Весь спектр любви

Пока она долбилась в соседскую дверь, я подбежала к окну в комнате Олега и распахнула его, впуская сырой холодный воздух в комнату, которая оказалась узенькой, как ниточка, но удивительно чистенькой. С высокой этажеркой с книгами, небольшой планкой-вешалкой для одежды и тумбой под ней для мелочи, кроватью и столом у самого окна. Вот и все, что тут помещалось.

На полу валялись осколки той самой огромной кружки, из которой сосед пил отвар, судя по запаху…

Вполне возможно, что именно он виной тому, что лицо мужчины опухло так, что тот едва мог открыть глаза, кожа покрылась красными пятнами – точками.

Я схватила с кровати плед и укрыла им скорчившегося мужчину, чтоб его не продуло.

– Олег, расслабьтесь, вы делаете хуже. Сконцентрируйтесь на моем голосе и дышите, через нос старайтесь вдыхать.

Лишь спустя некоторое время мой голос проник в его объятое паникой сознание. Он попытался задышать, получалось не ахти, из груди шел свист. Но по крайней мере было понятно, что полностью просвет не закрыт, тут скорее паника.

В этот момент послышался топот, и в комнату ввалилась тучная женщина с целой охапкой лекарств в пакете, за ней следовала бледная Галина Тимофеевна.

– Что?! Что надо-то?!

– Преднизолон бы или хотя бы гистамин какой-нибудь?

Женщина захлопала глазами, а потом закивала, как китайский болванчик.

– Да-да!

Она принялась рыться в огромном пакете, но безуспешно. А потом просто плюнула и высыпала лекарства на пол.

– Вот!

Это были таблетки. Не ампула. Черт!

Я схватила лекарство и поспешила к себе, где, растерев в ложке таблетку и смочив ее водой, которая обратила твердое в некое подобие раствора.

– Олег, вам надо попытаться это сглотнуть, слышите меня!

Лоб у мужчины побледнел и покрылся испариной, когда я поднесла ложку к его рту, он с трудом заставил себя разомкнуть челюсти, сведенные страхом, но сглотнуть у него никак не получалось. Лишь спустя целую минуту ему удалось сделать глоток. После чего оставалось только ждать. И действия гистамина и скорую. И молиться, последним активно занималась совсем не набожная на первый взгляд соседка из первой от входа комнаты. Ведь, похоже, именно ее отвар и стал причиной отека Квинке.

Глава 4 «Красная на белом»

Олега скорая забрала в больницу. Между принятием лекарства и их приездом прошло где-то минут пятнадцать, но результат был, как говорится, на лицо. Где-то минут через семь дышать Олегу стало чуть легче. Мне кажется, виной тому был не столько препарат, сколько то, что рядом с ним люди.

Мужчина своим состоянием крайне порадовал двух небольшого росточка женщин, врача и фельдшера скорой, до машины смог дойти сам.

Галина Тимофеевна конечно же пошла провожать Олега до автомобиля, а я закрыла окно в его комнате, встряхнула и аккуратно сложила плед, но, подумав, взяла к себе и засунула в стиральную машину, он все-таки на полу лежал. Не люблю укрываться или надевать вещи, которые побывали на полу, пусть и на самом чистом.

Вернувшаяся председатель коммуналки хлопнула входной дверью, ее шаркающие шаги, замерли в районе кухни.

– Галина Тимофеевна, дверь в комнату Олега закрыть?

Женщина стояла посреди кухни в темноте, в том же накинутом на плечи пуховом платке, и смотрела в окно, подоконник которого был заставлен горшками с растениями. Она не заметила, кажется, моего появления. И только спустя минуту вышла из ступора, прижала ладонь ко рту и тихо всхлипнула.

– Чуть парня не угробила, дурища! Полезла со своими советами, – она казнила себя за произошедшее.

– Вы не могли предугадать результат, – я, до этого стоявшая на пороге, вошла в кухню, свет включать не стала, мне уже достаточно было тусклой желтой лампочки в коридоре. – Он отвар пил долго, накопительный эффект.

Она махнула рукой и вновь отвернулась ко окну, чтобы не показывать своей слабости.

– Спасибо, Танюш. Если бы не ты, не знаю, успела бы скорая.

– Успела, он больше испугался, мне кажется.

Она медленно кивала моим словам.

– Бедный парень, и так у него не все хорошо в жизни, так я еще и подсобила, – вздохнула женщина.

– А почему вы называете Олега парнем? – выдала я.

Галина Тимофеевна даже забыла на мгновение про произошедшее и удивленно посмотрела на меня.

– Потому что он парень и есть, – так, как она сейчас смотрела на меня, мне кажется, смотрят на сумасшедших. – Ему едва тридцать исполнилось. В этом году в мае.

– А да… А мне показалось, что ему за сорок хорошо.

– Все из-за его бороды. Парень был бы загляденье. А он… Эх, плохо, когда жизнь так сурово к молодым относится, – махнула рукой Галина Тимофеевна, подошла к окну, открыла форточку и закурила тонкую безумно приторную по запаху сигарету.

К дальнейшим пояснениям о том, что же такого произошло в жизни Олега, она переходить не собиралась, а я не стала настаивать, ибо права на вмешательство в чужую жизнь не имела. Да у меня и своих проблем было по горло… И самое главное – в этот момент из приоткрытой в мою комнату двери послышалась трель телефона.

Это была мелодия сестры.

– Привет, сестренка, – поздоровалась Оля, и зная мою особенность, сразу же продолжила. – Слушай, ты звонила Вове, но у него на работе аврал. У них там ЧП финско-русского масштаба. Он звонил полчаса назад, уточнял, насколько он тебе нужен. И в конце концов, есть я, может, я смогу помочь?

Рассказывать все и пугать Олю, которая сидит дома с полугодовалым малышом и совсем не готова к проблемам других, не хотелось.

– Нет, сестренка, ты не сможешь. Это не по твоей части. Ничего страшного. Я подожду, – эта новость меня огорчила. Завтра мне надо на работу и хотелось бы какой-то определенности.

Я опять села на диванчик и уставилась в пространство, размышляя.

Все, хотя нет, не так, многие считают нас неспособными сопереживать, но это совсем не соответствует истине. Я пугаюсь и испытываю жалость наравне со всеми. Хотя, опять же, многое от «функционала» зависит. Просто я понимаю, что есть более важные задачи, чем сопереживание. Хотя для некоторых людей оно имеет больший приоритет, чем конкретные действия по решению проблемы.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что поступаю правильно, и попытаюсь сделать так, чтобы человека, сотворившего зло, осудили. Но без Владимира или хотя бы его совета, я не могла найти в себе силы пойти в полицию. Если там что-то пойдет не так, это может отбросить меня в каменный век.

Спать я решила лечь пораньше, семь вечера для глухой тьмы за окном вполне подходит для отхода ко сну. Мне надо набраться сил, а мое уютное гнездышко на втором ярусе, очень тому способствует

Утро прошло вполне себе обычно.

Кофе, печенье с сыром, толстый свитер, высокие сапоги, тонкая куртка, рассчитанная, правда, градусов на пять, но никак не на минус один. Конец сентября в этом году выдался холодным.

И те же десять минут до работы.

Это еще одна моя маленькая особенность, то, почему я искала жилье именно здесь – отсутствие транспорта по дороге между домом и работой.

Общественный транспорт для меня весьма неприятен. Особенно в час пик. Хотя, о чем я?! Он для все неприятен! Но лично для меня особо. Причин тому много. Например, жуткий запах, причем, он не обязательно связан с потом или грязью, бывает, люди настолько сильно злоупотребляют духами и туалетной водой, что единственный способ избежать контакта с «этим» ароматом – грохнуться в обморок. Еще причины? Легко! Спертый воздух. Толкучка, в которой ты – резиновая кукла, а не индивид. Грохот. Подчас невыносимый шум, особенно в подземке. Даже не знаю, что будет, если мне вдруг откажут от места, и придется искать новую работу. Разве что сдавать свою и снимать где-то рядом с тем местом, где устроюсь. Хотя, скитаться по чужим коммуналкам также неприятно, как ездить ежедневно в набитом автобусе или метро.