– Я… я не знаю… – ответила дочка уже совершенном другим голосом.
Насмерть перепуганным.
– Как это ты не знаешь? Ты ведь сюда бежала, а мы – за тобой! – ответила я. А сама в это время разглядывала дверь.
Серая.
Железная.
Ничем от других не отличается.
Ну, хоть кровоподтеков нет – и то хорошо!
– Значит, не знаешь, зачем мы сюда пришли?! – спросила я.
Маша кивнула.
– Тогда, может, и не стоит входить, – сказала я. – Береженого бог бережет, как говорится. Давайте спустимся ниже и поищем убежище получше. Может, даже в подвал сходим…
Я не договорила.
Скрип за спиной.
– Это что за?.. – выдохнула я.
Дверь в квартиру была открыта.
***
– М-мам, кто там? – прошептала Катя.
«Откуда мне знать?! Но надо успокоить девочек».
– Не знаю, но, если что, у меня есть ружье.
Не знаю, успокоило ли это дочек, но меня трясло.
– Я зайду, гляну, что там, а вы постоите здесь, хорошо?! Если что – даже если я буду кричать – вы сразу бегите. Меня не ждите, договорились?!
– Мам, не надо! – прошептала Катя.
«Может, она и права», – подумала я.
Но эта дверь явилась из кошмаров, которые я старалась забыть. Тогда она меня чуть не сломала. И в прямом, и в переносном смысле.
«Сейчас я должна войти!»
Уверена.
– Не бойся, солнышко! – я погладила девочку по голове и толкнула дверь.
«Боже, это скрип и мертвецов поднимет».
Звук был долгий и протяжный.
Наконец он кончился.
Тишина.
Луч фонаря высветил обычную для среднестатистического кировского обывателя обстановку: пластиковая плитка на потолке, дешевые обои в цветочек, воняющий резиной и кошачьей мочой линолеум.
– Ч-черт! – ругнулась я.
Луч уперся в зеркало.
А ведь я чуть не выстрелила!
Остановилась, разглядывая, в какого уродца превратилась.
Темные мешки под глазами.
Лицо в запекшейся крови. И моей и не моей.
Волосы слиплись.
Только глаза блестели. И то – по-волчьи.
«Ну, привет, звереныш!» – подумала я.
Но улыбка тут же исчезла.
В соседней комнате скрипнул пол.
***
«Мне страшно», – «сказала» Катя.
«Мне тоже», – «ответила» Маша.
«Неправда. Тебе нисколечко не страшно, потому что ты… ты…» -
Катя не знала, как продолжить. Поэтому тихонько заплакала.
Маша обняла сестру, похлопала по спине:
«Я, правда, не знаю…»
«Тогда как… как мы сюда пришли? Зачем?»