Юное сердце на Розе Ветров

– Да, – тихо отвечает Шиноа. – Я клянусь, если бы я могла, если бы ты только захотел, я была бы с тобой каждую минуту, каждую секунду. Ведь когда ты рядом, мое сердце так отчаянно бьется и я забываю обо всем. Я впервые в жизни ощущаю нечто подобное.

«Хах, слышал бы ты ее сейчас, Юу. Небось, сразу бы отпало желание вступаться», – с презрением взглянув на идущую рядом девушку, подумал Микаэль.

– Я бы не хотел, чтобы ты обманывалась в своих чувствах по отношению ко мне, но, услышав сейчас твои слова, я обрадовался. Ведь это означает, что я не одинок в своих мыслях. Ох, – он усмехнулся, прикрывая ладонью лицо. – Моё сердце сейчас так бьется. Хочешь послушать? – он остановился и с нежностью взглянул на Хиираги.

– Что? – вздрогнула та, покраснев.

– Подойди поближе, постой со мной рядом, – взяв ее за руку, юноша приблизил ее к себе и, нежно обхватив за плечи, привлек к телу.

– Ты слышишь? – прошептал он, прижимая голову девушки к своей груди.

Шиноа молча жалась к нему, она слышала, как трепещет чужое сердце и старалась уловить каждый его стук, ведь он обозначал то, что ее избранник искренен в своих чувствах и ее присутствие, ее слова действительно волнительны для него. Микаэль же просто удачно воспользовался учащенным ритмом, вызванным скорее негодованием и презрением к этой особе, нежели тем самым волнением молодого человека в присутствии своей драгоценной, чтобы окончательно убедить ее в своих намереньях.

– Находиться бы вот так в объятиях друг друга вечность и умереть вот так вдвоем, – прошептал он, незаметно скользнув взглядом по улочке, где кроме них поблизости не было никого.

– Я была бы самой счастливой, если бы так случилось, – смущенно проговорила Шиноа. – Я так люблю тебя… Я знаю точно, кроме тебя мне никто не нужен. Если ты хочешь, я буду с тобой. Только скажи и я все сделаю, честно.

«Бедняга Юу», – мысленно хмыкнул Микаэль и его специфическое сочувствие к недругу отразилось кривой улыбкой на губах. Шиноа, конечно, не увидела и этого, поскольку была опьянена нежными объятиями парня, поглаживающего ее по голове.

Мягко усмехнувшись, Шиндо еще крепче прижал ее к себе.

– Я надеюсь, ты придешь к нам завтра на спектакль? Ведь в нем я буду играть только для тебя и даже если ты откажешься, знай, всё, что я буду делать, я буду посвящать только тебе.

– Я приду, даже не сомневайся, – Шиноа преданно посмотрела в его глаза. – Обязательно приду посмотреть на тебя.

– А после? – голубые глаза смотрят с трепетом и волнением, голос слегка дрожит. – Останешься ли ты со мной после спектакля?

– После? – страх проносится в ее взгляде, но Мика так прекрасен, так идеален, она и не мечтала, что когда-то ее будет обнимать некто подобный и говорить ей такие слова, а посему страх быстро иссякает. Долго ждать не приходится, чтобы девушка уверенно ответила, не спуская с него восторженных глаз. – Если ты попросишь… Всё что угодно. Ты же знаешь, я люблю тебя и готова на всё… Я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь. Хоть навсегда.

– Именно о такой девушке как ты мечтает каждый парень, – проговорил он мягко, – и я безумно рад, что она досталась именно мне. Такая преданная, красивая и любящая, готовая ради меня на всё…

– Мика… – щеки девушки залились еще большим румянцем, нежели прежде.

– А теперь, как бы мне не хотелось побыть с тобой как можно дольше, но я вынужден тебя оставить. Мне нужно готовиться к спектаклю, ведь если на меня будешь смотреть ты, я просто не могу оплошать, – беря ее руки в свои, говорит Микаэль, после чего целует девушку в щеку. – До завтра. Но как только с меня снимется этот груз, обещаю, я буду все свое свободное время посвящать только тебе.

С этими словами они расстаются. Юноша быстро уходит от переулка, где живет его одноклассник, которому он вовсе не имеет желания попадаться на глаза.

Единственное, чем он оправдывает свое поведение, это предвкушением завтрашнего дня, как униженно и растоптанно будет чувствовать себя Амане, когда на их спектакле будет сидеть Шиноа, и он будет знать, что она пришла не к нему, а после окончательным ударом будет то, что они еще и уйдут вместе прямо на его глазах. Равно как в первый раз.

Только ради этого момента, ради выражения его лица, ради той боли, которую он испытает, понимая, что потерял их обоих и, чувствуя каково это – оказаться брошенным всеми, стоит потерпеть её возле себя еще какое-то время.

«Ведь никому не позволено безнаказанно забывать обо мне…»

– Ну что же, сегодня великий день. Великий день избавления, – с усмешкой на лице, Синго хлопнул Юу, впавшего в раздумья, по плечу. – Я сам уже малость устал от этого маскарада, длящегося целую вечность. Да еще и в такой компании, – он пренебрежительно покосился в сторону Шиндо, вальяжно сидящего на своем месте и покусывающего кончик шариковой ручки. Фыркнув, Акутазава отвел от него взгляд и устремил его на друга.

– Сегодня этому придет конец, – безучастно и довольно монотонно ответил Амане, после чего взглянул в сторону Шиньи и Глена. «Они так и не сказали наверняка, придут или нет, – он опустил глаза. – А хочу ли я видеть их во время спектакля?..»

Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что было бы куда лучше, если бы этих двоих не было в зале.

С самого утра он был немногословен и задумчив. Мать обратила внимание на его подавленное состояние несколько дней назад и тут же поняла, что период La Vie en rose для её сына снова потерпел фиаско, но поделать ничего не могла, кроме, как только сочувствовать и надеяться, что все еще образуется.

Многие одноклассники, кто замечал его погруженность в себя, отождествляли это с волнением перед выступлением, что было вполне себе очевидным, если вспомнить какой значимости было мероприятие и по какой именно причине он оказался в это втянут. Но, несмотря на мнение большинства, мысли Юу были далеки от сцены и всего того, что с ней будет связано в ближайшие часы. Тут интуитивные умозаключения матери были наиболее близки к истине, ведь юноша в самом деле терзался мыслями о своей неудачной любви, которая была бы очень даже удачной не будь рядом одного человека.

Видеть довольного и вечно ухмыляющегося блондина, который гуляет с его девушкой, было крайне мучительно для него, а потому Амане старался по возможности избегать контактов с Шиндо. Как только звенел звонок, он старался уйти вместе с Синго из класса, прежде чем противник откроет рот и из него польется поток грязных насмешек и подколок, а возвращались обратно они уже буквально перед самым началом. Все это время Юу был сдержан и всем своим видом показывал, что его такое положение дел нисколько не смущает и озабочен он исключительно предстоящим мероприятием.

После очередного урока группа учеников, участвующих в постановке покинула класс и отправилась в актовый зал, где перед выступлением им должен был дать последние указания учитель Медина. Юу в пол уха слушал старого преподавателя и больше поглядывал в постепенно наполняющийся людьми украшенный зал. Здесь же, за кулисами, собрались и ученики других классов, также участвующие в спектакле.

Пробегая глазами по ученикам, преподавателям и прочему люду, Юичиро вздрогнул. Сердце пропустило удар, когда он увидел среди прочих вошедшую в зал Хиираги Шиноа. Он подался вперед к тяжелой портьере, заслоняющей вход.

Это и впрямь была она, безошибочно. Но неужели она пришла к нему и теперь именно его разыскивает глазами? Может она решила извиниться, объяснить, что произошло? Иначе бы не пришла сюда, зная, что он тоже участвует.

Он уже сделал шаг, чтобы выйти из-за кулис навстречу ей, но прозвучавший голос заставил замереть на месте.

– О, это кажется ко мне, – пропел Микаэль, тоже поглядывая сквозь узкую щелочку и быстро миновав Юу, театрально отбросил портьеру изящным движением руки и вышел в зал. Амане бросился следом, но остановился, не сделав и двух шагов. Энтузиазм и уверенность, что бились в груди прежде, умерили свой отчаянный пыл. А когда девушка заприметила следующего к ней белокурого юношу и бросилась к нему, следовательно, предмет ее поисков нашелся сам и теперь уверенно следовал к ней, Юичиро осознал, как глубоко заблуждался и к кому на самом деле стремилось сердце молодой девушки. Боль и ярость вновь пропитали его сердце, и, если бы его не окликнул Медина, он бы непременно пошел на поводу своего горячего нрава и обязательно нарвался бы на новые неприятности.

Микаэль же как нарочно задержался в милой беседе с ней до последнего и когда уже вот-вот надо было начинать, вернулся в самую последнюю секунду, усадив свою пассию на подходящее место, и, самодовольного взглянув на Юичиро с какой-то мечтательно-нагловатой улыбкой, выслушал порицания преподавателя, при этом не замечая завистливого, недоуменного и восхищенного перешептывания одноклассников за спиной. Большинство из которых не стало бы открыто идти на конфликт с кем-то вроде Амане, человеком, скорым на жесткую расправу, не боящимся выступать открыто, а также страшась превалирующего с его стороны количества поклонников.

Юу и в этот раз достойно снес нанесенное ему врагом оскорбление и как бы Микаэль не пытался спровоцировать его на конфликт, стойко держался до самого конца.

Спектакль прошел на «ура», не оставив недовольных. Игра актеров-дилетантов произвела нужное впечатление, одним дав повод простить погрешности некоторых участников, другим – вдоволь повеселиться, наблюдая за своими одноклассниками, расхаживающими в костюмах прошлых веков по сцене. Особенно привлекали внимание переодетые в дамское платье кавалеры, чье появление на сцене каждый раз сопровождалось оглушительными свистами восхищения из зала, которые приходилось пресекать, дабы не превращать в балаган серьезное мероприятие.

Держать себя в руках Амане помогала лишь одна мысль – единственная возможность окончить все это – сыграть без сучка? и задоринки, что бы этот урод не попытался выкинуть. Только эта установка позволяла контролировать ситуацию, не обращать внимание ни на что, в том числе и на девушку, сидящую в зале и не сводящую глаз с ее «возлюбленного».

Сам же Мика видимо осознавал то же, что и Юу, потому как также воздержался от провоцирующих улыбочек и комментариев на протяжении всей игры. Но временами, уже уходя со сцены, он бросал ненавидящий взгляд на зал, в первых рядах которого с достоинством восседал президент их школьного совета.

Масштабный спектакль, в котором принимало участие сразу несколько классов, завершился и зал взорвался от аплодисментов, когда все актеры в костюмах вышли на бис. Точнее, почти все, только один не посчитал нужным выйти к зрителям, и, как только его партия завершилась, Микаэль поспешил покинуть актовый зал, предварительно сделав определенный жест Шиноа. Незаметно улизнув от учителя литературы, следящего до последнего за исполнением, он пробрался к выходу и, встретившись уже на улице с Хиираги, они вдвоем проследовали мимо окон актового зала.

И уже стоя вместе со всеми и кланяясь благодарному зрителю, Юичиро обратив внимание на место, где прежде сидела Шиноа, а потом, скользнув по своим товарищам с болью обнаружил, что кое-кого не хватает. Видимо Леонард и Кота также обратили на это внимание, потому как их взгляды рассеяно метались по сторонам.

Юу вернулся за кулисы более чем измученный и убитый.

– А Шиндо че, уже свалил к своей?

– Хах, быстро он.

– Ну еще бы, она, говорят, пообещала его вознаградить за труды по совести.

– Да ну!

– Ага, сам слышал, как он об этом трепался.

– Да врет, не иначе. Что он может, он же сам как девчонка! – не поверил насмешливый товарищ.

– Тем не менее, че он зря с ней ходить начал?

Услыхав чужие хихиканья, Юичиро обернулся в сторону парней, которые, заметив, что за ними следят, быстро свернули тему и постарались скрыться.

«Не может быть!» – мысленно воскликнул Амане, в то время как сердце его бешено забилось. Мысль об этом заставила всё внутри болезненно сжаться. Он не хотел верить и принимать что-либо подобное.