Пепельные цветы

– Нет, он – снова, – оживился, Ллойд, услышав её любимый, успокаивающий, умиротворяющий голос.

– Прекрати, милый! – строго сказала Беатрис. – Стань уже, наконец, взрослым человеком.

Она всё чаще и чаще разговаривает с Ллойдом таким тоном, надо заметить. Но он, кажется, ничем не заслужил такого с собой обращения.

– Вот видишь, – многозначительно подмигнул Маклахен. – Не забудь, не забудь, что я тебе говорил!

Он поднялся и, бросив недовольный взгляд на Беатрис, пошёл к двери.

– Какой он всё же… ужасный человек! – сказала Беатрис, когда хозяин скрылся за дверью и шаги его стихли в коридоре.

Она подошла к Ллойду, присела рядом с ним, обняла за плечи.

Ллойду стало тепло, но душе было зябко. После разговора с хозяином, после окрика Беатрис душе было неуютно.

– Может быть, хозяин лучше, чем кажется, – пожал он плечами. – Ты не думала об этом?

– Хотелось бы верить, – Беатрис удивлённо и задумчиво заглянула ему в лицо. – А что ему опять нужно было? Он не кричал на тебя?

– Кричал, – содрогнулся Ллойд. – Но… но я тоже не стал молчать. Я сказал ему кое-что… Ты же видела, как он сразу присмирел.

– Правда?.. А что он просил тебя не забыть?

– Что просил?.. Это он… он угрожал мне.

– Мерзавец! Я же говорю, что это ужасный человек.

– Да кто бы спорил. Иногда он просто ужасен.

Он отвёл глаза под внимательным взглядом Беатрис. Чувствуя себя неуютно, поднялся, подошёл к радио. Включил. Радио не издало ни звука, кроме шипения и хрипов.

– Что-то с радио, – пробормотал Ллойд. – Сломалось, может быть.

– Я думаю, радиостанция разрушена.

– Да?.. – он пожал плечами, не зная, что делать и говорить дальше и как избавиться от Беатрис. Толстый пакет за пазухой мешал, а кроме того, наверняка торчал и мог привлечь ненужное внимание возлюбленной и вызвать лишние вопросы, на которые ему пришлось бы врать. Врать не хотелось.

– Что ж, – произнёс он, растерянно оглядываясь. – Пойду к себе.

– Ты не поцелуешь меня? – загадочно улыбнулась Беатрис.

– Да, – кивнул он, осторожно ощупывая и поправляя свёрток.

– Да? – подняла брови Беатрис.

– Конечно поцелую, – Ллойд неуверенно приблизился к ней. – Властно и жадно, да?

– Ну-у… Да, – Беатрис улыбнулась. В лице её опять промелькнуло то выражение, которое так взволновало его перед салютом.

Он обратился к ней недолгим поцелуем и не почувствовал ничего, потому что думал о своём. Оторвавшись от Беатрис, ощупал свёрток – не высунулся ли тот наружу.

– У тебя что-то болит, милый? – нежно и встревоженно спросила она.

– Нет, с чего ты взяла? У меня не болит что-то. Вот голова, разве, побаливает немного.

– Ты всё время трогаешь грудь.

– А, это… Просто сердце так колотится от счастья… Я люблю тебя.

– И я очень люблю тебя, милый! – она обняла его за шею, прижалась.

– Тогда я пошёл?

– Ну, если тебе скучно со мной, – улыбнулась она.

– Да нет же! – постарался он сдержать досаду. – Мне совсем не скучно с тобой, Беатрис. Просто… Просто я хочу прилечь. Голова побаливает. И слабость такая. Во всём теле.

– Слабость? – на на шутку встревожилась Беатрис. – Это от недоедания. Как у Липси, наверное. Конечно, ты иди, милый, иди приляг. Я постараюсь сегодня приготовить немного побольше проса.

– Замечательно! Тогда я пошёл?

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Нет, хозяин наверняка ошибается. Беатрис хорошая. И она на самом деле, взаправду, любит его. Но деньги пока нужно спрятать и никому о них не говорить. Даже ей. Так сказал хозяин. И это правильно. Маклахен много пожил, хорошо изучил людей, он опытен и несомненно желает Ллойду добра. Иначе зачем бы он сделал его своим наследником.

Как всё это неожиданно! Как сильно порой ошибаешься в людях…

25. День двадцать первый. Шон Деллахи

Всегда бей первым. Это правило он усвоил хорошо ещё в детстве; вызубрил его гораздо лучше, чем правила валлийского, за которые до самого окончания школы хороших отметок не получал.

Но в этот раз он не собирался бить первым. Он сидел в засаде, играл жертву, стал приманкой.

Когда Маклахен засопел и сделал какое-то движение в его сторону, Деллахи резко обернулся, а рука его метнулась к карману и выдернула "Таурус".

Маклахен остановился оторопело замер, увидев короткий ствол словно игрушечного пистолета, чей чёрный глаз задумчиво-вопросительно уставился ему в лицо. В руках хозяина ничего не было – ни багра, ни весла. Или он не собирался нападать, или рассчитывал уложить Деллахи ударом своего массивного кулака

– Это что? – спросил он, криво усмехнувшись.

– П-пистолет, – коротко пояснил Деллахи.

– Заряжен?

– Д-дэ-э-двенадцать п-патронов.

– Много.