Человек на войне (сборник)

– Поди домой да скажи мамке, чтоб всыпала хорошенько, – похоже, к подобным ходокам он уже давно привык. Но тут же, словно только что осознал случившееся, возмутился: – А ты как сюда попал? Кто тебя пропустил? – И осерчал: – Дежурный! – Нажал кнопку звонка: – Чернинзон! Капитан Чернинзон! – И пообещал: – Ну, ты у меня за все получишь. Сам на пост у дверей станешь, раз часовые ворон считают.

– Нету мамы. Погибла она. И отец погиб. Я пришел, а в дом бомба попала, и они погибли, – настаивал на своем Миша. – Мне некуда деваться, мне на фронт надо.

– Откуда пришел? Чернинзон! – опять безрезультатно нажал кнопку звонка.

– От бабушки.

– Вот и возвращайся к бабушке. И документы на эвакуацию оформляйте быстрее, пока есть возможность эвакуироваться.

– К бабушке мне не пройти. Бабушка в Ляскеля.

– Где-е?.. – не поверил военком.

– В Ляскеля. В Карелии. Я только сегодня оттуда пришел.

– Откуда? – другой военный, просматривавший папки с документами, даже привстал из-за стола. Это был уже знакомый нам по передовой подполковник, правда, сейчас еще капитан, и эмблемы у него другие, связиста.

– Из Ляскеля, – в третий раз сказал Миша.

– Васильич, – не по уставу попросил капитан полковника-военкома, – где я могу с этим Афанасием Никитиным поговорить? Чтобы мы никому не мешали?

– Возьми ключ от третьего кабинета. И беседуй сколько нужно.

– Спасибо. И голодный, наверно, мальчишка… – намекнул капитан. – Заимообразно.

Полковник достал из стола открытую банку тушенки, в которой оставалось не меньше половины содержимого, четвертинку серого хлеба и проворчал:

– Ты у меня «заимообразно» уже целый ящик набрал. А отдачи не видно.

– Будет отдача, – заверил капитан. – Будет.

Вручил тушенку и хлеб мальчику и повел за собой.

– Тебя как зовут?

– Михаил.

– Ты, Миша, ешь, не стесняйся. – Капитан пододвинул банку и нарезал хлеб. А когда мальчишка поел, поинтересовался: – Карту читать умеешь?

Миша неуверенно дернул плечом.

– В школе проходили…

– Тогда давай вместе разбираться. Вот эти квадратики – Ленинград. Это Финский залив, тут Ладожское озеро, а вот этот кружок – Ляскеля. Теперь давай вспоминать, как ты шел…

– Из Ляскеля в Хелюля, потом Сортавала… Лахденпохья…

– Значит, вдоль железной дороги.

– Нет, не всегда. До Хелюля по заливу шел. Вот здесь, – провел пальцем по карте. – Через Рауталахти. От Сортавалы опять вдоль озера, видите, так короче, через Хаапалампи и Мийнала. К родственникам еще заходил на хутора. Если по пути, то вдоль железки шел, а нет – в сторону уходил. Чтобы короче было. Или если родные там. Поживу у родных немного, отдохну, поем. А пойду дальше, что-нибудь с собой дадут.

– У тебя там много родни?

– Да. Считай все Метсяпуро и в Карелии, и в Финляндии наши родственники. И Олкинен, и Раутанен – тоже наши родственники. И в Лапландии тоже есть родные, но я их никогда не видел. Вот, – Миша положил на стол бумагу, список родственников и их местожительство. – Это мне бабушка написала, когда я от нее в Ленинград пошел.

Капитан взял листок и, как отметил Миша, быстро, одним взглядом сверху вниз просмотрел его.

– Как же она не побоялась тебя одного отпустить?

– Знала, что все равно уйду.

– Хм… – Капитан взглянул на мальчика повнимательнее. – Финский язык хорошо знаешь?

– Так же, как русский. Отец со мной дома часто по-фински разговаривал.

– А немецкий?

– Некоторые слова. Можно сказать, не знаю.

– Через линию фронта как прошел?

– Не знаю. Шел… То немцы, то финские части. А потом из леса вышел – уже наши.

– На карте можешь показать?

Миша с полминутки посмотрел на карту и провел ногтем большого пальца:

– Вот здесь.

– Так, хорошо. Теперь давай посмотрим, где финские части видел, где немецкие.

– Немцев я почти не видел, только вначале. А потом я сюда пошел, на Карельский перешеек. А здесь все финны.

– С финнами, я имею в виду солдат, офицеров, разговаривал?

– Конечно. Подходил, когда у них обед или ужин. И меня кормили. Расспрашивали, конечно, кто я да что. А потом кормили.

– А еще что говорили?

– Говорили: не иди к русским, а то русский тебя пук-пук, застрелит.

– А о своих намерениях, далеко ли они идти собираются, не говорили?

– Так чтобы конкретно… Я же не спрашивал.

– Ну, а из разговоров что-то, может, запомнил?

– Да так, неопределенно… не от них зависит. Говорят, мы солдаты, куда прикажут, туда и пойдем.