Шантажистка

Лена разволновалась, её пальцы начали дрожать, как и мои, с трудом продевая пуговицы в петельки. Неужто подобная маленькая тварь способна на эмоции? О, ей не нравилось попадать впросак! Разыграла, как по нотам, весь этот ужас – а потом сбилась, и сразу сдулась, словно лопнувший воздушный шар. Бравада пропала без следа. Передо мной была растерянная школьница, трепещущая перед взрослым.

Поделом!

Она застёгивалась убийственно медленно.

– Да поспеши же ты, пока никто не вошёл! – просвистел я.

– Александр Николаевич, – совсем другим, испуганным голосом пискнула вдруг эта кошмарная девчонка. – А у меня… не будет теперь проблем в учёбе?

Вовремя же ты об этом подумала!

Я чуть не засмеялся, прежде чем она выдала следующую фразу, сковавшую виски тисками:

– Или… или придётся всё повторить?

Мне что, поставить стеклянную дверь на своём кабинете? Пересадить Тому из приёмной? Начать работать из дома, притворяясь больным проказой?!

Почему, ну почему я не повесил здесь чёртовы камеры?!

Господи, как же взять себя в руки?!

– Лена, – превозмогая все порывы проговорил я почти спокойным голосом, – у тебя не будет никаких проблем в учёбе. Просто уходи отсюда. Тебе не нужно больше ничего повторять! – последнее я просипел почти хрипло.

– Обещаете? – с наивностью, абсолютно дикой для девятиклассницы, провернувшей подобное со школьным директором, уточнила она.

– Я. Тебе. Обещаю.

Лена наконец-то застегнула последнюю пуговицу и вскочила, едва не уронив с колен телефон – девчонке пришлось согнуться, чтобы поймать его. Потом она полезла в свою сумочку, достала складное зеркало, вскрыла салфетку и с аккуратной деловитостью вытерла помаду со щеки.

Встала и двинулась в сторону моего стола. Я невольно отпрянул.

– Не бойтесь, – усмехнулась Лена. Её внезапный испуг исчез. – Подарок.

Она развернулась ко мне спиной, оправила юбку, и пошла к двери.

– До свидания, Александр Николаевич! – звонко произнесла Лена, выскальзывая в приёмную.

Я не отрывал глаз от пакетика, оставшегося на моём столе. «Салфетки для удаления макияжа. 1 шт.».

Словно очнувшись, я метнулся в уборную, благо таковая имеется в моём кабинете. Лицо было перепачкано красной помадой. Бумажные полотенца сделали ситуацию только хуже. Так что за маленький конвертик со специальным средством я в итоге испытал горячую, противоестественную в этих обстоятельствах благодарность.

До сегодняшнего дня моя жизнь складывалась понятным и знакомым образом. События вытекали одно из другого. Конечно, у меня случались неприятности и неудачи. Семь лет назад именно мой сын сломал руку сверстнику в драке на территории лицея. Пять лет назад я перебрал с алкоголем и спустил в казино все деньги, которые мы откладывали на новую машину жены. Три года назад был этот жуткий скандал вокруг почтенной Инны Михайловны, а меня угораздило проговорить целых семь минут с позвонившей журналисткой, после чего каждую из сказанных фраз извратили и процитировали так, что я едва не лишился своей должности, несмотря на дружбу с владельцем лицея.

В студенческие годы мы с приятелем пытались продавать дедушкин самогон в общежитии, кто-то из вахтёрш обратился в милицию, и я чуть не вылетел с последнего курса.

А однажды мне вообще всерьёз грозила тюрьма. За, на минуточку, растрату государственного имущества.

Это было задолго до моего директорства, и многому меня научило. С тех пор я стал очень педантичен в вопросах финансов, налогов и законности.

Всё, что со мной происходило раньше, имело свои причины и следствия. Научило меня чему-то. И так или иначе зависело от меня.

То, что произошло сегодня в моём кабинете, походило на ночной кошмар.

Как могла девятиклассница до такого додуматься? Как могла решиться на что-то подобное?!

Я уже трижды прочитал личное дело Лены Семёновой в своём компьютере. Пятнадцать лет. Единственная дочь преуспевающего адвоката Ирины Семёновой. В графе отец – прочерк. Проживает в элитной новостройке неподалёку от меня. Перевелась в наш лицей три года назад из дорогой частной школы в центре города. Причина – переезд. Похоже, мать купила квартиру. Хорошистка. Нет замечаний по поведению. Нет особых отметок. Нет аллергий. Нет заболеваний.

Я принялся искать в интернете информацию о её матери. Вот откуда, по-видимому, растут ноги. Ирина Семёнова сделала головокружительную карьеру в уголовном праве. Похоже, она защищала половину подонков и мерзавцев города. И всегда выигрывала.

Лена Семёнова должна была расти, окружённая самыми грязными историями, и восхищённо наблюдать, как её матушка оправдывает виноватых. А они платят за это деньги. Оставалось только выбрать, с какой она сама хочет оказаться стороны.

Сколько Лена обдумывала своё гениальное преступление?

Когда я переставал злиться и свирепствовать, не мог не восторгаться этой затеей. Абсолютно беспроигрышный расклад. Совершенно безвыходная для меня ловушка. Странно, что она не попросила миллион. Впрочем, редко у кого есть свободный миллион на карте. А расчёт был на быстроту. Но неужто в голове школьницы логика могла победить жадность?

Сколько она репетировала? Училась незаметно расстёгивать рубашку, размазывать помаду, училась оставлять у себя на теле обличающие следы? А потом ждала, пока они пройдут, чтобы оставить новые?

Она должна была оказаться жертвой, если бы мне хватило тупости позвать кого-то. Жертва и педофил, которому никто и никогда бы не поверил, какого блестящего адвоката не нанимай.

Интересно, её мама может похвастаться заработком в сто тысяч за двадцать минут?

Эта девочка очень далеко пойдёт, если не сядет в тюрьму.

А она не сядет в тюрьму.

Слава богу, что всё уже закончилось. Завтра же я велю установить на свою дверь замок. Осталось только придумать предлог.

Замок нужен обязательно, малолетняя дрянь быстро потратит эти сто тысяч. Она уже обронила угрозу о повторении своего выступления.

Но этого я не допущу. Теперь я буду настороже.

Всё очень хорошо закончилось. Чёрт с ними, с этими деньгами.

Я вовсе не дурак. Я не мог поступить иначе в сложившихся обстоятельствах.

Господи, а если бы вошла Тома? Почему мерзавка не учла эту вероятность? Она могла погубить всю мою жизнь!

Мне нужно было выпить, срочно. Моя богатая, как оказалось, фантазия принялась генерировать варианты развития ситуации, от которых начинался озноб. Заглянувшая Тамара. Дворник, который мог расчищать снег под окнами моего кабинета.

Я в ужасе уставился на раздвинутые тяжёлые шторы.

Но если бы кто-то что-то видел, уже разразился бы скандал.

Всё в порядке. Всё хорошо. Я легко отделался.

В шкафу с кубками и наградами спортивных команд лицея в нижней секции нашлась бутылка коньяка, которую я получил от женского коллектива на двадцать третье февраля. Как неожиданно быстро настал её час.

Я не позволяю себе пить на работе, но сегодняшний день был особенным. Я почти не заметил, как ёмкость опустела на треть. И едва успел убрать её под стол, когда Тома зашла попрощаться.