Формула

Тамсанарп пожал плечами.

– И в чём проблема? Насколько я понимаю, многие здесь об этом прямо-таки мечтают. В первую очередь, люди творческих профессий…

Иногда я на него злюсь – хотя и понимаю, насколько это бесперспективно.

– Я – человек нетворческой профессии. Если у меня вообще есть хоть какая-нибудь профессия. Честно говоря, не уверен. Во всяком случае, я не хочу погнать во цвете лет и со всеми этими замечательными способностями.

Вы понимаете, что я имею в виду.

– Разумеется. Вы хотите спросить – всегда ли возможен возврат в текущую реальность. Ответ – да. По-видимому, да. Прошу извинить за оговорку. Просто другие случаи мне неизвестны.

– Насколько я помню, всё когда-то случается в первый раз…

– Но почему это обязательно должен быть ваш случай? Поверьте, я занимаюсь этим достаточно давно…. И совсем не верю в то, что события могут происходить только потому, что раньше ничего подобного не происходило. Для всего существуют причины, предпосылки – называйте, как вам больше нравится. Разумеется, они не всегда понятны. Я сказал бы даже – они всегда непонятны. Но не мне. И в вашем случае я не вижу, не побоюсь этого слова, ничего. Следовательно, его и нет. Мои оговорки не имеют значения. Ещё одна издержка профессии, если это можно так назвать.

– Раньше мне удавалось смотреть на это как бы со стороны. Я сохранял представление о себе настоящем. Приспосабливался к новым для себя реалиям. В общем, чувствовал себя актёром, нетвёрдо заучившим роль…. Теперь всё иначе. Я прихожу в чужой мир – а он оказывается для меня своим. Мне не нужно адаптироваться. Я помню о событиях, в которых не принимал участия. Знаю людей, которых никогда не видел. Вы уверены, что это нормально?

– Не вполне типично – да, пожалуй. Но опасности нет никакой. В том смысле, что вы по-прежнему сможете возвращаться. Если захотите, разумеется.

Вот как? Оказывается, допускаются варианты?

– Разумеется, речь не идёт о полном перемещении…. Это не смогло бы стать адекватной заменой, если вы понимаете, о чём я говорю.

– Вы говорите о том, что реальность может надоесть настолько…

– …что вы предпочтёте ей иллюзию – одну, другую, третью… Бесконечное количество разнообразных иллюзий.

– И превращусь в Агасфера?

– Своего рода. С гораздо большими возможностями, если вам угодно. И полным правом вернуться восвояси по первому желанию.

Я тщательно затушил сигарету. Прикурил новую. Размешал в чашке новую порцию «Нескафе Голд» и включил чайник. Выключил, как только он зашумел, чтобы не кипятить воду повторно. Возможно, про то, что она имеет память, врут. Но отчего не принять меры, тем более что это практически не требует усилий? Вам бы лично понравилось принудительное нагревание до 100 градусов? А повторное? А неоднократное? …Поневоле затаишь какую-нибудь недобрую мысль.

Тамсанарп следил за мной, никак не задействуя свою богатую мимику. Времена, когда я пытался его угостить, давно прошли. Пожалуй, я научился не воспринимать его, как человека. Этакая трёхмерная проекция… чёрт его знает чего.

– Третья чашка, четвёртая сигарета. За те полчаса, что я здесь. Не то чтобы это могло так уж повредить вашему здоровью…

– … И тем не менее?

Гномон пожал плечами.

– Мне кажется, или вы действительно практически перестали употреблять алкоголь?

С чего бы это? Впрочем, в последний раз…

Вчера. Рюмку-другую рассосал за компанию с патроном при вечернем подведении итогов.

Рюмка-другая не в счёт. Если речь идёт о субъекте, который на протяжении ряда лет впадает в беспокойство при отсутствии запасной пары-тройки литров.

Когда же за последнюю неделю мне удалось по-настоящему надраться? Или надо вспоминать весь месяц?

Ни хрена не вспоминается. Гниль завелась в Датском королевстве. Сенсей совершенно прав. Я незаметно становлюсь трезвенником. Как следствие, возрастает потребление кофеина…

… и непреодолимое желание оказаться отсюда подальше.

Мои внечеловеческие способности не могут ответить на вопрос, почему это происходит. Собственно говоря, они даже никак не помогли мне заметить происходящее вовремя. Или здоровый образ жизни не считается такой уж большой опасностью?

Кстати, о здоровом образе жизни…. Насчёт секса у нас, похоже, тоже проблемы. Не формальные. Не те, в отношении которых можно принимать меры. Назовём их, что ли, эмоциональными.

Одним словом, наиболее важные для меня вещи (не будём спорить об их универсальной ценности) как-то незаметно отошли на второе, а то и какое-то ещё место. При этом совершенно неясно, что вышло на первое.

Я понял, что размешиваю свой кофе слишком уж старательно. Ничего не говорите о сублимации и тому подобном дерьме.

– Если можно, хотел бы задать практический вопрос.

Тамсанарп благосклонно кивнул. Сути он знать не мог – поскольку не знал её и я, а вопрос только формировался в лабиринте извилин.

– Чунь Ю… Кто она?

Офис господина Бельского не выглядел крепостью, хотя, на самом деле, несомненно, ей являлся.

Выглядел он роскошно – если брать за образец то понимание роскоши, которое пронырливые архитекторы впаривают нашим нуворишам. Собственно говоря, причём тут архитекторы – может, всё происходит ровно наоборот?

Лично меня особенно умиляют маскирующие фасад блоки сплитов. Здесь их было никак не меньше, чем в фонде занятости. То есть, очень много и, во всяком случае, больше, чем необходимо. Всем своим видом они говорили – внутри-то у нас ещё покруче будет. Да-да, а также имеется абсолютно крутейшая зона – но туда, мил человек, тебя, скорее всего, не пустят.

– Странное дело…. Давненько мне не приходилось быть просителем. Отвык-с.

Самсонов хлопнул дверью, в чём не было особой необходимости. Из машины он всегда выходил без поддержки, – хотя и сидел сзади, не в пример «красным директорам».

– Что ж, начнём с божьей помощью. Или не с божьей, – он покосился на меня. – Разумеется, нет. …Кстати, вы-то в себе уверены?

Что я мог ответить? Общение с гномоном девятого разряда в ком хочешь выработает уклончивость в оценках и неопределённость в прогнозах.

Конечно же, я был уверен. Но заявлять об этом вслух не хотел – да, собственно, как-то уже и не мог.

– В конце концов, это ваш хороший знакомый. Дальше придётся сложней.

Самсонов хмыкнул, и мы проследовали.

Сразу же стало очевидно, что нас здесь не только знают, но и ждут. Охранники едва не взяли «на караул», затем один из них сделал попытку сопровождать, но был остановлен дружелюбным жестом начальственной длани. Самсонов шагал по знакомым коридорам энергично, но без излишней резвости, с едва заметной улыбкой на лице; кому-то кивал, с кем-то обменивался рукопожатиями.

Мы отрабатывали этот проход примерно неделю. Надо сказать, получилось у него практически сразу – но я настоял на необходимости длительных тренировок. Мне казалось, люди должны были увидеть немного нового Самсонова.

Михаил Львович Бельский встретил нас на пороге своей обширной приёмной и оказался щуплым лысоватым субъектом слегка за пятьдесят. Его костюм, рубашка и галстук выглядели так, будто не более часа назад их сняли с манекена. Запах неизвестного мне одеколона не создавал обонятельной завесы, но ощущался достаточно явственно; так что можно было предположить, что хозяин офиса держит его в ящике стола. В левой руке он сжимал носовой платок, что, видимо, объясняло красноту глаз и некоторую припухлость физиономии.

– Чёртова простуда, – платок исчез в кармане. – Поэтому без объятий, господа. Не ровён час… Зина, намешай мне ещё этой гадости!

Изнутри офис короля минералки выглядел обжитым и даже уютным. Возможно, из-за целой галереи каких-то дипломов и фотографий в рамках. Этапы большого пути, насколько можно понять, не приближаясь. В общем, адепту Карнеги было бы за что зацепиться.