Куклы зазеркалья

– В ожидании?

– Такие как он не останавливаются сами. Со временем понаделает ошибок, одурев от собственной всесильности. Просто, когда это произойдет, пройдет время и будет гораздо больше жертв.

– Ужас какой-то. Может в обход начальства?

– А вы меня до пенсии содержать будете?

– Э-Э-Э. Нет, так не договаривались.

– За все, что сделано отвечать надо. Сами понимаете, чем обернуться может? Окажетесь один на один с маньяком.

– А вы на что?

– Я уже сказал, это не кино, где на каждый вызов куча народу выезжает во главе с ОМОНом. Людей не хватает, можем не уследить за вами. А такие, как он, хитры, изворотливы и очень осторожны. Почует что-нибудь неладное и ищи-свищи его потом. Смотрю, огня в глазах поубавилось? Это правильно. Предлагаю подумать обо всем еще раз.

Девушка выпрямилась в кресле.

– Я подумала. Тем более, если не принимаете такую помощь, то я сама.

– Что сама?

– Электронный адрес сайта я знаю. Так что могу и сама без вашего участия.

– Ну, пойдешь ты к нему на свидание? И? Ты что, Стивен Сигал в юбке?

– Нет…. Придумаю что-нибудь.

– Тем более что сейчас он уже, скорее всего, наметил жертву и ее обрабатывает. На других отвлекаться не будет. Так что придется с месяц на сайте посидеть.

– Да хоть пять лет. Мне все равно.

– Посмотрим.

Машина остановилась рядом с ее подъездом. Он достал из кармана визитку.

– Вот номер. Звоните. Ваш домашний я знаю, напишите сотовый. Без команды ничего не предпринимать. Понятно?

– Да понятно, понятно, шеф.

Оторвала из блокнота небольшой листочек в клетку. Почерк размашистый, крупный.

– Вот. Пойду, досмотрю все-таки спокойной ночи малыши.

– Спокойной ночи.

Он проследил взглядом, как она вошла в подъезд. Просто сумасшедший день.

Стол оказался и вправду сказочным. Тарелочки с канапе, фруктами, бутербродиками, трехъярусные подставочки с еще какой-то снедью. И маленькие пирожные в кружевах взбитых сливок, посыпанные сверху тертым шоколадом, а некоторые с листиком мяты. Красная икра блестела и сияла, как янтарь на солнце….

Господи! Сейчас желудок сам себя переварит!

С трудом удалось оторвать взгляд от стола и сосредоточиться на людях, с которыми меня знакомила тетя, этому поспособствовал тычок сбоку острым локтем.

– Перестань пялиться на еду, как жертва концлагеря! В самом деле! – послышался злой Вероникин шепот. – Мы сюда не жрать пришли.

И продолжила сладко улыбаться направо и налево, от этой приторности у меня даже чуть-чуть аппетит перебило. Улыбка на моей физиономии скорее напоминала плохую клоунаду. Большинство людей, наверное, подумали, что я душевнобольная или слабоумная. Ужас, просто ужас! Чего мне дома то не сиделось?

Наша светская красавица уже успешно внедрилась в какую-то чисто мужскую компанию пузатеньких, лысеющих, хорошо одетых «кошельков», как я их окрестила мысленно. И чувствовала себя очень уверенно. В нужный момент потупляла глазки, вроде как «что вы, я не так умна, чтобы понять ваши умные речи». Потом эффектно откидывала пряди назад, открывая лебединую шею и меняя тем ход мыслей взирающих на это совершенство. Следующий ход, посмеяться над чьей-нибудь шуткой и вроде бы как случайно схватиться за руку, «о боже, вы меня просто уморили». И главное почтительно слушать и внимать.

– Посмотри, как надо действовать. А не стоять столбом рядом со мной, будто ты мой охранник. Походи по комнате, хоть улыбайся немного для вида. Может, что и наклюнется….

– Тетя….

– Молчи и слушай старую, мудрую Тортиллу. Пока жива, я должна выдать тебя замуж.

– А вы, что торопитесь?

– Сейчас как дам!

– Не надо! Пойду, пройдусь.

– Иди, а то мне надо делом заняться.

Сделав небольшой круг, задумчиво глядя в бокал с шампанским, чтобы не особо приставали, вроде как занята глубокими мыслями. Постояла немного у окна и легкой рысцой направилась к столу. «О, Боже! Да!»

Подхватив бутербродик, с наслаждением откусила, хотелось заурчать от радости, но это было бы совсем неприлично. А с другой стороны, все заняты собой, никому дела нет, если я даже чавкать начну. Но какое-то неприятное чувство немного портило удовольствие. Автоматически дожевывая кусок, начала тихонечко оглядываться. Странно…. Ощущение не пропало, как будто кто-то настойчиво на меня смотрит. Скоро дырку протрет взглядом и не одну, буду как решето. Что за черт?!

Медленно, как бы скучающе, еще раз осмотрела комнату. Вот Вероника. Собрала рядом с собой почти всех мужских особей, сидит в центре дивана. Потягивает вино из бокала. Вот тетка. Странно, но ее облепили несколько мужчин помоложе. Что она говорила? Лет на десять постарше? Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, один из них жертва ее матримониальных планов.

Так, песочный блондин уже женат, видно как мелькает кольцо на безымянном пальце. Жаль, очень симпатичный. Другой, хоть и ничего, но так подобострастно смотрит ей в рот, что становится не по себе. Еще двое, но непонятно кто они. Тот, что стоит в дорогом костюме и вроде как участвует в разговоре с остальными, не очень-то похож на бизнесмена. Бокал мешает ему, он ни разу не пригубил из него. И поза такая, как охранников в кино во время наблюдения за объектом.

Но нельзя, конечно, судить только по одной позе. Тем более что знания почерпаны не совсем из надежных источников, кино, сериалы.

Вот последний интересен. Не знаю почему, взгляд сразу за него зацепился. Не очень высокий, коренастый, присутствует, так скажем, некоторая угловатость, что в чертах лица, что в фигуре. Но нисколько не портит их, а наоборот придает такой…. Тут мой мозг перезагрузился, чтобы подобрать слово. Но нашел только «необычности». Чувствовалась исходящая от него энергия, просто бомба.

Но все они были заняты беседой, так что не до меня. Только отвернулась и решительно откусила от нового бутерброда, как опять то же самое. Да, что за ерунда! Пожрать даже нельзя спокойно! Может это тетя? Нет, она бы взглядов не прятала, наоборот, показала бы, где раки зимуют, она может.

Все! К черту! Иду на кухню, у Антонины Львовны, домработницы, попрошу что-нибудь перехватить и в ванную переодеваться. Я и так потратила на этот спектакль слишком много времени, а он того не стоил.

В коридоре был приглушенный свет. Но на кухне было оживленнее, яркие лампы, громыхала посуда и несколько жарковато. Пришлось немного зажмуриться, привыкая к свету.

– Батюшки! Лера, это ты что ли?

– Я. А что?

– Что у тебя на лице намазано? Ужас, какой?

– Хозяйка приказала быть при параде. Поэтому меня и приодели, причесали, отскребли.