Жизнь после смерти, или Восстав из пепла. Апокалипсис

Речь чёткая и внятная, что не характерно для других мутантов, из-за этого для меня было сюрпризом узнать, что Аликис мутант, когда мы переговаривались по радиоканалу. Ходит ровно и плавно – другие человекообразные мутанты горбатые и косолапые. Крылья и хвост идеально сформированы, хотя у других мутантов куча дефектов. Она спокойно реагирует на людей, и сама по себе весьма разумное существо.

– Эй! Смотрите! Аликис идёт! – крикнул какой-то ребёнок и другие дети, играющие в коридоре, стали толпиться вокруг неё.

Дети совершенно не боялись мутанта, а наоборот играли с ней, не опасаясь когтей и зубов. Взрослые тоже спокойно смотрели на Аликис. Похоже к мутанту здесь привыкли.

– Аликис, почему ты мокрая? – спросила маленькая девочка, указывая своей малюсенькой ручкой на мокрые пятна на штанах мутанта, – Тебя облили?

– Нет, просто на улице дождь, – Аликис ласково погладила девочку по голове.

– А что такое дождь? – спросил мальчик, повиснув на хвосте, но быстро упал.

– Как бы вам сказать… – мутант почесал затылок, думая, что ответить.

Да, три года войны и два после уже вырастили поколение, которое знает про небо лишь по рассказам старших. Но у них есть шанс когда-нибудь самим увидеть небо: в этом бункере светло, поэтому они быстро привыкнут к солнечному свету.

– Дождь – это когда сверху капает вода, много воды, – ответила Аликис.

– Там потолок протекает? – спросил мальчуган лет семи.

– Не совсем. Этот «потолок» называется Небом. Небо не протекает.

– Небо плачет? – спросила та же маленькая девочка.

– Да… – мутант склонил голову, – Если хотите, то я потом расскажу вам про это, а сейчас я немного занята.

– Хорошо, – согласились дети и отошли от мутанта, продолжая свои игры.

От моего лица

Мы вошли в комнату заседаний, где было ещё несколько представителей Москвы, которые, конечно, испугались меня, хотя их предупреждали, что я мутант. Если бы на улице не было такого ливня, то я бы просто сидела в плаще, и они не обращали бы внимания на мою мутацию, но сейчас мне даже ветровку пришлось снять. Отличный день они выбрали для приезда…

По большей части я разговаривала с учёными, которые старались сдерживать при себе вопросы о моём строении, но иногда пробалтывались. Также я немного поговорила с военными об организации обороны населённых пунктов, хотя московский военный относился ко мне с недоверием и постоянно держал пистолет под рукой, словно я обязана на кого-то наброситься, хотя моя внешность красноречиво намекает на это. Но всё прошло спокойно.

Глава 37

Новые мутанты?

После совещания

– Это просто невероятно! – Антон Павлович ходил из стороны в сторону, держа руки за спиной, и иногда щёлкал пальцами, – Как могла получится такая мутация?

– Бог знает… – Док пожал плечами.

– Аликис полная противоположность всем мутантам! Она не может быть результатом воздействия всех этих веществ, – Антон Павлович остановился, осматривая присутствующих. Аликис ушла по окончанию заседания.

– Судя по её воспоминаниям, Аликис была получена искусственно где-то в лаборатории, – Генерал отвлёкся от разговора с другим военным.

– Как такое возможно? – удивились московские учёные, отрываясь от ксерокопий записей Аликис.

– Не знаю, – Док откашлялся, поправляя шарф, который носил из-за простуды.

– Наверное поэтому мы больше не встречали таких мутантов, – сказал Генерал.

– Подождите… – Антон Павлович вновь стал ходить из стороны в сторону и защёлкал пальцами, – Что-то подобное я видел… А, точно! У нас по Москве ходят два человекообразных мутанта, которые очень похожи на Аликис. Правда, лично я видел только одного, но говорят, что второй похож на первого.

– Вы про этих чертей? – удивлённо пробасил московский военный, – А я-то думаю, кого она мне напоминает.

– Что за мутанты? – оживился Док.

– Это те ещё черти! Крылатый с одного удара броню Т-80 насквозь когтями пробил! А Шипастый своим хвостом пуленепробиваемое стекло в дребезги разнёс! – начал Константин Петров – военный.

– А можно подробнее их описать? – попросил Док и вновь поправил шарф.

– «Крылатый» очень похож на Аликис, – начал Антон Павлович, упираясь руками в стол, – Только если у Аликис чёрная расцветка, то тот мутант тёмно-фиолетовый. Глаза ярко-фиолетовые. Крылья немного другие, но похожи; а хвост сверху покрыт зубцами, как пила, конец хвоста переходит в лезвие. Очень мощные когти на лапах и есть лезвия вдоль локтевых костей. Как я понял, в «основе» этого мутанта молодой парень, одних лет с Аликис. «Шипастого» я не видел.

– Шипастый тоже молодой парень, – Сказал Константин, – Он без крыльев, но с хвостом. И у него что-то вроде внешнего скелета, из-за которого мы его Шипастым и назвали. По окраске серый, но намного светлее Аликис. Глаза у него мутно-белые, как бельмо, но он явно не слепой. Когти так себе, но из-за этого внешнего скелета, который создаёт «накладные» когти, бьёт сильно. И из-за всех этих шипов его невозможно схватить, а оружие против них бесполезно: кожу этих мутантов бронебойными пулями пробить нельзя и восстанавливаются они быстро. А эти черти свирепые: людей к себе не подпускают, но первые в драку не лезут.

Генерал и Док удивлённо переглянулись, потом посмотрели на представителей, чего-то ожидая, и вновь переглянулись.

– Трое, значит, есть, – вслух задумался Генерал, – интересно, сколько их всего…

– Их только трое, – ответил Док.

– Откуда вы знаете? – спросил Антон Павлович.

– Аликис вспоминала, что удачными было только три эксперимента: она и ещё два мутанта.

– Что за эксперименты? – спросил Андрей Иванович – один из московских учёных.

– Вы слышали, что по миру до войны пропадали люди? – сказал Генерал, – Вот Аликис была одной из пропавших и по некоторым её воспоминаниям над ней проводили какие-то опыты, после которых она стала такой.

– Это безумие! – воскликнул Иван Данилович – второй учёный из Москвы, – По миру исчезали тысячи, а то и десятки тысяч людей! И из них только трое стали удачными мутантами?! Да если цена за них так высока, то никакой учёный не позволит себе потерять хоть одного такого мутанта! А они спокойно ходят сами по себе!

– А может это не учёный вовсе, – Генерал пожал плечами, откидываясь на спинку стула.

– Нет. На той ране у Аликис было прекрасно видно, что операции делал опытный хирург, – возразил Док, – Но что правда, то правда: никакой нормальный учёный не посмел бы просто так выпустить такие ценные экземпляры. Хотя, вряд ли можно назвать нормальным того, кто убил стольких людей. Но, судя по всему, этот учёный или учёные хорошо кем-то финансировались, раз у них было такое оборудование и «выбор» в биологическом материале.

– Ещё бы знать, что это за лаборатория и вывели ли там ещё каких-то мутантов, – буркнул Антон Павлович и вновь начал ходить.

– Если размышлять логически, то, со стороны, что мутантов не могли просто так выбросить на волю, получается, что в лаборатории что-то случилось из-за чего мутанты сбежали: это может быть, как недочёты в защитной системе или невнимательность охраны, так и уничтожение самой лаборатории, – начал размышлять Док, – Иначе, если считать, что мутантов выпустили намеренно, то, скорее всего, учёные должны были оставить на них какие-нибудь опознавательные знаки и маячки, чтобы знать где они находятся. Но скажу, что Аликис не имеет каких-либо чипов и маячков, поэтому я больше склоняюсь к первому варианту.

– Пока мы не имеем права что-то утверждать, – сухо сказал Генерал, – но, я так думаю, нам нужно попробовать «свести» этих мутантов. Другие тоже могут помнить что-то об этой лаборатории.

– Так эти двое разговаривать не умеют. Как они нам что-то скажут? – возразил Константин Петрович, – Я ещё молчу о том, что эти черти никого к себе даже близко не подпускают.

– Аликис найдёт с ними общий язык, – усмехнулся Генерал, – она со всеми находит.

– Раз такое дело, то нужно попробовать, – представитель Москвы замедлил шал, постепенно останавливаясь, – тем белее, как пути к Москве будут окончательно очищены, мы собираемся устроить в столице собрание всех участников «Объединения».