Радужный город

– Ну, надо же… Благодарен мужик. А где Андрюше благодарность? – засмеялась подруга, протягивая мне телефон.

Бутылка этого вина в Интернет-магазине стоила двадцать тысяч! Двадцать тысяч, Карл! Как Зоя с работы ни скажет!

– Гуляем? – приподняла я бровь.

– У тебя температура подняться может, тебе нельзя! – ехидно заметили мне с кухни.

– Плевать! Когда я еще такое дорогущее вино попробую!

Глава 7

Оставшаяся часть праздников прошла отлично. Температура больше не поднималась. Вкусный ужин и четверть бокала вина очень хорошо расслабили. Я отлично выспалась в обнимку с Настеной, предоставив в полное распоряжение Томе и Нате гигантский диван и телевизор в зале.

Пару дней мы сидели дома и наслаждались старыми фильмами, играми с девочками, устроили даже целый день Поняш, и официально были посвящены в сестричество коняшек-мультяшек: Тома ныне звалась Пинки Пай, а я – Радуга Дэш.

В ночь на Рождество повалил снег, он шел сплошной стеной. Ровный строй снежинок, устремившихся к земле, не смел нарушить даже извечный питерский проказник-ветер. Машины потихоньку обращались сугробами. Земля укрылась белым пушистым одеялом. Опутанные гирляндами соседские окна дарили настоящее ощущение праздника. Куча народу высыпала на улицу, несмотря на позднее время, радуюсь такому редкому за последние несколько лет чуду.

Взрослые дяди и тети, уподобившись мальчишкам и девчонкам, носились по дорожкам и детской площадке, уворачиваясь от снежков, падая, заливаясь смехом. Снеговики росли как на дрожжах. Несмотря на вечные споры и ссоры о собачьих экскрементах, притертых бамперах и счетах за отопление, наш двор был полон вполне себе адекватных и веселых людей. А мы смотрели в окно и заключали пари, кто победит в снежной схватке.

Малышки уже давно спали в комнате Наты (мы решили сегодня прибраться и переночевать у Томы). Ее мальчики были в таком восторге от поездки, что оба слезно молили маму-жену разрешить еще побыть в Финляндии: Андрей был заядлым лыжником и тренировал сына. Их коттедж, которые они сняли на три семьи, располагался недалеко от горнолыжного курорта. В общем, мужской кайф: лыжи, вечером пиво, мясо и сауна. Тома ворчала, что мальчишки там приживутся и домой не вернутся, что и не говори, а без них ее идиллия все же не была полной.

На утро после снегопада мы отогрели семейную мазду и поехали кататься по городу. Заглянув в огромный развлекательный центр для детей, полакомились кофе с корицей и пирожками, пока девочки изображали обезьянок на батутах, резинках и прочей, на мой взгляд, жутко опасной ерунде. Я это не преминула озвучить Томе, но мне намекнули, что квартиры в центре получать по наследству гораздо опаснее.

Тут я устыдилась, хотя понимала прекрасно, что не звоню Валентине Алексеевне, потому что сказать мне ей нечего. Надо назначать встречу Светлане и решать вопрос. И лучше это сделать до того, как надо будет выходить на работу. Но и место хотелось выбрать, где народу побольше, а заодно и камеры для подстраховки. А посему…

Я кивнула Томе, чтобы она присмотрела за девочками и, прихватив телефон, пальто и сумку, вышла на крыльцо развлекательного центра. Ровно три гудка потребовалось чтобы оглушительное «алло» Маргариты Николаевны заставило меня подпрыгнуть.

– Сонечка! Ой, как хорошо, что ты позвонила! Я уж и сама собиралась. Тут Светка опять объявилась, правда, одна. Закатила истерику, что она желает в свою квартиру въехать. Вале опять плохо стало. Я ее к себе и забрала. Что делать-то будет, деточка?

Конец моему отдыху и хорошему настроению!

– Маргарита Николаевна, а вы связаться с ней можете? – поинтересовалась я.

– Со Светкой? Так вот в этот ее приход потребовала я от нее номер сотового, значит, телефона, а она ни в какую давать не хотела. Но я-то на хитрость пошла. Говорю, Валя, как оклемается, так позвонит. Записывай!

– Секунду! – я порылась в сумке в поисках блокнотика. – Диктуйте.

– А что ты решила-то? Ты с ней только одна не встречайся! – завопила Маргарита Николаевна.

– Я хочу, чтобы она приехала в контору, где я работаю, и Валентина Николаевна пусть тоже подъедет. Организуете?

– А то! Побыстрее бы только, Сонечка, Валя вся на нервах.

Я попрощалась и отключилась.

Если бы курила, сейчас, наверное, полпачки бы опустошила. Наконец, собравшись с духом, я набрала номер Светланы. Телефон долго никто не брал. Но после почти минутного ожидания заспанный голос сказал мне невнятное «слушаю».

– Светлана?

– Да, кто это? – женщина насторожилась.

– Бывшая жена Димы, Софья.

Повисло молчание, дама явно с кем-то шушукалась, даже не удосужившись нажать удержание вызова или прикрыть микрофон рукой, и хоть разобрать, о чем говорилось, было невозможно, но судя по повышенным тонам, там шел яростный спор.

– Чего тебе надо? – голос «проснулся» и поднабрался агрессивности.

– Поговорить.

– А что тебе было непонятно в прошлый раз? – огрызнулась Димина жена.

– Да, мне, собственно, все понятно. Но завтра я могу пойти к нотариусу с завещанием, и заглянуть в полицию по дороге с медицинским освидетельствованием на предмет нанесенных мне побоев и заявление написать на твоего… хм… друга. Ему нужны проблемы? А тебе? – вежливой я решила не быть.

Опять послышалась возня.

– Где и когда? – поинтересовались глухим голосом через минуту.

– В понедельник к двум часам. Валентина Алексеевна тоже подъедет. Все решим. Адрес скину по смс.

Светлана отключилась, не попрощавшись.

Я еще немного постояла на улице, наблюдая за тем, как машины приезжают и отъезжают. Как малыши с папами за ручку далеко не чинно, а скачками пробираются сквозь сугробы к машинам. Воздух был наполнен смехом, болтовней, музыкой и магией новогодних праздников. Ее ощущала даже я, хотя известие о смерти Димы далось мне слишком тяжело и болезненно. А еще все эти проблемы…

Стряхнув снежную пыль с шарфа, я вернулась обратно в кафе и предложила подруге покататься. Набегавшиеся малышки, покушав и напившись чаю, заснули в своих детских креслах на заднем сиденье, а мы с Томой слушали музыку и, не спеша, наматывали круги по ночному городу.

Невский проспект тонул в огнях и новогодней иллюминации. Елки и витрины. Туристы и жители в смешных шапках. Запруженная народом Дворцовая площадь. Там шло какое-то музыкальное шоу, низкие басы перекрывали гул мотора. Ростральные колонны сияли точно две огромные свечки. Здание биржи, укутанное в кокон гирлянд. Нарядные мосты.

– Знаешь, почему-то именно в такие моменты немного жаль давно прошедшей студенческой поры, – усмехнулась Тома. – Я сейчас уже и не представляю, как могла бродить по городу до утра. И не только в Новый год, но и на Алые Паруса и День Города. И к слову, в жизни, тьфу-тьфу, все хорошо, а краски уходят, вместе с годами.

– Это нормально. Грустно, но нормально. Хорошо, что для кого-то этот город еще долго будет Радужным, – кивнула я назад, намекая на дочек.

– Дай-то Бог, – прошептала Тома и сделала музыку чуть тише.

***

– Даник, а ты можешь с чем-нибудь хорошим звонить? – возмущалась я.

– Ну, Сонь Аркадьевна! – заныли на другом конце трубки.

– Хочешь, я тебе опишу ситуацию. Ты ко мне ни с одним «приличным» документом еще не обратился. Вы все делаете Красниковской на Крестовском. Она, конечно, услышав вашу ситуацию, послала вас на три веселые буквы. И теперь ты звонишь мне…

– Софья… – начал было привычную песню Даник.

– Не! Не! Не! Даже не проси! – я настроена была быть жесткой.

– У них по-другому не получается! Они не состыковываются по времени. Тропинин прилетает из Италии в шесть вечера, самолет на Дубай его партнера улетает в тоже самое время, – Даник театрально вздохнул.

– У вас же там залог долей общества идет? И какова оценочная стоимость?