Институтка. Уроки страсти

Девушка бы и дальше рассеянно озиралась. Но стук молотка заставил ее опомниться. Председательствующий судья объявил о начале слушания ее дела.

– Обвиняемая…

Амадин не обращала внимания, что он говорил, со все возрастающим изумлением рассматривая мужчину в темной мантии. Бесспорно, она видела его раньше, но не могла вспомнить где. Внезапно второй судья пробормотал что-то, председатель повернулся, и Амадин чуть не вскрикнула, вспомнив, где она имела сомнительное счастье лицезреть этого человека. Салон Шуаз!

Позабыв о своем положении, девушка уставилась на судью. Тот же разрез глаз, выпирающая вперед нижняя челюсть, нижняя губа толще верхней. Сомнений не оставалось – перед ней был любитель выпрашивать наказания у строгой нянюшки. Амадин даже пожалела, что тогда оказалась присоединиться и отхлестать его по рыхлому заду. Возможно, это уберегло бы ее от дальнейших неудач.

Какой-то человек с бокового стола тем временем зачитал обвинения. Похоже следователь из Блодетта, мстя за отказ, не постеснялся приукрасить и без того впечатляющие "подвиги".

Амадин заметила, что зрители притихли, а некоторые смотрят на нее с суеверным ужасом.

– …признаете себя виновной?

Вопрос отрезвил.

– Я?

Муторная тяжесть за грудиной нарастала, браслеты начали снова болезненно покалывать запястья, реагируя на бушующую внутри нее магию, но это уже не имело значения.

Судья похоже был склонен иронизировать и отпустил шутку по поводу ее места в зале. Попроси ее повторить сказанное, она едва ли смогла бы. Но общий презрительный тон и основную мысль уловила.

Виновна ли она? О да! Ей нечего терять:

– Разумеется! – Выпалила Амадин и добавила, перекрикивая толпу. – Но лишь в том, что прилежно училась в то время как другие…

Она понимала, что она на грани срыва, что ее несет, но остановиться уже не могла. Девушка всхлипнула, ее сразу же прервали.

– … усугубляете наказание… – донеслось до нее. Этот человечишка пытался урезонить ее грозя наказаниями? Перед глазами промелькнули сцены в доме Шуаз, и голос судьи грозящий ей тут в реальности наложился на поскуливание пресмыкающегося мужчины, умоляющего о порке.

– Наказание? – спросила она с самой издевательской интонацией. – Ах, да, я и забыла: ваша честь обожает наказания!

И она расхохоталась, взмахнув руками, чтоб удержаться на узкой скамье. Зал загалдел. Судья же от такого намека опасно побагровел и забарабанил молотком так, что рисковал сломать или его или проломить стол.

Амадин чувствовала себя готовой взорваться от гнева и обиды. Не самое умное дело – кидать оскорбления и обвинения судье, называя процесс фарсом, но остановится она уже не могла. Глаза снова застилала пелена, а от грохота пульса в ушах раскалывалась голова. Но остановиться и замолчать она уже была не способна.

Неожиданно ее эмоциональное выступление нашло отклик. Из зала посыпались выкрики и смешки. Судья всерьез рисковал остаться без молотка, но наконец смог призвать распоясавшихся зрителей к тишине.

Кажется сейчас всё и закончится.

Подсудимая Амадин Гросс, – прозвучало веское, – поскольку вы упорствуете и не удосужились предоставить суду доказательства своей невиновности…

– Стоп! – негромко произнес кто-то, и в огромном зале суда словно и правда все остановились. Замолкли зрители, на волос не долетел до стола молоток председателя, прекратился скрежет грифеля по бумаге, даже зажравшиеся на казенных харчах снулые мухи казалось замерли в полете.

Только сейчас Амадин заметила, что за судьями находится еще один человек. Великий инквизитор, призванный следить за правомерностью действий суда. Слишком взволнованная, Амадин забыла про эту древнюю традицию. А вот герцог л'Армори не забыл. И теперь стоял, возвышаясь над всеми.

– Остановите процесс! – потребовал он, медленно спускаясь в зал.

– Но ваша светлость…– подал голос судебный распорядитель. Герцог повернул голову и смерил наглеца тяжелым взглядом.

– Вы хотите оспорить мои слова?

– Н-нет!

Если кто-то еще хотел что-то сказать, то резко передумал.

– В таком случае, судебное разбирательство отменяется для уточнения обстоятельств. Дело подсудимой передается в ведение инквизиции!

Остальное происходило будто во сне. Мир сузился до единственной фигуры в черном, почти закрывшей свет от окна. Шаг, еще один. Инквизитор, не торопясь, спускался по ступеням. Черная мантия зловеще колыхалась в такт его шагам. Амадин нервно сглотнула. С чего вдруг в ночном саду она сочла герцога привлекательным мужчиной с чарующим голосом? Сейчас на нее надвигалась гроза. Или, скорее, смертельный ураган, готовый на своем пути сокрушить любое препятствие. Она вдруг вспомнила, что герцогу даровано звание Карающего меча королевства. И теперь этот меч приближался к ней.

Не в силах пошевелиться, Амадин беспомощно смотрела на Великого инквизитора, осознавая, что развязка близка.

Он подошел, небрежно оперся на перила и чуть подался вперед, внимательно вглядываясь в глаза девушки, которая продолжала стоять, с каким-то отчаянным вызовом глядя ему прямо в глаза.

– Уведите обвиняемую в камеру! – приказал распорядитель, растерянно пытаясь сообразить, что делать. Жандармы двинулись вперед. Судя по дернувшемуся уголку рта, герцогу это не понравилось.

– Обвиняемая идет со мной, – бросил он через плечо и, еще раз скользнув взглядом по хрупкой фигурке, приказал:– Снимите с нее кандалы.

– Ваша светлость, позвольте, обвиняемая может быть опасна…

– Опасна? Мне? – с издевкой переспросил герцог.

Служащий смутился:

– Простите, ваша светлость…

– Выполняйте, – инквизитор мотнул головой в сторону девушки и посторонился, давая возможность исполнить приказ.

– Сейчас, сейчас, – судебный секретарь подскочил и суетливо начал снимать браслеты, неловко дергая цепь и тревожа раны на запястьях, но в сравнении с болью от искавшей выхода с эмоциями магии это было сущей мелочью.

Служащий особенно сильно дернул за цепь и Амадин со свистом выдохнула сквозь зубы.

Герцог, все еще стоявший у перил, едва заметно улыбнулся и дотронулся до ее ладони, боль вгрызавшаяся в запястья все сильнее внезапно отступила.

И тяжелый пульсирующий узел гнева в животе развязался.

От облегчения Амадин чуть не рухнула обратно, но ее удержали.

– Шевелись, раз его светлость требует! – девушку бесцеремонно пихнули вперед, к герцогу. Показалось, или глава Великого Инквизитора гневно сверкнули.

– Поль. вам следует научиться быть более вежливыми с дамами, – подчеркнуто спокойно заметил он.

Служащий побледнел и вытянулся в струнку.

– Виноват, ваша светлость!

– Свободен! – процедил герцог. – И, господа, не забудьте передать протоколы сегодняшних заседаний моему секретарю!

Не дожидаясь ответа, он подхватил девушку под руку и повел к едва заметной дверце, через которую входили судьи.