широких блюд подача,
прия-приятность дерм,
уютность, ритм, удача,
сплетенье нежных жил,
милейший стан и облик,
и женско-детский пыл,
халатно-белый кролик,
волшебность фей в толпе,
прощенья, шик, мечтанья…
И это всё в тебе
в прекрасном сочетаньи!
Просвириной Маше
Present continuous
Мирок прогнил до самых жил,
насытил ленью, лярдом,
умы и честь вмиг сокрушил,
извёл добро, вкус правды,
вспоил всех красками с лихвой,
лишив природных вкусов;
мужичий дух сменил на гной,
всплодил рабов и трусов,
и шлюх поставил у плиты,
в алтарь загнал безверцев.
А дети-куклы – лжи плоды -
с улыбкой и без сердца.
Забыты все творцы страниц,
герои лет, дней смыслы.
Одни принцессы, и нет жниц.
Сор пикселей в всех, числа.
И мы все то, что мы едим.
Сердца врагов жрут к силе.
Но нынчий мир, что не един,
говно жуёт в злой были…
Roads of life
Каменный век подытожен,
бронзовый, медный, златой.
С глупыми бытность возможна,
кои с айфонной плитой.
С ними совсем несподручно.
В стенах ищу лаз и щель.
Путь их мне чуждый, разлучный.
Тропка – рифмичная гжель,
мною всё рыщется с кровью,
тёртостью плеч и ушей,
срезанным волосом, бровью,
смятостью, дранью вещей,
с битостью стоп оголённых
об острия, камни, грязь,
с кожей меж ран опалённой,
чтоб обрести толк и (с)вязь.