И послушаю, о чём
Громко повествует он. —
Когда я был в рассвете сил,
Душа не ведала печали;
Трудился днями и ночами,
На плечах весь мир носил.
Грузчик – это не призванье,
Но я стезю свою любил
Настолько, что порой парил,
Как ангел, ящики таская.
Не угасал мой рьяный пыл,
Пылал с рассвета до заката;
Носил я с кораблей богатых
Ценный груз. (Тогда в порты
Шли к нам шхуны из Китая).
И как-то раз украли мы
Полный ящик, толь смолы,
Толи дёгтя, – мы не знали,
Что это свежий опий был.
А когда нам рассказали
Про дурман необычайный,-
Дружно начали курить
Всей артелью, вечерами.
Синеватый горький дым
Наши души уносил
В неизведанные дали.
А наутро мертвецами
Становились мы, но шли
Сонно в порт, гремя костями.
Месяца через четыре
Наш запас растаял.
Измождённые, худые,
Вяло мы таскали
Ящики, лишь для того,
Чтобы опиума вновь
Раздобыть; мешками
Мы у портовы?х дельцов
Это зелье закупали.
Нас с работы прогоняли
Постоянно; не нужны
Никому опиоманы.
Быстро опустились мы,-
Кто-то угодил в тюрьму,
Кто-то разум потерял.
Наши души вверглись в тьму,
Белый свет для нас пропал.
Грёзы райские, как дым,
Испарились; ад настал.
В тяжких узах сатаны
Оказались мы. Но нам