Политбюро и дело Берия. Сборник документов

ВОПРОС: Признаете вы, что в целях осуществления своих преступных замыслов добивались удаления русских со всех руководящих работ в Литве?

ОТВЕТ: Не признаю, преступных целей у меня не было.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Кондакова:

«Необходимо отметить, что большое недовольство Берия высказал по адресу русских товарищей, работающих в партийных, советских и других организациях и учреждениях. Присутствие русских в Литве он рассматривал как выражение недоверия местным национальным кадрам».

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ: Не подтверждаю.

ВОПРОС: Вы признаете, что преследовали цель активизации реакционной деятельности Ватикана в Литве?

ОТВЕТ: Не признаю, я преследовал другую цель – разложить католическую церковь, и по этому вопросу были разработаны специальные мероприятия.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Кондакова по этому вопросу:

«Такая же брань и нецензурные выражения высказывались Берия в адрес ЦК КП Литвы, особенно когда шла речь о работе по борьбе с антисоветской деятельностью католичества.

Он считал неправильным то, что в течение ряда лет органы МТБ и МВД Литвы проводили репрессии в отношении реакционной части католического духовенства, что верующими рассматривается как гонение на религию, а ЦК КП Литвы якобы стоит в стороне и не препятствует этому.

Берия вел разговор о том, что следует пересмотреть дела на высланных и арестованных в свое время видных буржуазных и католических деятелей, вернуть их в Литву и через них повлиять на националистически настроенные элементы.

Это мероприятие привело бы не к ослаблению, а к активизации буржуазно-националистических элементов в Литве».

Правильно показывает Кондаков?

ОТВЕТ: Неправильно. Я не допускал нецензурных выражений в адрес ЦК КП Литвы; я не давал указаний пересматривать дела на высланных и арестованных видных буржуазных и католических деятелей.

Как показал я выше, по вопросу разложения католической церкви были разработаны МВД СССР специальные мероприятия, которые я не успел рассмотреть.

ВОПРОС: Вы признаете, что приказали Кондакову и его заместителям тщательно конспирировать от партийных органов полученные от вас, по существу, вредительские указания?

ОТВЕТ: Не признаю.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания Кондакова:

«Заканчивая прием, Берия предупредил нас, что о содержании его разговора с нами никто не должен знать».

Правильно это?

ОТВЕТ: Тоже неправильно.

ВОПРОС: Вы признаете, что приказали Кондакову представить, втайне от партийных органов, докладную записку о положении в Литве?

ОТВЕТ: Нет, не приказывал.

ВОПРОС: Для наблюдения за Кондаковым по составлению записки вы командировали в Литву свое доверенное лицо – Сазыкина?

ОТВЕТ: Я командировал Сазыкина для помощи Кондакову. Сазыкин занимался вопросами литовского подполья по своему служебному положению.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания свидетеля Кондакова:

«Берия приказал нам вылететь в Вильнюс, собрать материалы о состоянии партийного и советского аппарата и через три дня представить ему записку.

В «помощь» нам был командирован начальник 4-го управления МВД СССР Сазыкин, который в Вильнюсе пребывал инкогнито и наблюдал за тем, как мы выполняем поручение.

Сазыкин еще в пути от Москвы до Вильнюса набросал схему докладной записки (подлинник которой хранится у тов. Мартивичус) и предложил ее нам.

Не располагая данными о состоянии партийного и советского аппарата и будучи предупреждены не обращаться за этим в партийные органы Литвы, мы при написании докладной использовали списки номеров телефонных аппаратов руководящих партийных и советских работников за 1952 год.

Сазыкин, имея установку Берия, не разрешал нам отмечать в докладной записке положительные моменты работы партийных, советских и чекистских органов республики. В разделе записки о состоянии националистического подполья, где приводились данные о количестве убитых бандитов при проведении операций по ликвидации вооруженных националистических групп, Сазыкин рекомендовал избегать слова «бандиты», так как Берия это не нравилось, и он, очевидно, считал их невинно погибшими».

Вы подтверждаете эти установки, которые дали Сазыкину?

ОТВЕТ: Первый раз слышу.

ВОПРОС: Признаете, что после того, как вам была представлена записка, в общем, правильно отражающая положение в Литве, вы потребовали исказить в угодном вам направлении правильные данные и для этого вновь направили в Литву Сазыкина?

ОТВЕТ: Не признаю. Сазыкина я командировал вновь для сбора дополнительных материалов для докладной записки.

ВОПРОС: Вам оглашаются показания свидетеля Кондакова:

«…Эта записка размером 6–7 страниц была написана, где основные данные по всем разделам были изложены объективно.

28 апреля докладная записка после неоднократного переделывания была доложена Берия и, конечно, его не удовлетворила. Он нас снова ругал, особенно за разделы: нацподполье и состояние партийных и советских кадров республики, обвинил в том, что мы пытаемся скрыть действительное положение дел в Литве.

Нам было приказано возвратиться в Вильнюс и написать более обширную записку. Здесь же, у себя в кабинете, где присутствовал и Сазыкин, Берия предупредил меня, Мартавичус и Гапиявичус, что если мы этой записки не напишем, то ее напишут в МВД СССР.

Это звучало как угроза на случай невыполнения задания.

И снова нас сопровождал начальник управления Сазыкин, который сам взялся за писание раздела о католичестве, использовав для этого материал из лекций, читавшихся ряд лет оперативному составу органов республики, так как ничего нового к тому, что мы излагали в первом варианте записки, найти не мог.

Раздел о состоянии партийных и советских кадров был дополнен рядом старых фактов и имевших место случаев нарушений и извращений, допускавшихся при взимании налогов, распространении займов и проведении других мероприятий на селе.

Все эти факты были известны ЦК КП Литвы, они своевременно обсуждались на бюро ЦК и по ним принимались необходимые решения».

Подтверждаете правильность фактов, сообщаемых Кондаковым?

ОТВЕТ: Нет, не подтверждаю. Факты излагались в записке для ЦК партии мною те, которые были в распоряжении МВД СССР, и они никем не оспаривались. Я не оспариваю, что эти факты могли быть предметом рассмотрения ЦК КП Литвы ранее.

ВОПРОС: Признаете, что в результате ваших преступных распоряжений деятельность органов МВД Литвы была дезорганизована?

ОТВЕТ: Не признаю. Работа органов МВД Литвы не была дезорганизована, а улучшена, и мероприятия были направлены на дальнейшее улучшение работы органов МВД в Литве.

ВОПРОС: Вы говорите неправду. Вам оглашаются показания Кондакова:

«По указанию Берия в органах МВД и милиции в Литве одновременно и в короткие сроки были проведены: реорганизация аппарата министерства, ликвидация областных управлений МВД и полная перестановка руководящего состава как в министерстве, так и в периферийных органах.