Голос моего сердца

Множество глупцов, возомнивших себя «сверхлюдьми», думают, что вольны творить разруху и беспредел. Но забавный парадокс в том, что как раз они никогда не возвысятся над человечеством.

Ведь если подумать, «сверхчеловек» – не причина, а следствие определенных качеств и принципов личности.

Значит, более вероятно, именно тот, кто не осведомлен о вышеупомянутой концепции, действительно способен возвеличиться.

Со вздохом сохранив электронный документ, я уставилась в экран и задумалась.

Многие согласятся, что описывать взгляды какого-либо исторического лица, особенно философа, и оставаться при этом нейтральным, бывает сложно.

Так вот это – как раз тот случай: куча противоречивых впечатлений переполняла меня.

Честно говоря, до сих пор не могу понять, почему решила выбрать философию в качестве предмета для итогового проекта. Находя данную дисциплину излишне муторной и ни к чему не приводящей, на протяжении всей старшей школы я занималась чем угодно, только не ей.

К тому же мистер Рихтер, чья фамилия вылетала из головы на постоянной основе, всегда казался довольно чудаковатым. На вид ему было около пятидесяти или чуть больше, однако стоит заметить: лицо мужчины сохранило весьма свежий вид.

Я не знала ничего о личной жизни мистера Рихтера, и зачастую не только у меня создавалось впечатление, словно он – призрак школы, что остается в ней после окончания занятий и ждет начала нового дня. Забавный человек, что вечно радуется происходящему у себя в голове. И очень странный.

Или же это я странная?

Та, кто смотрит на него свысока.

Как же я стала тем, кем являюсь?

В бессилии плюхнувшись на кровать, достала дневник, в котором с недавнего времени начала вести повседневные записи, и слегка призадумалась.

Ночная тишь оглушала своей пустотой и обилием звуков одновременно. Небо – темная дыра, хранящая бесчисленные загадки и неоспоримую истину.

Истина едина? Или же их столько же, сколько звезд в этой бескрайней бездне?

«С этим проектом я и сама скоро в философы подамся», – мгновенно пронеслось в голове.

Открыв дневник, я начала писать:

Истина одна.

Все в этом мире когда-то мечтали забыться, абстрагироваться от рутины и предстать перед миром абсолютно другими людьми. Каждый когда-то пытался обмануть себя; каждый из нас закрывал уши; каждому было легче делать вид, будто он не слышит и не замечает вместо того, чтобы встретить правду лицом к лицу, наконец сознавая действительность: в жизни нет смысла.

Если человеку не повезло родиться сильным, если он неспособен развить в себе стойкость, он проживет пустую жизнь и умрет в одиночестве. Подобные люди не производят ничего полезного, а лишь потребляют и уничтожают.

Меня всегда интересовало: зачем они живут?

Кто-то назовет меня жестокой и несправедливой по отношению к слабым, но таков закон мира.

Реальность беспощадна.

Хотя, наверное, уместно сделать одно исключение.

Это исключение – дети.

Справедливо отметить, что в детстве различия в характере, целях жизни и финансовом положении не столь явны. Детская дружба построена на наиболее элементарной формуле: совместные игры ведут к крепким доверительным отношениям.

Однако с процессом взросления у людей устанавливается собственное мировоззрение и восприятие мира, каждый из них сознает, кто он такой. Даже не говоря об этом вслух, бедняки тянутся к лишенной наслаждений жизни, богачи – к элитной и счастливой.

Не осмеливаясь признать того, что они – не центр вселенной, а лишь его пешки и, грубо говоря, массовка, неуспешные люди стараются успокоить собственное эго клеветой о бесчестности успешных. В их восприятии достичь высот возможно лишь путем обмана.

Мне приходилось лично встречать таких. Это логика невежественных людей, так что я действительно рада данной закономерности: тому, что подобное тянется к подобному.

Концепция о богатых циниках-материалистах – стереотип. Бедняки – вот, где бес спрятался. В отличие от нас, кто говорит открыто и не утаивает свои истинные ценности, те отмалчиваются или осуждают, прикрываясь маской морали.

На деле же, они внутренне ждут провала сильных людей, тайно ликуя, когда таковой случается. Они сгорают от зависти при мысли, что кто-то превосходит их социальное положение. Они хотят верить в собственную исключительность и незаменимость.

Повторяю: я знаю, о чем говорю.

Ведь и у меня в окружении имелись такие люди.

Геката-ребенок была совершенно другим человеком, кардинально отличалась от меня нынешней.

Время от времени мама любит предаваться воспоминаниям, мечтательно расхваливая мои «горящие светом глаза» и «по-детски лучистую улыбку», оставшиеся со мной до настоящего времени.

На минуту я отложила дневник и включила камеру телефона. Всмотрелась.

Глаза. Голубые, с глубоким синим отливом.

Улыбка?

Улыбнулась.

И не увидела ничего лучистого.

Вернувшись к дневнику, продолжила запись:

…Сейчас, смотря на свое отражение, я не вижу того, что замечает мама. Иногда мне кажется, словно она застряла в далеких временах, привыкнув к детскому образу своего чада и неспособная сепарироваться от него. Порой становится действительно жаль ее.

Будучи ребенком, я водила дружбу без разбора. В пятилетнем возрасте играла с девочкой и мальчиком, детьми наших бывших соседей. В те времена мы жили на много кварталов дальше нынешнего дома и несмотря на то, что прошло уже около двенадцати лет, пересекать то место во время поездки на дачу или к родственникам мне отвратительно.

Не сказать, что в этом виноваты ребята или их плохие игровые навыки. Как я выразилась ранее, дети – исключение в порочной закономерности мира. Виноваты скорее их родители.

Мне нравилось играть с девочкой и мальчиком. В моей памяти до сих пор хранятся их имена: Зофия и Уве. Наверное, я даже любила их, как любит выражаться общество. Хотя, вполне очевидно, что любви как таковой в детском возрасте тем более не существует. Будет более точным назвать это привязанностью.

Порой мне кажется, будто частичка души все еще привязана к ним. Может быть, именно поэтому я так не люблю пересекать местность нашего старого дома?

Мы играли каждый день. В песочнице, в гостях друг у друга. Зофие очень нравилось заниматься выпечкой вместе с ее тетушкой.

«Геката, у меня для тебя сюрприз!» – с этой фразой она вбегала к нам домой, словно была неотъемлемым членом семьи. В руках у нее находился яблочный пирог и каждый раз, когда я угощалась им, меня посещало истинное блаженство. «Ты просто гений, Зофия» – бормотали мы с Уве, чавкающие и глубоко увлеченные поеданием шедевра нашей маленькой мастерицы.

Девочке очень льстила подобная похвала, она стеснительно улыбалась и краснела, смотря на наши счастливые лица.

Уве был младше нас на полгода, поэтому часто мы с Зофией дразнили его фразами по типу: «Малышня!», «Детям пора спать!» и подобное, отчего он буквально вспыхивал, а иногда даже плакал, спрашивая маму, как стать старше. В ответ на это мы смеялись, и его слезы всегда считались высшим достижением наших провокаций.