Сборник. Голубая кровь сайхов

Снова этот взгляд – существа, у которого внезапно выбили почву из-под ног. Жесткая линия губ с опущенными уголками, подбородок, резко выдвинувшийся вперед, до предела натянув щеки. Машина дернулась – мы тронулись. Железной хваткой Дэл зафиксировал меня на месте, иначе никакие ремни не спасли бы от тряски. Силу нажима ощущала даже онемевшими мышцами, хотя минуту назад думала – чувствительность утеряна полностью.

Пока изучала лицо айна, он попытался пару раз подмигнуть – получалась жуткая кривая гримаса.

Свет резко заполнил авто – мы въехали в сайхийское пространство. Кожа древнего варвара на глазах покраснела и начала покрываться волдырями. Дэл даже не поморщился. Выручила стальная полумгла, резко накрывшая машину.

– Полегчало? – ядовито бросил Арий. – Тучи скучковал, но не для тебя! Еще Эзру кусками своей плоти запачкаешь.

На лице айна заходили желваки. Не ответив, он уставился в окно, но вскоре повернулся ко мне снова. Поврежденные куски кожи лоскутами сходили с лица древнего варвара, по-прежнему похожего на маску. Дэл небрежно смахнул ошметки на пол и вытер кровь о синие джинсы.

От резкого торможения меня дернуло вперед. Арий вышел из машины первым.

Аккуратно отстегнув, Дэл вытащил меня наружу. Покровитель придерживал дверь, и айн поспешил в замок.

Забота древнего варвара согрела сердце. Стало даже немного спокойней… Куда уж нелепей в нынешних обстоятельствах!

Мельком заметила, как Арий бросился к телефону в округлом холле первого этажа, декорированном также как и колонны – резными картинами из жизни сайхийской знати. В мире-кармане на сотовый можно позвонить только со стационарного телефона… Почему? Местные ученые до сих пор безуспешно бьются над этим вопросом.

Дэл шел, словно точно знал, где моя комната. Как у себя дома. Вмиг преодолел лестницу, пинком распахнул дверь, бережно уложил на кровать и присел на краешек. Такой скромности от него уж никак не ожидаешь.

– Все будет хорошо, – голос древнего варвара дрогнул. – В любом случае…

Слава богу, мозг работал лучше некуда. Эмоции Дэла обрушились на эмпатический щит, подобно бурной реке, вышедшей из берегов, сметающей все на пути, сносящей мосты, как взмах руки – картонную коробку. Господи! Неужели небрис могут так переживать?

– Дэ-л-ла-ан… – простонала ценой огромных усилий.

Айн приблизился.

– Не хочу… – прохрипела, игнорируя саднящую боль в горле. – Не надо… вытаскивать меня любым способом. Только не зельем с кровью Ария! Не позволяй ему! Не хочу очнуться сайхом! Он предупреждал о последствиях…– эмоциональная тирада отняла последние силы. Пришлось судорожно глотать воздух, будто он… поможет.

Древний варвар выпрямился. Лицо ожесточилось, длинные морщины расчертили гладкую переносицу. Казалось, древний варвар вмиг постарел на десять лет.

– Эзра, – прервал айн заминку тоном, не терпящим возражений. – Я сделаю все, чтобы ты выжила. Абсолютно! Иначе… мир… меркнет. И здесь, – Дэл положил ладонь на грудь. – Боль… Я эгоист. Арий тоже. Боюсь, тебе не повезло! Ни один из нас не даст случиться непоправимому! – последняя фраза прозвучала одновременно надрывно и твердо.

– Вы… не надо, – всхлипнула, по щеке холодной змейкой скатилась предательская слеза.

– Пойми! – Дэл отвернулся и процедил сквозь зубы: – Судьба больше не принадлежит тебе, Эзра. Она моя и Ария. Если ни я, ни сайх не готовы отпустить тебя, смирись!

– Ничего подобного! – хрип, царапающий горло, как дикая кошка, перешел почти в шепот.

– Все подобное! – отрезал айн, повернувшись. Из его голубых глаз катились бордовые дорожки. Древний воин плакал! Из-за меня! Это открытие ошеломляло! Окончательно лишило дара речи.

– Я… – Дэл выдавливал каждое слово, – не потеряю тебя, – нечто жесткое, звериное мелькнуло в голосе айна. – Возненавидишь меня после этого? Давай, валяй! Можешь веками прятаться в треклятом сайхийском мире. Но я доберусь до тебя! Обгорю до костей, но доберусь! Пока еще в состоянии, решай: какой вариант крайнего спасения предпочитаешь! – небрис вытер бурую влагу со щек. – Вряд ли поймешь, если попытаюсь объяснить – чего мне стоит предоставить такой выбор, – произнес тихо. – Но даже ради моей… женщины могу сделать только это, если… Арий не воскресит…

Дэл осекся. Арий… что? Вос-кре-сит?

Природная язвительность всегда защищала в тяжкие минуты. Я лежала, закрыв глаза, ожидая лекаря Ария и его приговора. А в мутных мыслях бродили фантазии, как предъявляю иск Дэлу и покровителю, лишившим права на «отказ от реанимации». Убеждена, такие дела местные суды еще не рассматривали. То-то шумихи будет! Туристы на процесс валом повалят.

Живо вообразила древнего варвара с его непроницаемым лицом и кривой ухмылкой, говорящего:

– Ваша честь, она что-то бормотала на древнефейрийском. Но я ни черта не понял.

А затем Ария:

– Ваша честь, она что-то бормотала на никому не известном диалекте, но я ни слова не разобрал. Наверное, перешла на наречье своего мира, бедняжка. Но прошу учесть, что, как единственный родственник и опекун, я принял решение за Эзру правомерно.

И снова Дэла:

– А я, как айн, просто принял решение…

…

Ночной звонок для многих – худший кошмар, для Ригорна Леесса – избавление. Дремы ни в одном глазу, ворочаюсь в постели, ожидая дурных новостей. «Меньше знаешь, крепче спишь», – говорят смертные. Правы, безродные, правы. Королевские секреты тяготят душу, исследования, заказанные Арием, разъедают мозг. Лучше бы не ведал, что это за дети. Отпрысками войны называем их про себя. Страшно осознавать – жуткие потомки светлой и темной расы прекрасны и кровь у них наша, лазурная.

Все гибриды как гибриды – отвратительные уродцы, либо похожи на людей. А эти… вылитые сайхи! Мертвая кровь и кровь великих магов – дикая смесь, породившая забавные создания. Скрывать все, прятать – даже от знатных сородичей – вот она, пытка. Не глупые потуги небрис во время войны сверхов! Тоже мне, истязатели! Да я сам себе могу выковырять глаз или палец сломать! Физические страдания преходящи, терзающие душу – неисцелимы.

Всем лгу, будто в царство Морфея не пускает проклятущее солнце. Разве могли наши государи выдумать нечто полезное? Как обезопасить сайхиек от последствий рождения отпрысков войны? Как успокоить народ, если начнется паника? Как излечить от бесплодия лучших женщин расы? Не ждать же, пока плебейки наполнят родные города бесполезными выкормышами. В их венах нет магии, тогда кому нужны?

Тяжело.

А монаршие семьи столько магии истратили на победу ночи! Насилу откачал некоторых принцев! Хилые, еле на очистку неба от туч хватает, а туда же! И зачем нам вечный день?

Арий старался чуть ли не больше всех, а теперь позволяет дочери с небрис встречаться. Проклятый насильник! Сын насильника! Рожденный в племени насильников!

Телефон зашелся звонком, смешно ползая по прикроватной тумбочке. Арий.

– Риг, – проорал монарх. – Эзра умирает!

– Опять?

– Не до шуток! Яд руккоя!

Тело будто ошпарили. Обмякшие ноги не слушались, не желали вдеваться в шлепанцы. Пульс замедлился, давление, наверняка, на нуле, но измерять – трата бесценного сейчас времени.

– Что хочешь? – язык едва ворочался от страшного предположения.

– Все, лишь бы жила! – в трубке зазвучали быстрые гудки.

В каком-то полусне я заметался по комнате, тщетно пытаясь сообразить – что взять, где одежда, куда сунул ботинки.

Королевский медик в белых тунике и брюках и туфлях оранжевого цвета. Умора! Плевать! Время не терпит. Сколько прошло с момента отравления? Спрошу на месте. Благо монаршие владения рядом.

Упрямые подозрения бились в голове, током отзываясь в усталых нервах. Опять? Король снова задумал оживить Эзру своей кровью? Дьявол! Мало девочка уже выдержала? Мало испытала? Еще? Арий самодур, как все государи, благо я повидал их предостаточно! Но не до такой же степени! После первого эликсира воскрешения бедная девочка перерождается, не подозревая об этом. Как только нервная система выдерживает? Подопытные, все до единого, сошли с ума. Полностью и бесповоротно! А Эзра в здравом рассудке! Рано же я этому радовался! После сегодняшнего…

Я стремглав бросился в кабинет. Дрожащими руками собрал врачебный чемодан… Причесаться. А, ладно, внизу, в холле замка, зеркало.

Несколько раз споткнувшись на широких белокаменных ступенях, с разбегу чуть не врезался в толстенную деревянную входную дверь. Надо будет снять бруски с лестничных проемов. Скользят!

Зеркало в ажурной оправе сверкнуло серебристой гладью, демонстрируя мне солнцеглазое чудо-юдо! Густые волосы цвета абрикоса топорщатся во все стороны. Расческа! Где она? Проклятье! Я пальцами пригладил пряди, собрав тугой резинкой, чтоб не мешали.