Моя маленькая Анна

– Пап, я иду домой, – последовал короткий ответ.

– Я хотел бы поговорить с тобой, прямо сейчас.

Дженн не могла ему отказать, честно говоря, она надеялась отговорить хотя бы его от необдуманных и поспешных действий.

В кафе на Макдугл-стрит было безлюдно в это время дня. Лишь небольшая компания молодежи да две влюбленные парочки занимали столики у стен. В полумраке Дженни увидела папу со спины. Он сидел, как-то неловко сгорбившись, сразу бросалось в глаза, что ему уже сорок. Ей вдруг стало жаль своего нерадивого отца.

– Привет, па! – Дженни бросила себя на стул, а букет цветов на стол.

– Пионы? – он вздрогнул всем телом. – Ох, черт!

Лицо его исказила довольно жалкая гримаса. Внезапно ощутив прилив жгучего стыда, Джордж с тоской разглядывал лежащие перед ним цветы. Повисла неловкая пауза. Дженни рассеянно смотрела на проделки Чарли Чаплина на белом полотне за спиной отца. В этом кафе круглосуточно работал кинопроектор.

– Дженни… – папа остановился, пытаясь подобрать нужные слова.

– Пап, я все знаю, – Дженни посмотрела ему в лицо. – Просто ответь, ты уверен?!! Уверен, что это твой человек, и что спустя неделю тебя снова не потянет к маме?

– Мама тебе рассказала?

– Сама не слепая. Ты же знаешь, я насквозь тебя вижу, – Дженни нервно перелистывала страницы меню.

– Вот уж не думал, – Джордж издал звук, отдаленно напоминающий смех. – Мой маленький рентген в юбке… Отвечаю на твой вопрос – да, Дженни, я уверен. Эйприл – чудесная девушка, и у нас все серьезно.

– Значит, Эйприл… – Дженни брезгливо поморщилась. – Ты знаешь, что мама собралась переезжать в Эксетер со мной?

– Да, я знаю. На два – три месяца. Это давно ведь решено. Я постараюсь навестить вас… если мама позволит.

К ним подошла официантка, и они прервали разговор, чтобы сделать заказ. Дженни, как всегда, выбрала несколько десертов и кофе с сахаром и сливками. Джордж усмехнулся про себя, – даже в такой непростой ситуации его дочка верна себе. Сам он заказал только крепкий черный чай.

То короткое время, пока готовился их заказ, они молчали. Каждый думал о своем. Вернувшаяся с подносом официантка ловко расставила перед Дженни маленькие блюдечки с пирожными и бесшумно опустила большую чашку чая для Джорджа на матовую поверхность стола.

Дженни сразу принялась за еду. Отец молча наблюдал за ней.

– Ты неправильно понял, пап, – произнесла, наконец, Дженни, когда тарелки наполовину опустели. – Мама уедет не на три месяца. Она будет жить там постоянно. Я не очень-то поняла, но, похоже, она собирается купить тот дом… Ну, тот, который мы хотели снять.

Отец понуро уставился в пустую чашку. Видно было, что эта новость оказалась для него большой неожиданностью.

– Да… – выдавил он. – Если Анна приняла такое решение… – он задумался. – Но когда она успела все это решить? Мы виделись всего пару часов назад. Эйприл сказала, что нужно дать ей время, чтобы прийти в себя… Не ожидал, что она тут же начнет рубить с плеча.

– Мама видела вас вдвоем? Застукала?! – Дженн вцепилась в руку отца, теребящую салфетку.

– Да… Но не совсем… – отец помолчал, размышляя. – В общем, да. Эйприл заходила ко мне днем, после твоего ухода. Я провожал ее, мы ждали такси у дома. И тут подъехала твоя мама…

– Не хочешь ли ты сказать, что вы занимались этим в вашей спальне?! – Дженн отпрянула от отца, отшвырнув его руку как дохлую змею.

– О, господи! Дженнифер! Конечно, нет!!! За кого ты меня принимаешь?! – отец искренне возмутился.

– Да за мужика, притащившего любовницу в наш дом! – эмоции вырвались из Дженни, как воздух из лопнувшей покрышки. – Бедная мама! Представляю, как она стояла там и смотрела на вас! На нее!!! Что же ты наделал, папа! – девушка закрыла лицо руками, пытаясь унять непрошеные слезы.

Джордж дал дочери время, чтобы успокоиться. Он заговорил тихим вкрадчивым голосом:

– Дженни, дочка… посмотри на меня, – Дженни отняла руки от лица, показав ему потекшую тушь и мокрые глаза. – Поверь, я и сам не рад, что все так получилось… Я действительно хотел поговорить с мамой, рассказать все, как есть. Но я никак не мог найти подходящий момент… Она была такая умиротворенная эти месяцы. Ее книгу хорошо приняли, ты окончила школу, справилась с программой «A-Level» на «отлично», тебя приняли в университет. Она вся светилась. И тут я со своей исповедью… Я просто не знал, как начать этот разговор. Я ведь все равно люблю твою мать, хоть и не так, как мне бы хотелось…

– Откуда она взялась, эта Эйприл?! – в бессильной злобе воскликнула Дженн.

– Она моя коллега по работе. Ее перевели год назад в наш филиал из Бостона. Тогда все и началось. – Видно было, что отцу нелегко давались эти признания.

– Значит, целый год? – Дженн вздохнула. – Ты ведь понимаешь, что я на ее стороне?

Отец покорно кивнул.

– И я поеду с ней хоть сейчас, и хоть на Аляску, – Дженни помолчала. – Я люблю тебя, папа. И, конечно, прощу. Но… не показывайся нам на глаза в ближайшее время. Я сама тебе позвоню.

Отец ссутулился еще больше на своем стуле, который казался игрушечным под его рослой фигурой.

– Я могу помочь с переездом? – без особой надежды спросил он.

– Ты же знаешь маму, – Дженни впервые улыбнулась. – Она у нас взрослая девочка.

– Да, совсем взрослая, – отец криво улыбнулся в ответ.

– Мне пора, – Дженни встала и взяла букет. – Ты идешь?

– Я посижу еще здесь, – отец непроизвольно бросил взгляд на часы.

– Поняла. Передавай Эйприл привет! – Дженн чмокнула отца в щеку и поспешила прочь.

Глава третья

Джордж Хэмптон был красивым мужчиной. В прямом смысле этого слова. Не симпатичным, не миловидным, а именно красивым. Его лицо обладало той счастливой классической красотой, которая не вызывает никаких споров на свой счет даже у обладателей диаметрально противоположных вкусов. Он имел тот тип внешности, который не меркнет с годами, а лишь обретает новый шарм. На висках его темную шевелюру украшали тонкие нити серебра, в уголках карих глаз залегли мелкие морщинки, но он все равно оставался безупречным во всех смыслах этого слова. Его излюбленные белоснежные рубашки оттеняли не менее белоснежные зубы, то и дело обнажавшиеся в обаятельной улыбке. Женщины находили его превосходным образчиком мужской привлекательности. Джордж, прекрасно осведомленный о производимом им впечатлении, частенько и беззастенчиво пользовался этим в своих целях. Если очередным его деловым партнером оказывалась женщина, Джордж нацелено подключал свое обаяние и умудрялся заполучить контракт на более выгодных для себя условиях.

Нет, он не был закоренелым ловеласом, как можно было бы предположить из вышесказанного. Напротив, все эти годы он любил лишь одну женщину, свою жену. Но легкий флирт, обмен комплиментами и прочие скромные радости женатого мужчины он с удовольствием себе позволял. Неудивительно, что его добивались многие прекрасные дамы, но все они неизменно терпели фиаско.

Анна была для него святыней. В первый же день, когда Джордж увидел ее, будучи еще студентом, он решил, что она станет его женой.

Анна была словно из другой вселенной. Она постоянно витала в облаках, размышляя о непонятных для него бесплотных вещах. Ее не интересовало то, чем обычно живут почти все девушки ее возраста. Косметика, короткие юбки и облегающие топы, все то, чем ее сверстницы завлекали парней, не существовали для Анны. Она была худенькой девушкой в простых джинсах и неопределенного вида кофтах, напрочь лишенных малейшего намека на сексуальность. И все же он заметил ее. Анна показалась ему волшебным созданием, сбежавшем из сказки про эльфов и фей. Рядом с ней он чувствовал себя сильным и взрослым мужчиной, ему хотелось защищать свою хрупкую избранницу от любой опасности, оградить ее наивную душу от далеко не сказочной действительности.

Брак с Анной Джордж справедливо считал самой большой удачей в своей жизни. Она подарила ему бесценную Дженни, его главное сокровище. Их связывали долгие-долгие годы тихого семейного счастья, и предстояло еще много таких прекрасных, не богатых событиями лет… Если бы однажды Эйприл Гринн не переступила порог его офиса.

Эта девушка была совсем иного склада, нежели его Анна. Она не прогуливалась по жизни неспешным шагом, смакуя ее прелести, а четко осознавала свои цели, и продвигалась к ним, не глядя по сторонам. К двадцати семи годам она достигла немалых успехов в своей деятельности. Начав с должности простого секретаря, она взлетела по карьерной лестнице до руководителя направления. Ее уникальная способность налаживать и поддерживать отношения с клиентами и коллегами сыграла решающую роль в ее судьбе. Когда Джорджу понадобился помощник, все единогласно указали на Эйприл. Едва передав полномочия своему преемнику, она тем же вечером села за руль своего авто и помчалась по трассе Бостон – Нью-Йорк, ибо такими возможностями не пренебрегают.

Яркая и амбициозная девушка поразила Джорджа с первого взгляда. Пульс его мгновенно учащался, стоило ей зайти к нему в офис по какому-нибудь вопросу. Он не стал себя обманывать и с горечью признал тот факт, что его очень и очень волнует ее внешняя оболочка. Пышные наливные груди, распирающие застегнутую на все пуговки блузу, дни и ночи напролет будоражили воображение Джорджа. Узкая юбка со скромным разрезом сзади буквально сводила его с ума. Да, сексуальность Эйприл била наповал, и она умело ее подчеркивала, не заходя за границы, дозволенные жестким дресскодом компании.

Их роман начался бурно и стремительно. Уверенная в себе, девушка первая проявила инициативу. Ее новый босс сопротивлялся какое-то время, настойчиво вызывая в памяти нежный образ своей жены, словно оберег. Джордж всячески избегал общения с новоприбывшей сотрудницей, что было не так просто, ведь они бок о бок работали над общим проектом.

Но плотина его целомудренности не выдержала натиска и вскоре прорвалась, извергая на все четыре стороны оглушительные водопады брызг.

Эйприл во всем была на высоте. И в работе, и в постели. Они с Джорджем были словно слеплены из одного теста. Оба – целеустремленные, хваткие и принципиальные. Оба – трудоголики, загорающиеся как спички при виде трудной задачи, новой высоты. Эйприл была понятна и ясна Джорджу, она так же понимала и его. Эти двое обрели друг в друге родственные души.