали во взаимодействие. Теперь, когда оба преступных сообщества почувствовали, что их берут в оборот, началась тревожная консолидация. Я вынужден констатировать это как факт.

По оперативным данным, профессиональным бандитам уплачен аванс в размере ста пятидесяти тысяч рублей за совершение теракта с целью физического уничтожения кого-либо из руководителей наших групп. В связи с этим, не будет излишним напомнить вам следующее: из гостиницы на работу пешком не ходить, на охрану места проживания особо не рассчитывать, самим быть начеку. Выезжать на задание только в бронежилетах. Членов семей, проживающих в радиусе тысячи километров, рекомендовано эвакуировать.

После планёрки Алишера подозвал к себе руководитель из центра.

– Ну, что?

– Он сейчас в командировке в Карши. Каждый день в загородном гостевом домике министерства мелиорации. И каждый день одно и тоже: крупная пьянка и принятие подарков. Все телефонные разговоры прослушиваем. Ведётся видеосъёмка. Сегодня третий день, как гуляют, – думаю, бдительность ослаблена.

– Возьми пару человек своих. Сегодня ночью будем брать этого… бывшего первого секретаря Бухарского обкома, – эти слова руководитель из центра сказал особенно презрительно.

Алишер разделял презрение коллеги, потому не менее зло ответил.

– Давно пора. У нас ведь на него такой обширный материал собран: на десятерых хватит, чтобы посадить.

– Да, знаю я, знаю. Но что делать: верхушка упорно его покрывает. Как только мы на него первый раз вышли, Рашидов тут же его снял с должности и перевёл замом министра по мелиорации. Надеялся, что мы отступим. Просчитался… Но только вчера вечером, да и то с трудом, получили разрешение на арест.

– Тогда сегодня надо срочно брать, а то как бы опять чего-нибудь не вышло, и кто-нибудь не отмазал.

– Согласен. Я дам знать, когда выезжаем.

Вечером стали собираться. Готовились тщательно.

– Обязательно, помимо бронежилетов, берите автоматы, – приказал начальник группы.

– Думаете, будут стрелять?

– Кто их знает, Алишер? Всякое может быть, если узнают, за кем мы приехали.

Надев тяжёлые бронежилеты и взяв автоматы, сели в машину. Ночи под Бухарой тёмные, но этот факт был только на руку сотрудникам опергруппы. К темноте привыкли – научились лучше слушать. Затаившись, уже больше трёх часов выжидали, чтобы разъехались гости. В шесть утра начальник группы позвонил в сторожку.

– Личный пакет для хозяина, – сказал он.

Сторож, привыкший к гостям в любое время суток, спокойно пропустил курьера.

Дверь открыл сам полупьяный хозяин и протянул руку за пакетом. Начальнику хватило несколько секунд, чтобы приставить пистолет к его груди и дать понять, что молчание – залог жизни. Защёлкнув на запястьях наручники, они вышли вдвоём и, молча, отправились к машине. Сторож приветливо спросил хозяина.

– Уезжаете?

– Да, – сухо ответил тот.

Лишь в машине арестованный нерешительно поинтересовался.

– За что?

– Вы же и сами хорошо всё знаете, – начальник группы лишь укоризненно посмотрел на задержанного, а так хотелось дать в рожу этому наглому, зажравшемуся чиновнику, который в своём безнаказанном воровстве зашёл очень далеко.

Больше вопросов не было. За первым же поворотом сменили номера, словно почувствовали опасность. И не зря. Сторож, удивлённый столь ранним уходом хозяина, объявил тревогу: дескать, его украли. ГАИ сразу же были переданы номера подозрительного авто. Немедленно началась погоня. Чтобы спастись от преследования несколько раз меняли машины. Приходилось и отстреливаться. Бывшего первого секретаря Бухарского обкома привезли в Ташкент, откуда он был отправлен в Москву и помещён в Лефортовскую тюрьму. Уставшие, но довольные, следователи и оперативники вернулись в Бухару.

– Ну что, Алишер, несколько часов отдыха. На большее нет времени. Надо быстрей отыскать и изъять припрятанные драгоценности бывшего первого, иначе, сам понимаешь, – отвертится. Повяжем основательно – может, других сдавать начнёт.

– Как скажете, – Алишер устало улыбнулся.

Но прежде чем приступить к изъятию, решили ещё раз хорошо проанализировать весь имеющийся компромат. Впервые была поймана птица такого полёта – арестован первый секретарь обкома, пусть и бывший. Прокуратура таких дел ещё не знала. Это было, во-первых, а во-вторых, как только начнётся операция, родственники обвиняемого в спешном порядке начнут перепрятывать драгоценности, потому необходимо было в один день накрыть все места захоронения. Беспокоиться было о чём: окружение «бывшего» уже засуетилось.

Накануне Алишеру один из допрашиваемых, проходивший по делу, передал записку, чтобы тот сам назвал сумму, которая нужна, чтобы закрыть дело. Передавшему записку был дан ответ: «Надо подумать», но после такого поворота событий решили операцию с изъятием больше не откладывать. Разделились на несколько групп, чтобы действовать одновременно. На родину первого секретаря, где проживал его отец и все родственники, приехали в восемь часов утра. Видеокамеры, понятые – всё было организовано основательно.

Понабежали жители посёлка и с интересом и страхом наблюдали, как обыскивают родственников бывшего первого секретаря обкома и их соседей. Принять участие в розысках, даже если и было что-то известно, никто не решался. Люди не верили в серьёзность перемен. В их глазах радость надежды на изменения жизни в лучшую сторону постепенно сменялась страхом в ожидании возможной мести со стороны тех, кого сегодня обыскивали. Работа по нахождению мест укрытия спрятанных драгоценностей была сложной. Никто ничего добровольно не отдавал. Конечно, следователи приехали не с пустыми руками: у них были некоторые признания ранее задержанных, да и сейчас они незаметно следили за каждым взглядом хранителей ценностей, обращая внимание, где задерживаются, стоят, а откуда уводят дознавателей. Поиски увенчались успехом. Со дна арыков, из-под деревьев в заброшенном саду – откуда только не извлекались богатства. Три стандартных столитровых молочных бидона с изделиями из золота! Они были зарыты и забетонированы.

– Алишер, – подозвал руководитель операции, – отойдём в сторонку.

Они отошли на несколько метров, чтобы их не было слышно.

– У тебя как, есть ещё информация?

– Есть пара адресов. Может, вы тут без нас, а я с ребятами смотаюсь. Откладывать на завтра нельзя. Перепрячут.

– Здесь ты прав. Хорошо, езжай. Только будьте осторожны.

Называть конкретные адреса у них было непринято. Считалось: то, что знает один, ещё можно сохранить в тайне, но никогда, если знают двое. А в этом деле тайна была главным оружием.

Знаками подозвав к себе товарищей, Алишер уехал из посёлка, захватив с собой одного из родственников первого секретаря.

Они приехали в тёмную, полуразрушенную гончарную мастерскую. Облазили всё вдоль и поперёк. Простукивали, копали, но всё безрезультатно. Родственник, молодой парень, равнодушно наблюдал за происходящим, не выказывая ни малейшего желания помочь в поиске. Алишер был расстроен. В голове стучала одна и та же мысль: “Или я где-то не доработал – или успели перепрятать”.

– Чего как пень стоишь на одном месте, облокотившись на стену? – не желая отступать, Алишер зло обернулся к молодому парню, надеясь вызвать его на признание. – Уже сорок минут рыскаем по всему двору, а ты с места не сдвинулся. Где…, – Алишер оборвал себя на полуслове. Его вдруг осенила мысль, что неспроста этот родственник, словно смолой, прилепился к стене.

– А ну-ка, посторонись.

Алишер, взяв кирку в руки, тут же с силой ударил по полуразрушенной стене, которая минуту назад служила опорой предполагаемому хранителю ценностей. Послышался знакомый звук: кирка ударилась обо что-то металлическое. И всё стало ясно без слов. Когда сломали стену, то в груду кирпича, пыли и мусора у ног следователей вывалились асбестовые трубы, банки из-под кофе, а в них – тщательно упакованные золотые монеты, кольца и ожерелья. «Изъяли ещё на миллион», – окинув богатства опытным взглядом, подумал Алишер. И хотя работа предстояла огромная: всё нужно было описать, пересчитать, сфотографировать, упаковать, сдать под охрану, – но Алишер с товарищами были довольны.

– Это ещё не всё? – Алишер посмотрел на родственника, взгляд которого из наглого и презрительного превратился в испуганный. – Есть ещё? Ты ведь знаешь: добровольно признаешься – к следствию не привлечём. А иначе – как знать…,– по-узбекски сказал следователь.

– Йок! Йок! Нет! Фархад забрал остальное. Я вообще тут не причём. Это всё не моё. Я человек маленький.

– Ладно, не бойся. Жаль, что помочь не можешь. Дом–то Фархада хоть покажешь?

– Покажу.

Алишер переглянулся с товарищами. Знакомая картина. При малейшей опасности всё спрятанное дробится и развозится по разным доверенным лицам.

– Ищи теперь колючку в пустыне, – недовольно пробурчал Алишер, но отступать было не в его правилах, и он решил выследить этого Фархада.

Описав и сфотографировав все драгоценности, как положено, Алишер с товарищами уехал, увозя с собой изъятое, но только для того, чтобы затем вернуться и начать слежку за Фархадом.