Куклы зазеркалья

Все та же игра в «кролика и удава». Только теперь все по настоящему – он на самом деле «удав», а я «кролик». Немного подвигав нижней челюстью без всякой пользы и языком – он терпеливо ждал – смогла выдавить:

– Интернет…

– Твою мать! Лера, какого черта! Ты что тоже сидела на этом долбаном сайте знакомств?

Кивок мне удался с первого раза.

– Просто уму непостижимо. Чего тебе не хватало? Романтики, нежности, страсти, таинственности? Чего? Я не понимаю, объясни мне.

– Не в этом дело…

– А в чем?

Пожала плечами. Сейчас разговор на эту тему был не нужен и просто глуп. И не очень понимала, почему для него важно узнать ответ.

– Увидела тебя в ресторане «Россия», ты беседовал с теткиным замом по поводу какого-то договора.

Голос был сиплым, словно я работаю на улице или выкуриваю по пачке сигарет в день. А воспоминания из другой жизни – далекие, далекие, будто покрытые туманом.

– И что?

– Мне не понравился этот спектакль. Ты мне соврал.

– Я вообще, как видишь, всем вру. Но это был не спектакль – мои чувства к тебе – совсем нет. Это не вранье, не игра. И они самое главное. Все было настоящим. А тебе было мало? Да?

Он перебрался поближе к краю моей кровати. Волны какого-то злого жаркого чувства шли от него – те самые «настоящие» видимо. Но даже сильнее вжавшись в стену нельзя было уйти от них. Они опаляли, казалось, еще немного и я загорюсь вместе с тряпками и грязным матрацем.

Из-за стены послышался приглушенный стон, и потом крик.

– Всем вам мало. Всего и всегда. Сколько не дай. Ведетесь на какую-то ерунду.

– Я не велась, а хотела забыть, отвлечься.

– Меня?

– Да. Хоть ненадолго, – «И не надо мне приписывать непонятные грехи».

– Понятно. Ну, а если бы я с самого начала рассказал как есть, что за разница? Я опять же не понимаю.

Пожала плечами, снова. Уже никакой.

– Теперь никакой.

– Никакой…

Андрей встал и походил немного, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего помещения.

– Развлекается… Ох, ты черт! Почему все так? Лера, Лера… Что же мне делать?

Минуты текли. Он расхаживал из угла в угол, а я сидела все в одной позе – подбородок почти на коленях, руки судорожно обнимают их. Какая разница, в самом деле?

Наконец-то хождение прекратилось, и его глаза опять оказались на уровне моих. Что в них? Холодное море – мертвые глаза урагана, как в песне. Одни льдинки напополам с сожалением. Непонятно только по какому поводу? И какие чувства ко мне были настоящими? И вообще как представлялось развитие наших отношений в дальнейшем?

Протянув руку, Андрей легонько погладил меня по щеке.

– Я думал, что с тобой смогу измениться. Мне хватит тебя. И все. Забросить эти маленькие развлечения. Жаль, очень жаль, что не получилось. Может и вправду есть судьба. Потому, что, сколько не беги от себя, все равно, получается, стоишь на месте. Я тот, кто есть. И не изменюсь. Но очень хочу, чтобы ты была рядом со мной. Ничего и никого не пожалею. Понимаешь? Никого и ничего…

Затрясла головой. Ничего не хочу понимать, ничего. Его лицо наклонилось ближе, одно колено упиралось в край кровати. Обхватив ладонями мой затылок, приблизился вплотную, чувствовала влажное дыхание на своей коже.

– Ты моя. Я ненавижу этого затасканного, слабого придурка за то, что он прикасался к тебе. Только я имею на это право, больше никто, – большие пальцы гладили подбородок, горло, обвели нижнюю губу, – да, больше никто. Я бы убил его уже сейчас. Но чертов хлюпик еще пригодится. Урод!

Я боялась открыть глаза, боялась вздохнуть, чтобы не вдохнуть яд, который он источал. Яд, отравляющий меня через кожу, к которой он прикасался. Яд был в его словах.

– Всего пару дней… Мне нужно совсем немного, чтобы все подготовить. Я буду убивать его достаточно медленно, чтобы он все прочувствовал. Ненавижу…

Губы прошлись по щеке, к уху, потом вниз по шее к ямке у ключицы, по плечу. Блузка – то есть та тряпица, что раньше называлась блузкой, а теперь просто болталась – спущена вниз. Чашка лифчика сдвинута в сторону. Я ничего не понимаю. Это яд, просто яд… Я ничего не могу поделать с собой, со своим телом. Оно было не в ладах с разумом. Может у меня тоже не все в порядке с головой?

Что он говорил в начале? «Внутренняя надломленность и неистовость». Хотелось на самом деле разломить себя пополам и достать всю грязь, все то, что сейчас почти радостно принимало его прикосновения. Или не грязь? Не понимаю.

Все-таки какая-то часть меня оставалась на правильном берегу. И наблюдала за всем. Что происходило со стороны. Только не так, как с Димой, по- другому. Не просто вылетевшая на время душа. А на самом деле отдельная часть, которая не в ладах с той, что в этот момент сжимает в кулаках тряпки и остатки одеяла и закусывает до крови его губу. И когда чувствует у себя во рту привкус чужой крови, то радуется.

«Боже! Неужели это я? Нет. Я тоже сошла с ума. Сошла с ума, как и они». И одна часть соглашалась, закрывалась от этого безумия, пыталась как-то защититься, придумать разумное объяснение. Какое к черту, разумное объяснение! Его яд отравил меня уже давно, с самой первой встречи. И что делать? Принять как есть, или пытаться бороться. Вот с борьбой пока большая проблема…

Теперь я орала в его ладонь, но уже не от страха и отчаяния. И в самый последний миг распахнула глаза и увидела в его зрачках отражение себя, всех своих чувств…

Такое ощущение, что по мне пронесся товарный поезд. Где же оно, мое хваленое чувство юмора, очень бы пригодилось сейчас. Попробовала отодвинуться, но куда, с другой стороны только стена. Если я срочно не отодвинусь, то подавлюсь всем этим, как вишневой косточкой.

Почувствовав мое смятение, Андрей прижал меня к себе.

– Спокойно. Не стоит так переживать. Я же тебе всегда говорил – все решаемо. Главное, потерпи пару дней.

– А потом…

– Потом… Мы уедем. Только одно запомни – ничего не говори своей подружке. Хорошо. Ты поняла меня? Здесь никого, кроме этого придурка не бывает. Если ты меня ослушаешься, то я убью и ее. А так у нее есть шанс и у тебя тоже. Ты поняла меня?

– Да.

– Не слышу.

– Да!

Не помню, как он ушел, помню лишь быстрый поцелуй в висок и:

– До встречи, милая!

Я просто желе, огромный, колыхающийся от страха, кусок желе. Боже! Где-то была вода. Ее было мало. Ну, и ладно, все равно мне от этого никогда не отмыться. Попробовала хоть что-нибудь натянуть на себя.

Заскрежетала дверь, открылась. Послышалось сопение, сдерживаемые рыдания и стоны. Но не было сил повернуться.