Пьесы. Кураж и шутки

Грипуня и Вась Вась зовут: «Нюрка! Нюрка!». Ванёк быстроскрывается в «мужском отделении». Из «женского» выглядывает Нюрка.

НЮРКА: Чего надо?

ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо?

НЮРКА: А?

ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо, говорю?

НЮРКА: Ой, хорошо, дядь Вась, как летаешь!…

ВАСЬ ВАСЬ: (кричит в сторону Ванька) Вишь, Ваньк, Нюрка говорит: аж летала на карачках-то! (Нюрке) Эт я про то, как он на тебе пахал.

НЮРКА: Фу ты, дурак старый! (скрывается, но тут же выглядывает) Вась Вась?

ВАСЬ ВАСЬ: Ну?

НЮРКА: Ты хоть опилки-то выплёвываешь?

ВАСЬ ВАСЬ: Каки опилки?

НЮРКА: Как «какие»? Сколь зубы точишь, а опилки куда? Гляди, запоры замучают!

Она скрывается за дверью, оттуда слышится громкий смех женщин. Смеются и мужики.

ГРИПУНЯ: Вот, смеёмся… Это хорошо, что смеёмся! Целые, значит, живые! И банька что – хорошо! Вместе с грязью вроде как и дурь всякая выходит… А в дырки, заместо неё, воздух чистый заходит… Потому и легко, поди… Вот ты замечал когда: люди посля бани не злятся!? Первое время, хотя бы… Да?

ВАСЬ ВАСЬ: (одевает рукавицы) Злятся.

ГРИПУНЯ: Да?

ВАСЬ ВАСЬ: (берёт тазик) У-у!

ГРИПУНЯ: (торопливо) Вот мне и подумалось, что вместе с очищением телесным, надо провесть и очищение душ наших. Много там хламу ненужного и сраму накопилось!

ВАСЬ ВАСЬ: (встаёт) Умный ты, Грипуня, всю жизню умный, а живёшь в дураках! Айда в парную! (уходит)

ГРИПУНЯ: (задумчиво) Можить оно и так, но теперь уж чего разбираться?

Из «женского отделения» выглядывает Райка.

РАЙКА: Агриппа Савёлыч!… Парку бы!… Подмышки сухие!

Из «мужского отделения» слышатся крики: «Грипуня, давай пару!» «Дыми, Грипуня, надоело на жопы глядеть!»

ГРИПУНЯ: (так же задумчиво) Вот… И сплошная скабрёзность…

РАЙКА: Чего «сплошная»?

ГРИПУНЯ: Скабрёзность. Мат.

РАЙКА: А где мат-то? Не слыхать!

ГРИПУНЯ: Ну, вот… (кивнул в сторону «мужского»)

РАЙКА: Да какой же это мат?

ГРИПУНЯ: Всё равно.

РАЙКА: (удивлённо) Дак как? Тогда непонятно!… Жопа есть, а слова нету, что ль?

Из «мужского отделения», прикрываясь тазиком, выбегает Ванёк.

ВАНЁК: Извиняюсь за то, что в тазике!…

РАЙКА: Ой! (скрывается)

ВАНЁК: Грипунь, я от народа!… Открой винтиль-то1 Ну, чё на сухую-то?

ГРИПУНЯ: (вдруг сердито) На сухую! Винищем прёт, а – на сухую! Фу!… Глядеть им надоело… Не гляди! Не на ярманке!… Мыться пришёл – мойся! Пару им не хватает… (грозно Ваньку) Где билет?

ВАНЁК: (стукнул по тазу) А вот он – проездной!

ГРИПУНЯ: (зло) Давай надорву!

ВАНЁК: Эт сперва с Нюркой посоветуйся!… Да не ворчи ты! Хлебни… вон, под лавкой… И давай пару!

ГРИПУНЯ: А? Под лавкой? (видит недопитую бутылку) Шутю!

ВАНЁК: Этим нечего шутить!

ГРИПУНЯ: (удивлённо) Как, как?

ВАНЁК: Поддай, говорю, парку и – айда по новой!… (скрывается в отделении)

Грипуня шарит в своей сумке, достаёт книжку, листает.

ГРИПУНЯ: (читает) «Этим нечего шутить – возразил сердито Германн.» (кричит) Дам пару, Ванёк! Щас всем дам пару!

Он быстро выпивает оставшуюся в бутылке водку, достаёт из сумки какой-то лист, прилаживает его на стене. Потом, воровски оглядываясь, торопливо раздевается, надевает шапку-ушанку, берёт тазик и веник, и уходит. Появляется завёрнутая в большое банное полотенце Нюрка.

НЮРКА: Грип Савелич? Грип Савелич? Да Грипуня, что ль?! Хрен старый, поди опять подглядывать пошёл! Грипуня-а! (видит лист на стене. читает) Ты гля, гля… (зовёт) Девки! Девки! Гля-а… (высовываются Райка и бабаня) Пойдём в артистки? Гля!

Бабаня, завёрнутая в простыню, с клюками в обеих руках выходит в предбанник. За ней – Райка.

БАБАНЯ: Ну-кось, ну-кось…

РАЙКА: Иди на разведку, бабаньк.