Проводник. Нулевая симфония Брукнера

– Можно сказать и так.

– Деда, а почему людям так хочется смотреть страшное?..

На этот вопрос у Карела не было ответа. Кто знает, чем руководствуются там, на Небесах, посылая на землю таких пытливых детишек? Это потом все они вырастают и становятся обыкновенными людьми, но вот в детстве. Их вопросы, впрочем, иногда и их ответы являют собой прямое дыхание Всевышнего. Их слова настолько искренни, правдивы и точны, что слушая все это, просто разводишь руками: «Как так»?

Чего стоят все эти многотомные труды философов и мыслителей? Они завязывали узлами мозги целым поколениям, изучающим их, а тут – бац! Несколько слов плюс невероятно точная интонация и спутанный, как волосяной колтун вопрос ясен и понятен, словно белый день.

Карел, преисполненный чувства уважения к внуку, взял его маленькую ручку, поднес ее к своим губам и поцеловал.

– Что это? – поинтересовался дед, замечая, что ребенок держит в руке крохотную каменную фигурку.

– Это я нашел в старом дедушкином доме, – заговорщицки прошептал Радомир, – там, где папина мастерская. Ты ему не расскажешь? Я лазил на чердак…

– Ты что? – зашипел, подражая ему дед, – тебе же запретили! Там столько всякого хлама. Упадет что-то на тебя и придавит. Каково тогда будет мне?

– Ты огорчишься… – догадался малыш.

– Не то слово! А мама? А папа? А Матус?

– Он, конечно же, будет плакать…, – серьезно заключил внук.

– Мы все будем плакать! …Ну, ладно. Я никому не скажу. Покажи мне…. О, кто это? Собачка?

– Это Мортис…

– Хм, – задумался Карел, который сразу же напрягся, понимая, что где-то недавно видел это слово. – Это его кличка?

– Это не кличка, это имя, – уточнил Радомир.

– Имя? Вот как? Это ты ему его придумал?

– Нет, это он сам мне его сказал…

– Ого? – вбивая в поисковик это странное слово и попутно немея, совершенно растерялся дедушка. Мортис в переводе с латыни означало – смерть.

Глава 2

У Брукнера похолодели пальцы. Он, стараясь оставаться максимально деликатным, продолжил расспрашивать мальчика о каменной фигурке и тот, полностью доверяя своему деду, поведал историю, от которой писатель то и дело покрывался гусиной кожей.

Оказывается, в старом доме, который теперь был мастерской, Радомиру стали слышаться какие-то голоса. «Это, – пояснял малыш, – было похоже на радио, которое говорит где-то в далекой комнате. Они не шепчут, как мы с тобой сейчас, дедушка, они шелестят. Как листья на деревьях».

– И что же они тебе шелестят?

– Разное, – спокойно ответил внук, – про жизнь, про смерть, про то, как все вокруг нас устроено а больше всего рассказывают обо мне самом, кто я, откуда появился… А ты ничего там не слышишь?

– Нет, – ответит дед и через усилие улыбнулся, пытаясь все перевести в шутку, – мне пятьдесят один год и хоть бы раз кто-то рассказал правду о жизни или смерти, да и обо мне самом. До всего приходится доходить самому…

– Давай я тебе, дедушка, расскажу, – оживившись, предложил Радомир, чем вынудил Карела войти в ступор и на какое-то время замолчать. То, что дед услышал потом и вовсе ввергло его в полуобморочное состояние, заставив судорожно вспоминать где и какие лекарства лежат в их загородном доме…

– …мне уже много чего показали и рассказали, – заговорщицки продолжал полушепотом внук. – Я столько вспомнил из своего прошлого, что сразу даже плохо спал. Во сне никак не мог догнать Мортиса, а здесь, у тебя дома все получилось. Уснул и сразу побежал за ним.

– Куда побежал?

– К мосту, дедушка. Есть …такой мост. Я его видел еще до того, как родился.

– Как это до того? – опешил писатель. – Где ты его видел?

– Там, где я буду водить.

– Кого водить? Куда водить?! Радик, я тебя перестал понимать, объясни!

Ребенок загадочно покосился на деда, сел поудобнее и спросил:

– Кто построил старый дом, где папина мастерская?

– Мой прадед, Первуш Брукнер.

– Кем он был?

– Крестьянин, – вспомнил Карел. – Я его не застал. Он умер в 1933 году. Мой отец родился только в 27-м. Твой дедушка Силен говорил, что его отец – Первуш умел лечить. Он был из Бойев[3 - Бойи (Boii) – группа кельтских племен. Многие из них в V – VI вв. до н.э. объединившись с лингонами, вторглись в Цизальпийскую Галлию, перейдя реку По, и заняли равнину, расположенную у подножия Аппенин, от Пьяченцы до Романьи, вытеснив живших там этрусков и умбров и переименовав бывший город этрусков Фельсину в Бононию (ныне Болонья). Бойи боролись и против римлян в 283-282 годах до н.э. на стороне этрусков, а в 238-224 годах н.э. – на стороне кельтов. В 58 году до н.э. при Бирбакте разбиты римлянами, армия которых превышала численность боев в несколько раз (в битве при Бербакте участвовало всего 32000 бойев). Из-за необыкновенной отваги бойев, с разрешения Цезаря они были приняты эдуями и поселились на их земле (территории современной Бургони и Ниверне). Те, кто остался в Богемии (ныне территория Чехии, которая была названа Boiohaemum (материнский дом бойев)), расширили свои земли до Тисы, но в последствии были вытеснены даками на правый берег Дуная, обосновавшись в Паннонии, на территории современно западной Венгрии, восточной Австрии и частично Словении и Сербии. Сведения о бойях исчезают из римских источников после заселения Чехии маркоманами (конец I века до н.э.).] и гордился этим. К нему со всей округи ездили люди, считали за доктора. Еще при Масарике[4 - То?маш Га?рриг Ма?сарик (чеш. Tomа? Garrigue Masaryk (при рождении – Томаш Масарик), имя часто сокращается как TGM; родился 7 марта (https://ru.wikipedia.org/wiki/7_%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B0) 1850 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1850), Гёдинг, Моравия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%8F), Австрийская империя (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B2%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F), – умер 14 сентября (https://ru.wikipedia.org/wiki/14_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F) 1937 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1937), Лани (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D0%BD%D0%B8_(%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD_%D0%9A%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D0%BE)), Чехословакия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%85%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BA%D0%B8%D1%8F)) – чешский социолог (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3) и философ (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84), общественный и государственный деятель, один из лидеров движения за независимость Чехословакии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B7%D0%B0_%D0%BD%D0%B5%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C_%D0%A7%D0%B5%D1%85%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BA%D0%B8%D0%B8), а после создания государства – первый президент Чехословацкой Республики (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%A7%D0%B5%D1%85%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%86%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0) (1918 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1918)-1935 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1935)).], кто-то пожаловался на него по поводу врачевания, но прадед вовремя помог кому-то из правительства и от него навсегда отстали. Он и на эту землю, и на дом заработал своим знахарством. Обо всем этом отец и дед мне говорили так, а как все было на самом деле, кто его знает. Нам бы сходить в костел, там есть книги записей…

– Первуш был Vodiv?, (Водивый), – не дал договорить деду Радомир, – и я родился таким.

– Что это значит «родился таким»? – округлил глаза Карел.

– Скоро вспомню все, обучусь заново и, как и Первуш буду водить умерших через мост.

Старый Брукнер с трудом произнес:

– Это тебе …тоже, Мортис поведал?

– Нет, – улыбнулся малыш, – сам Первуш. Дедушка, а почему ты не рассказывал, что тоже знаком с Мортисом?

Старший Брукнер вскинул брови:

– Радик, мой малыш, клянусь тебе – я никогда его не видел…

– Это неправда, – спокойно заметил внук, – и не бросайся запросто клятвами. Ты не раз держал его руках после пожара.

– Какого пожара?

– Ты… Ты и правда ничего не помнишь, – с сожалением опустил взгляд Радомир. – Плохо, очень плохо. Глубоко же ты загнал в себя воспоминания. Тот, старый дом горел, и горел по твоей вине…

У Карела закололо под сердцем. Он ясно слышал, что Радомир перестал говорить, как ребенок. В его интонациях зазвенели нотки взрослого, умудренного опытом человека, и только голос оставался детским. «Боже, – начинал паниковать старший Брукнер, – что же это творится с нашим мальчиком? И о каком пожаре он говорит?»

Карел судорожно посылал запросы в свою память, но она была чиста, как белый лист. Если бы в истории их рода было что-то подобное, то, даже если бы он сам этого не помнил, о таком заметном, важном событии как пожар ему рассказали бы дед или отец.

– … и тогда, – продолжал вещать взрослыми интонациями вдруг переродившийся в кого-то ребенок, – ты решил оторвать Мортиса от старинного камина.