Юное сердце на Розе Ветров

– Черт, да сколько можно, неужели он еще сомневается? – говорит Синго, недовольно выдыхая.

– Начнем? – звучит в сгущающихся сумерках холодный голос Юичиро.

– Наконец-то, – фыркает Синго и, приблизившись, тем самым насторожив парней из группы напротив, вынимает из кармана складной ножик, прихваченный специально для сегодняшней драки, и бросает его в рядом с Юичиро. Тот вонзается прямо в землю. Видя такую ситуацию, Наир проделывает то же самое, предоставляя холодное оружие Микаэлю. Но оба врага моментально отвергают данное им оружие.

– Как знаешь, – пожимает плечами Акутазава.

В следующий момент зажигалка выпадает из рук Томаказу Наира, который стремится поднять ее, тем самым объявляя начало поединка.

Срываясь с места эти двое, белой и черной молнией несутся навстречу друг другу, не боясь ничего. Бросаясь прямиком в лапы всепоглощающей ненависти и желая вылить ее на врага. Зрелище двух молодых хищников, вцепившихся и повалившихся наземь, завораживающее. Никакой жалости, никакого снисхождения. Бой не на жизнь, а на смерть – вот что олицетворяет собой эта безумная картина.

Оба почти не чувствуют боли, снова и снова бросаясь друг на друга. Она скорее разжигает в них воинственное пламя, будоража кровь и жажду поквитаться за все годы противостояния. Это уже не бой за поруганную честь девушки, то был лишь предлог, дабы встретиться в поединке и подготовить мечущиеся сердца к истинному началу сложных, переменчивых и совершенно невозможных отношений, кажущихся полнейшей утопией в их ситуации.

Ненависть, порождаемая великим чувством, которое каждый таит глубоко в себе уже много лет, не зная, как подобрать слова и объяснить его для самого себя или же выказать другому, заставляет их сейчас проливать кровь и калечить тела с таким упоением и наслаждением, что это безумство превращается в жуткое зрелище.

Удары, крики боли, стоны, алая кровь, струящаяся по лицам, телам, окрашивающая белоснежные рубашки формы и смешивающаяся с грязью.

– Ну же, давай, ты же хочешь этого! – в бешенстве кричит Микаэль, порываясь с земли вперед, чтобы нанести обидчику новый удар, поболезненней того, который нанес ему тот, игнорируя и заменяя другими. – Так давай, чего ты ждешь?!

– Я никогда не прощу тебе этого, продажная тварь! – получая мощный удар коленом в живот, разъяряется Юу и наносит ответный увесистый удар парню, который сначала целует его, а потом идет и спит с его девушкой. – И почему от тебя не избавились, тогда бы я никогда не встретил такого как ты!

– Пытались некоторые, только у всех кишка тонка, как и у тебя! – ухмыляется Шиндо, сплевывая кровь и, снова бросаясь на Юу, однако следующий удар отшвыривает его, отчего сгибаясь на земле, он закашливается.

– Что, сдох, уже? – стоя над ним, злорадствует Юичиро.

– Не дождешься! – собирая остатки сил, ударяет его по ногам Шиндо, и когда тот падает на спину, забирается сверху, хватая за горло. Белая пелена и кровь застилают глаза, Мика уже почти ничего не видит. Силы стремительно покидают его тело. Он вот-вот упадет, но он не может сдаться, не может позволить себе быть побежденным Юичиро.

Еще один удар обрушивается на него сбоку и он перекатывается на спину. Не видя ничего перед собой, он разворачивается и снова цепляется в Амане, чьи удары сыпятся уже не так точно и лишены той силы, что пропитывала их изначально.

Уже утопая во мраке бессилия, он сжимает окровавленную футболку Юичиро, чьи губы накрывают его собственные и металлический привкус усиливается, прежде чем он погружается в небытие на доли секунды, но коих достаточно, чтобы его пальцы не задушили Мику, и чтобы он оставил врага лежать поверженным на земле.

Раздаются встревоженные голоса друзей, чувствуются их руки на теле.

И только через время, когда рассудок затуманенный безумством возвращается, они оба видят, что сидят в нескольких метрах друг от друга у парапета, пока их приводят в чувства товарищи.

– Все закончилось? – еле ворочая языком, спрашивает Юу. По мере того, как охлаждается кровь, боль начинает чувствоваться отчетливей и он понимает, что горит каждая частица его тела. Но несмотря на это, он все равно поднимается на ноги и, прихрамывая, идет к Микаэлю, которого обливают водой из бутылки, чей взгляд совершенно расслаблен и устремлен в никуда, но при приближении Юу он мгновенно фокусируется и смотрит все с той же горячей ненавистью, что и прежде.

Их взгляды встречаются. Кто победил, а кто нет… Здесь нет выигравших или проигравших. Оба чувствуют себя пораженными, и собственный жалкий вид приводит в большее бешенство.

«Война не окончена», – вот что читает каждый во взгляде и сердце другого.

Как только в доме раздается звонок в двери, Натаниэль бросая все дела, идет открывать.

– Мика, ты видел который час? Почему не отвечаешь на звонки? Сколько это еще будет продолжаться?! – раздосадованные реплики отца в мгновение ока стихают, как только он отворяет дверь и в комнату какой-то незнакомый рослый парень вносит на руках его избитого и израненного сына. На пороге стоят еще несколько незнакомцев, взволнованных и извиняющихся за столь неожиданный визит.

– Что это значит? – бледнея, выдыхает мужчина.

– Понимаете, тут такое дело, – бормочет юноша с серебристыми волосами.

– Куда его? – осведомляется крепкий парень. Натан указывает на гостиную, куда тот и идет укладывать свою почти бессознательную ношу. Мужчина идет следом. Он не знает, что и думать, но панике не поддается, сохраняя здравый рассудок.

– Клади его на диван, – командует он и, когда Нагашима подходит к дивану, помогает ему уложить на него Микаэля. Кажется, что он бездыханен, а белое лицо в ссадинах, неподвижные веки и следы крови и вовсе нагоняют жуткую мысль о безвременной кончине. Но при быстром осмотре мужчина с облегчением обнаруживает, что Мика дышит и не только дышит, а еще и едва слышно постанывает.

– Да что произошло? Кто-нибудь может внятно объяснить, почему он в таком состоянии? – наскоро осмотрев сына, Натан обращает разгневанный взор на парней, которые мнутся в прихожей.

– Подрался он, – коротко отвечает Кота, возвращаясь к ним.

– Как подрался? – изумился старший Шиндо. – С кем?

– Простите, мы мало что об этом знаем.

– Да, просто шли мимо, увидели. В общем, извините, уже поздно, мы пойдем.

– Всего доброго.

Никто не желал давать пояснения отцу Шиндо о случившемся на самом деле. Мика сам всё это затеял, так пускай теперь сам и выкручивается из-за этой выходки со своим отцом. Основываясь на этом суждении, так ничего не объяснив родителю, парни, кланяясь и извиняясь, наспех покинули дом своего друга, оставив его на попечение близкого человека.

Уже оказавшись на некотором расстоянии от дома Мики, Леонард остановился и обернулся.

– Может, правильней было остаться и помочь?

– Сами справятся, – буркнул Нагашима, приостанавливаясь и оборачиваясь. – А тебе что, хочется объяснять его старику, насколько у него сынок шарахнутый, что лезет на верную смерть? Лично я в это ввязываться не собираюсь, – фыркнул он. – Пусть скажет спасибо, что мы его домой доставили, а не там бросили.

– Вдруг он теперь решит, что это мы его, – потер подбородок Коэн.

– Да ну, ерунда, – отмахнулся Кота, хотя эта мысль заставила его поежиться.

– Брось, – отозвался Наир. – Это глупо.

– Сам знаю, – со вздохом изрек Леонард и двинулся вместе со всеми дальше.

– Черт, ну они и устроили, честно, не ожидал, – всё еще прокручивая в голове финальную сцену, усмехнулся Кота. – Сцепились на равных, а Юу ведь куда сильнее него.

– Да, кто бы мог подумать, – хмыкнул Наир. Леонард же не спешил поделиться своим мнением, но выглядел задумчивым, словно что-то его беспокоило.

– А ты че молчишь? – подтолкнул его Нагашима.

– Ребят, а вам не показалось, – медленно начал он, – что Юу… поцеловал его?

– Да ты че? Юу? Хах, нет. А если и было че подобное, так я скорее подумаю, что Юу ему язык его острый намеревался откусить, чтоб болтал им поменьше, – засмеялся Кота. Его смех поддержали и остальные. Так что о своём мимолетном видении парню пришлось забыть, тем более оно было бы в самом деле абсурдным, учитывая то, с какой жаждой крови сцепились эти ребята.

В доме Амане произошла примерно такая же ситуация. Только, в отличие от Мики, Юу сам держался на ногах и его лишь слегка поддерживали друзья, так что о том, что он подрался, он сообщил ахнувшей при их появлении матери сам.

И вот под конец дня оба родителя занимались тем, что обрабатывали и перевязывали своим чадам раны, а после отправляли в постель. Невообразимо волнительный день выдался для двух взрослых людей, дети которых не думали прекращать свою глупую детскую вражду, даже спустя столько лет покоя и тишины.

– Проснулся?

Еще сквозь сон Микаэль ощущает, как нещадно ноет каждая мышца и кость в его теле и раскалывается череп. Попытка развернутся на бок, сопровождалась стоном. Боль в ребрах, по которым вчера хорошенько прошелся Юичиро, сегодня казалась просто убийственной.