Жизнь после смерти, или Восстав из пепла. Апокалипсис

Вот опять Москва, но уже Научный центр, куда Дока приняли работать по прибытию на Родину, после окончания обучения в Европе. А вот снова студенческие годы в МГУ: друзья показывают очередной удачный эксперимент учителю, на лице которого так и застыло удивление.

Док сложил фотографии в «хронологическом» порядке, закрепил скрепкой и бережно положил под стекло. Но перед этим вернулся к фотографии с первым мутантом и всмотрелся в неловкий подчерк.

– Где же ты сейчас, старый друг? – спросил он, вздыхая.

Тем временем Генерал сидел в своём кабинете, склонившись над картой, и обдумывал маршрут. Но настроения у него не было. Тогда он встал и подошёл к шкафу, открыл дверцу и начал что-то искать, то ли дополнительные карты, то ли картографические приборы, пока его взгляд не упал на пыльный картонный конверт. Генерал бережно взял его, сдувая пыль, громко чихая от этого, и сел за стол.

В конверте были фотографии, которые он аккуратно достал и стал рассматривать.

На первой фотографии сидел мальчик на коленях своего дедушки и с интересом рассматривал капитанскую фуражку, которую он снял с седой головы деда – капитана крупного военного корабля. Рядом стоял отец в лётной форме – командир лётного полка. Да, Генерал потомственный военный.

На втором фото он стоял рядом с матерью – строгой, но любящей женщиной. На третьем фото он гулял по палубе дедова корабля. На четвёртом – сидел в отцовском истребителе. Дед хотел, чтобы внук стал моряком, отец – чтобы сын был лётчиком, а мать нехотя согласилась на пехоту.

Вдруг под рукой зашуршала старая чёрно-белая фотография: на ней стоял ещё не седой дедушка, тогда помощник капитана, и молодой отец, обычный лётчик. Отец с дедом воевали в Великой Отечественной Войне и смогли вернуться.

Дальше в руки попала цветная фотография из Афганистана: там Генерал со своими сослуживцами стоит с лётным полком отца. И Генерал не знает, что через два дня его отца возьмут в плен, а потом убьют… Генерал, конечно, отомстит, жестоко отомстит, но это не вернёт ему отца.

Дальше попалось фото, где отец ещё жив и стоит с дедом и маленьким Генералом на плечах, который надел на себя отцовскую фуражку, на Красной площади Девятого Мая. Нужно будет рассортировать фотографии.

Тут из стопки фотографий вылетела карточка, которая плавно приземлилась на стол, также плавно, как и танец молодой пары на этом фото. Парень в строгом мундире с погонами старшего лейтенанта, которые он лично заслужил, а не получил за заслуги отцов, танцевал вальс с прекрасной девушкой в пышном алом платье.

Тогда у Генерал ещё были взъерошенные волосы, которые не сразу сдавались расчёске, а щёку не «украшал» шрам от пули, прошедшей по касательной там, в Афганистане. Генерал перевернул фотографию и всмотрелся в лёгкий и нежный почерк: «Это был наш первый танец, и он был прекрасен! Спасибо, Мой Милый Александр, за то, что подарил мне этот вечер!» и моментный поцелуй, помада от которого навсегда осталась на бумаге. Ниже был ещё не огрубевший подчерк Генерала: «Моя Дорогая Мария, я обещаю, что это не последний наш танец и Московские звёздные ночи вновь сведут нас в танце огней!».

– Мари, Моя Нежная Мари, где же ты сейчас? – прошептал Генерал, смотря на танец юных «мотыльков» в ночных огнях Арбата, застывший на фотографии, и по его щеке скатилась скупая, но искренняя слеза, – Прости, что не могу быть рядом… Прости, что не знаю где ты и как ты… Прости, что не смог защитить… Надеюсь, звёздные ночи Москвы вновь сведут нас. Также, как когда-то мы встретились с тобой.

Александр отложил эту фотографию в сторону и продолжил перебирать оставшиеся. Вот Подмосковный городок, в котором родился и жил Генерал, но он всегда считал своим Родным городом Москву. Вот возвращение из Афганистана. Без отца… Вот Генерала повысили до его действующего звания, за которое он и получил своё прозвище, хотя друзья и родные с детства звали его так за боевой характер и лидерские качества. Вот принятие присяги и первые погоны обычного рядового.

Он вернул все фотографии в конверт, кроме одной, той с первым вальсом. Генерал вспоминал те милые, нежные черты: тот певучий голос, те шелковистые волосы, которые как вода сочились между пальцев Генерала, тот прекрасный танец. Он вспомнил тот мягкий свет фонарей Арбата, ту живую музыку и те взгляды окружающих, очарованных танцем молодой пары.

Генерал тихо погрузился в воспоминания, напевая мотив того вальса.

А Смотритель, как обычно, сидел в главной сторожевой комнате, проверяя камеры и наблюдая всё ли в бункере работает исправно. В сотый, если не в тысячный или миллионный раз за день осматривая все коридоры и приборы, главный охранник опустил взгляд на деревянную рамку с фотографией. На фото стоял Смотритель со своей женой и белокурой дочерью. Все так счастливы.

Смотритель был обычным человеком из простой семьи, работал на карьере, как и остальное большинство жителей города, был там охранником. Потом его перевели на строительство бункера, где он тоже был охранником и поэтому он знает, что и как здесь устроено.

– Да будь проклята эта война! – тихо прорычал Главный охранник, бережно беря в руки рамку.

Жену и дочь не успели эвакуировать, пока он воевал, и в их дом влетел артиллерийский снаряд… они погибли под завалами… это Смотритель собрал тот памятник с игрушками своей покойной дочери около внешнего южного поста.

– Отца решился… Матери решился… Жены решился… Дочери решился… – прошептал он, упрекая себя в том, на что никак не мог повлиять.

– Почему это случилось…? – подумали одновременно Док, Генерал и Смотритель.

Часть II. Новые горизонты

Глава 40

Здравствуй, Москва…

От лица Вики

Солнце ещё не взошло, а мы уже сели по грузовикам. Предстоит долгая дорога до Москвы. Раньше по автомагистралям до столицы можно было добраться где-то за семь часов, если сильно повезёт. Но сейчас мы не уверены, что приедем к вечеру, потому что по разбитым дорогам не разгонишься, да и мутанты могут выскочить, и даже что-то рвануть может, хотя трассы заблаговременно разминировали.

Аликис села сзади напротив меня, поскольку спереди ей тесно. Но она по-прежнему отгоняла мутантов и обнаруживала мины – она может управлять тем устройством на расстоянии. Но мин было не много, да и зверьё не подходило к трассе. Так что она сидела, смотря на поля и леса, и, подперев голову рукой, упиралась локтем в задний бортик.

Первое время я пыталась развлечься разговорами, но быстро поняла, что это не вариант и решила приберечь пару тем для совсем скучных моментов, смотря на разбитые и одичавшие пейзажи. Мёртвые деревни, разрытые взрывами поля… ох уж эти последствия войны…

Вскоре мы выехали на М2 и нас догнали курские грузовики с забавными «удочками» на носах для обнаружения мин, которые поехали одной колонной с нами. Потом к нам присоединились и другие участники Объединения.

Ночью шёл дождь и на дорогах было грязно, но в каком-то смысле это было хорошо, ведь грязь засохнет и «запоздалые» участники по следам грузовиков безопасно доедут до столицы.

Несмотря на то, что наши выровняли часть трассы пустой породой, которой из карьера выше крыши, машина иногда скакала, ненароком налетая на какую-то яму или горку. Мы терпели, понимая это, правда при очень сильных скачках даже Аликис отвлекалась от пейзажей и начинала шипеть в сторону водителя.

– Остановите машину! – вдруг встрепенулась Аликис, когда мы проезжали мимо деревни Стрелковой, и водитель дал по тормозам.

– Что случилось? – Генерал заглянул через окошко к нам.

– Вы не слышите выстрелы и крики? – Аликис нервно поглядывала в сторону деревни.

– Да, стреляют… – прислушалась я, – а что такое?

Аликис не ответила и выскочила из машины, быстро направляясь к населённому пункту.

– Так, четверо за мной, – скомандовал Генерал, вылезая из машины, и я сразу спрыгнула на дорогу, готовя оружие к бою, за мной ещё трое. – Остальные ждите здесь.

От моего лица

Я отчётливо слышала рёв крупного мутанта и мне это не нравилось. Когда я прибежала к месту стрельбища, то увидела, как крупный, под четыре метра на задних лапах, медведь-мутант громил Церковь Николая Чудотворца. Солдаты пытались прикончить эту тварь, но зверюге было всё равно, и он нападал на более беззащитных жертв – на монахов.

Я сразу набросилась на мутанта со спины, запрыгивая ему на голову и раздирая морду. Медведь такого не ожидал, но быстро сбросил меня на землю возле загнанных в тупик монахов, а местные военные пока не спешили открывать по мне огонь. Я быстро встала, громко предупредительно рыча, и пустила в тварь иглы с ядом. Пользуясь замешательством животного, я вновь набросилась ему на морду и по медведю начали стрелять наши, которые только что подбежали к месту событий. Медведь вновь сбросил меня, но уже признал поражение и начал быстро убегать в лес.

– Ты в порядке? – Вика подбежала ко мне, когда я вставала с земли.

– Я в порядке, – я отряхнулась, проверяя собственную целостность, ведь швырнули меня знатно.

– Изиде, демон! – вдруг крикнул за моей спиной какой-то священник и мы повернулись к нему, смотря как он держал перед собой крест и читал молитву.

– Вик, напомни мне пожалуйста моё отношение к религии, – попросила я, переглядываясь с ней.

– Ты, вроде, крещёная, – задумалась она, осматривая священника.

– Третий Всадник Апокалипсиса спустился на землю! – священник повернулся к другим, видя, что на меня молитвы не действуют, – Страшный Суд близок! Скоро человечество будет платить за свои грехи!

– «Всадник Апокалипсиса»? – удивилась я, усмехаясь: – Это что-то новенькое, а то меня какими только демонами и называли.

– Почему третий? – спросил Генерал у священников.

– Два Всадника Конца Дней уже ходят по Земле и вот явился третий! – монахи с ужасом смотрели на меня и не понимали, почему наши так спокойно ко мне относятся.