Фотография с Марса. Мир полон тайн, чудес и юмора

– А где? – профыркал, высунув морду из озера, плезиозавр. Вот уж несерьезная скотина, плавает там, свои условия выставляет на транспортировку к другому берегу. Мы с ним один раз даже повздорили из-за высокой цены, но до драки не дошло, ибо Сицилиус всех разнял и обещал кучу неприятностей, если вновь начнем склоку. Но я отвлекся…

– Раньше мы жили на планете, которую я прозвал Грязь… нет, лучше Земля. Она была третьей по счету от звезды, которую я назвал… э-э-э… Солнце. Жили мы там сотни миллионов лет. Было хорошо. Что именно хорошо? Ну, климат хороший, жратвы для всех много, никто не тревожил нас. Хотя мозгами на тот момент мы не превосходили амебу. То есть бестолку бегали по равнинам, не изучая окружающий мир…

– О-о-о, как скучно было, – протянул кто-то из ящеров. Я стал чесать свой затылок, покрытый панцирем.

Сицилиус кивнул:

– Да. Было не весело. А потом стало еще сложнее. На Землю упал астероид. Здоровенный такой, тонн на сотни миллионов. Разнесло мир на куски… То есть не на куски, просто вымерли все динозавры, ибо условия страшно изменились. Выжила лишь мелочь пузатая, которая потом захватила эту планету.

– И что? – это уже выкрикнул я; мне было пока неясно, к чему клонит профессор. Уж больно мудрено говорит.

– А то, что при ударе образовалась огромная энергия, которая выбросила в космос куски грунта. И вместе с ними споры нашей жизни. Они оказались защищенными от радиации и низкой температуры, поскольку находились под слоями земли. Так в течение шестидесяти- миллионов лет бороздили споры по галактике, пока не упали на нашу планету Глиесе 581-д. Благоприятные условия создали цепочку новой нашей жизни. Теперь мы уже миллионы лет живем на этой планете и не знаем ничего о предыдущей…

– Которую ты назвал Землей? – подсказал тираннозавр Хукс. Он недавно хорошо пообедал и тоже был склонен к длинному разговору. Хороший мужик этот Хукс, добрый, мне иногда подкидывает свежатину. Но главный раптор не хотел отвлекаться:

– Точно. Но вернемся к Земле. Жизнь там снова взяла вверх, но без ящеров. Среди новых обитателей эволюционировали в разумные создания приматы…

– Кто? – растерянно переспросил бронтозавр Огресиар. Вообще-то он был глупым, даже школу не закончил. Трудился на земляных работах, куда родители пристроили. Я всегда издевался над ним, но до Огресиара не доходили мои шутки, не зря у него длинная шея и маленькая голова. Там и мозгов практически нет, гы-гы-гы…

– Это существа такие, млекопитающиеся, теплокровные. Совершенно иной вид. А наших там почти не осталось. Ну… тоже мелочь всякая, типа крокодилы, вараны, змеи… тьфу!

– У-у-у, – раздался гул разочарования в толпе. – Так это вообще примитив. – И вправду, крокодилов у нас никто не уважал, а змей тем более. Обидно, что теперь на исторической родине обитает такой отстой. Но, это было не совсем правильно, ибо Сицилиус заявил:

– И теперь на той планете царствуют существа, которых я назвал людьми. Каждая персона – это человек. Он очень умный, хитрый и… опасный.

– Откуда ты это знаешь? – недоверчиво произнес Огресиар. Вот уж бестолочь, разозлился я, чего профессора отвлекает дурацкими вопросами? Что надо Сицилиус сам скажет.

– Недавно Хукс приволок мне странное существо. Оно было внутри металлического панциря. Отбивалось отчаянно, даже чем-то больно меня тыкало, полагаю, это оружие. Но я все стерпел и сумел вскрыть скорлупу. Внутри был… примат… то есть человек. Я прокусил ему конечности – на вкус неплохое мясо… Потом провел генетическую экспертизу и выяснил, что наши гены имеют один тип, то есть мы все с одной планеты. Это заставило меня задуматься о том, как мы появились и откуда… Я попросил Хукса с товарищами найти мне еще парочку человек…

Признаюсь, что я сам видел троих этих самых, о которых твердит профессор, позавчера на поляне, они кружились, высматривали что-то, но на открытое пространство к ним не вышел. Потому что эти существа поджаривали из каких-то трубочек моих сородичей, в том числе одноклассника Жмурякиса. Жаль его… Но тут каждый сам за себя. Таковы законы хищного мира. Эти пришельцы затем разделывали туши, что-то изучали… Я еще подумал, мол, странные они какие-то.

– Да-да, я нашел тебе целую кучу, а что не принес тебе в лабораторию, то мы с друзьями сами сожрали, – поддержал раптора Хукс. – Согласен, хитрые эти люди. Охотиться на них не просто, хотя очень увлекательно. У них всякие штучки есть, что причиняют боль. Но от этого мы становимся еще яростнее и злее, стремительнее и осторожнее. Я разорвал штук семь. И еще с троими разделались мои партнеры.

– Где? Где эти существа? – взволновались все в толпе, особенно Огресиар, трус по жизни. А Галантиус, махая крыльями, поднялся в высоту и оттуда слушал речь раптора – ему казалось, что среди облаков безопаснее. Сказанное всех напугало.

– Они пришли ниоткуда, – рявкнул тираннозавр. – Возникли прямо из воздуха. Было много их, но всех мы сожрали. Правда, о металл чуть все зубы не раскрошили. Мой коллега Хакр даже блюда из них новые придумал. Если люди еще появятся, то можно ресторан открывать и бизнес делать.

– Так как они попали в наш мир? – задал вопрос плезиозавр. Не хотелось ему отвлекаться на предложения Хукса.

– Это не простой вопрос, – нахмурился Сицилиус. – Думаю, люди раскрыли способ мгновенного перемещения в пространстве.

– Телепортация? – среди динозавров оказался умным стегозавр, имя которого я не знаю. Он вообще командировочный, не из нашего региона.

Такая версия понравилась профессору. Он любил интеллектуалов.

– Может быть… Хотя предполагаю, что они создали прибор, который я условно назвал Большой адронный коллайдер – БАК, которым можно протыкать пространство и входить в другие миры. Скорее всего, люди таким образом и попали к нам.

«Ба-а-а!» – мысленно воскликнул я. Что это значит? Что теперь земляне к нам туристами заявляться будут? А нужны ли нам они? Хотя, как сказал Хукс, у них сочное и нежное мясо… Может, охоту устроить тоже на них? – эта мысль стала навязчивой, и отказываться от нее мне не хотелось…

– А что им надо-то, этим приматам?

– Наверное, завоевать нашу планету, а нас на шашлык пустить…

Это вызвало ропот и негодование. Ящеры стали издавать такие крики, что на другой стороне планеты было слышно.

– И что ты предлагаешь, Сицилиус? – перебил мои размышления Галантиус, все-таки спланировавший на спину Огресиара. Теперь он слушал с высоты тела бронтозавра.

– Вот, наконец-таки, правильный вопрос! – воскликнул профессор. – Люди – это угроза нашему существованию. Более того, они царствуют там, где должны быть мы – на планете Земля. Поэтому предлагаю самим создать БАК и проткнуть дырку к нашей исторической родине, вернуть статус-кво! А там мы устроим этим приматам войну. Уж с нашим интеллектом и силой вряд ли они устоят. И будут у нас два мира. Раздолье для ящеров!

– Да, миры динозавров! – подхватили все. – Это великолепно!

Мне эта идея понравилась, но я не стал слушать до конца речь Сицилиуса. Зачем, если все итак уже понятно. Лучше начну охоту на человека, пока другие не перехватили. Мы ведь все живем в мире, где есть только хищник и жертва, и понятие гуманности нам неведомо. Динозавры вообще не знают, что такое милосердие и сострадание. Поэтому эволюционировали в разумных существ… Впрочем, может, эти люди тоже бессердечны, и тогда кто мы такие для них?

Нет, войны, судя по всему, не избежать!

    (10 июня 2012, Элгг)

Бутылка спасения

(фантастический рассказ)

Я – алкоголик, в чем совсем не стыжусь, более того, этим горжусь. Да, с большим стажем. Кем я был раньше – не важно, свою профессию и семью потерял давно. Пить начал с первого класса и до сегодняшнего дня не отрываюсь от горлышка бутылки. На меня все смотрели брезгливо и морщились, едва улавливали «духан», что шел от меня, сторонились, фыркали презрительно: алкаш! Согласен, водкой я пропах от корней волос до пяток, и это меня устраивало.

Но именно алкоголизм, как ни странно, меня и спас. А также тех, кого раньше лечили и не смогли вылечить в наркологическом диспансере. Мы стали типа островком реальности в море ужаса!

В одно прекрасное… хотя, какое оно прекрасно это утро – магазины открывались в понедельник лишь в девять утра, покупать было негде «пузырь»! – с небес на головы людей стали падать… Я даже не знаю, что это такое, типа морского ската, только величиной с ладонь. Плоская мокрая тварь, которая мгновенно присасывалась к голове. Человек в ту же секунду менялся. Нет, не физически, а как-то по-другому. То есть он терял волю, индивидуальность и становился послушным, легко управляемым. А поскольку в то утро шли, можно сказать, «дожди» этих неизвестных организмов, то вскоре все человечество превратилось в безмолвных роботов, которые вдруг перестроились в ряды и дружно стали что-то делать.

Не только люди – крупные животные тоже подчинились чужой воле. Я сам видел плоских тварей на мордах коров и лошадей, собак и кошек. И животные тоже строем маршировали куда-то. Единственное, кого они не тронули – это меня и моих друзей-собутыльников. Одна штука шлепнулась мне на голову, но вдруг с писком и треском отскочила, упала на пол и пыталась отползти. Мой кореш Стаханыч, сидевший напротив, трахнул ее бутылкой, и, к моему ужасу, разбил стекло, драгоценная жидкость вытекла. Нос мой уловил ароматы «Столичной».

– Ты че, старый хрен, делаешь? – возмущенно закричали мы с Пашей-бычком, который в это время искал в рюкзаке вчерашний огрызок протухшей колбасы. – Водяру разбил! Че пить будем, ишак?

– Я вам жизнь спас! – прохрипел Стаханыч, который еле держался на ногах от выпитой бормотухи с одеколоном, что смешал час назад в канистре. И он указал на размазанную на асфальте тварь. Мы смотрели на этот организм и ничего не понимали: что за хреновина? Откуда она взялась? А рядом слышали шлепки, короткие вскрики – и после тишина. Подняли головы, узрели падающую, точнее, прицельно планирующую фигню.

Тут на головы Стаханыча и Пашки шлепнулись еще два «ската», те завопили матом, стали прыгать, пытаясь их скинуть. Хотя твари сами отлепились с недовольным звуком. Пришлось мне сапогом добивать их, пока трепыхались. Лишь потом мы поняли, что твари не любят организм, насквозь пропитанный спиртом. Они вообще не переносят алкоголь. И поэтому не могли на нас паразитировать, как на других.

А вот трезвенники – им подошли их тела. И теперь мои соседи, участковый и его коллеги в зеленой униформе, прохожие, учителя и школьники, врачи и водители трамваев – все шли мимо нас, не обращая внимания, и выполняли какую-то, непонятную нам работу. На их головах присосались твари. Но было видно, что все это происходило не бесцельно, не в хаосе, как в броуновском движении (так сказал Пашка, который раньше был учителем физики в школе – умный мужик!). Чувствовалась невидимая рука, что вела людей куда-то…

– Эй, чувак! – пытался я остановить студента, который раньше всегда сидел на скамейке и читал заумные книги. Сейчас он нес железки в сторону склада, где другие пытались что-то смонтировать.

Студент даже ухом не повел. Он шел дальше. Хотя раньше подкидывал мне банкноту на пиво.

Я пытался схватить за юбку одну женщину, которая работала менеджером в крутой фирме и всегда обходила меня стороной, когда я клянчил у ее «мерседеса» пару монет на дешевое винцо. Сейчас же она проигнорировала меня, как муха золотое кольцо. Женщина несла какие-то трубы в туже сторону, что и студент.

Мы тут очухались и стали с недоумением озираться. Встали машины и троллейбусы. Не работали магазины, офисы, фабрики. Люди молча несли металлические и пластиковые предметы и сооружали что-то непонятное из них. В одно мгновение город стал чужим и враждебным. Впрочем, нас никто не трогал, не прогонял. Просто не обращали внимания, словно и не было в этом городе.

Мы смотрели, пили из канистры бормотуху с одеколоном, закусывали колбаской и обсуждали. Потом скрутили махорку и затянулись.

Прошло полдня – и все та же картина. Стаханыч сбегал в магазин и вынес оттуда десять бутылей виски, коньяка и джина – вот уж класс! – на нашу радость. Заодно и банки с мясом, капустой, красной икрой – никого в магазине не было, и можно было тащить все без разбору и страха. Мы приложились к бутылкам и упились до чертиков.