Броненосец «Варяг»

На следующий день, когда Руднев уладил все формальности в посольстве и поднялся на борт «Варяга», его встретил дружный флотский экипаж. Бутлеров Александр Михайлович – был вахтенный начальник, так сказать от Бога, и на вновь принятом корабле российского императорского флота все закрутилось и завертелось в интересах службы.

Франк Валерий, инженер-механик, принял все котлы на броненосце, приказал развести пары, проверить запас угля, арматуру, трубки котлов и колосники.

Бойсман Владимир Васильевич доложил Рудневу, что всех припасов в достатке, кроме питьевой воды и лимонов, но это можно докупить в Циндао в течение трех часов.

Всеволод Федорович последовал к себе в каюту. Портрет императора Вильгельма II он убирать не стал, потому что уважал его за честность, прямолинейность и братство по оружию, а также за продажу Российской империи этого замечательного корабля. В голове у командира было и без этого много вопросов. Корабль офицеры и матросы приняли. По запасам вопросов и проблем в принципе не возникает. Дело в том, что если придется драться, а на этот счет у Руднева иллюзий не возникало, то как пополнить боезапас? И он шлет телеграмму на высочайшее имя с просьбой отправить во Владивосток срочным образом пароход с двумя боекомплектами для нового «Варяга». Идти Руднев также решился во Владивосток, так как Порт-Артур блокирован с моря, и если мы туда придем, то только создадим новых проблем, а во Владивостоке есть возможность как выписать жену, так и получить обещанный боезапас по железной дороге. К тому же во Владивостоке только бронепалубные крейсера с миноносцами, и наличие там броненосца более чем желательно, подсказал ему разум.

Старший артиллерийский офицер Зубарев собрал своих товарищей-артиллеристов и спросил:

– Как мы будем вести огонь? Прошу высказаться присутствующих.

Мичман Балк, насколько успел узнать свою вторую от носа башню, сказал:

– У германцев здесь более чем все организовано. Снаряды небольшие, в 342 фунта[60 - Имеется в виду русский фунт 0,41 кг в отличие от британского 0,4536 кг.], но взрывчатки там семь фунтов, как в нашем десятидюймовом бронебойном снаряде. Бронепробиваемость снаряда не хуже, а скорострельность потрясающая, до трех выстрелов в минуту, если я правильно предыдущего командира фон Вестфахена понял.

Зубарев продолжил свои умозаключения:

– Видим вражеский корабль, например, крейсер «Асама».

Эйлер, которого даже передернуло от упоминания этого крейсера, сказал:

– Всадил бы я в него не шестидюймовый, а 9,45-дюймовый[61 - 240 мм.] снаряд с семью фунтами взрывчатки, а не с одним.

Зубарев невозмутимо продолжил:

– Дистанция – сорок кабельтовых, я из своей башни даю выстрел фугасным снарядом, все равно рыб кормить, перелет, – и, обращаясь к Эйлеру, – ваша башня вторая, вам и стрелять.

Эйлер произнес:

– Если по пеленгу просто перелет, опускаю чуть ствол, произвожу выстрел, надеюсь на накрытие.

Балк и Степанов в один голос:

– Видим накрытие, переходим на беглый огонь.

Зубарев менторским тоном:

– Хорошо, но противник приближается, все четыре башни отстрелялись с перелетом, я сам опускаю ствол на один градус, и недолет.

Эйлер предполагает:

– Если действительно идет сближение, и корабль противника приближается, то я не меняю направление ствола, и возможны попадания.

Балк говорит:

– Смотрю по ситуации, если попадания были, чуть опускаю ствол, если не было, то действую по обстановке.

– Вопрос еще, – продолжил Зубарев, – снаряд на сорок кабельтовых летит одиннадцать секунд, перезарядка у нас двадцать секунд, вполне есть время слегка поправить башню по высоте и по направлению.

Зубарев похвалил:

– Молодцы! Суть понимаете. А если против нас два противника? Что предпочтительнее? Вести огонь по одному кораблю или по обоим?

Балк ответил:

– Раз у нас такой замечательный корабль, предлагаю обстреливать двух противников, потому как одно дело – вести огонь спокойно, зная, что тебя не обстреливают, а совсем другое дело – чувствовать, когда трясутся поджилки, орудия неприятеля направлены прямо на тебя, и отсчитывать секунды перед его залпом, из-за этого точность снижается.

– Тогда, – сказал Зубарев, – ежели нам придется вести бой с двумя противниками, я главный в носовой группе башен, ты, – показал он пальцем на мичмана Балка, – в кормовой.

– Еще вопрос, – сказал властный Зубарев, – какова бронепробиваемость наших орудий? Кому и что удалось узнать?

Степанов, сомневающимся тоном:

– Честно говоря, немцы поставили на «Варяг» орудия облегченные, которые, наверное, не знали, куда пристроить. Вес австрийского орудия завода «Шкода» – 28 тонн, здесь стоят такие же, только 24-тонные орудия Круппа, соответственно полным зарядом не стреляют. Снаряд весит 140 килограмм супротив 229-килограммового австрийского и начальная скорость снаряда 2260 футов в секунду против 2370 футов в секунду у австрийцев. Но зато выше скорострельность, до трех выстрелов в минуту. Соответственно ниже бронепробиваемость у наших орудий супротив австрийских, примерно процентов на сорок.

Зубарев:

– Может, дать телеграмму генерал-адмиралу и купить в Австро-Венгрии восемь–десять орудий 238 мм/28 тонн и снаряды к ним? Перевес составит примерно сто тонн водоизмещения, корабль осядет дюйма на два, но это не критично, зато мощь возрастет в два раза.

– Докладываем командиру, – подытожил собрание Зубарев, – с артиллерией все в порядке, решили артиллеристы нового броненосца в составе российского императорского флота.

Тем временем губернатор Циндао, капитан цур зее Оскар фон Труппель, сам ошарашенный такой новостью с передачей Российской империи броненосца «Виттельсбах», решил посетить корабль, уже занятый русскими офицерами и матросами, выяснить все детали и оказать посильную помощь.

Катер доставил его к трапу, совместный русско-германский караул сыграл «Восхождение» и губернатора встретил Всеволод Федорович и бывший капитан корабля Артур фон Штербах. Приветствовали губернатора. Всеволод Федорович после формальных вопросов о здоровье императора Вильгельма и погоде попросил загрузить еще пятьсот тонн вестфальского угля в дополнение к шестистам пятидесяти имеющимся на броненосце и еще пятьсот 240 мм/140 кг снарядов к орудиям главного калибра, имеющимся в арсеналах Циндао, и за все заплатит русская казна, а сейчас корабль собирается на войну, отомстить за вероломное нападение на бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» и защитить в этом регионе интересы как Российской империи, так и Германской. Если лишить Японию – марионетку Великобритании – части кораблей, то это пойдет на пользу обеим странам в данном регионе, тем более Российская и Германская, а также Австрийская империи суть одно государство, только управляемые разными монархами, чисто для удобства администрирования.

Дальнейшие речи, звучавшие уже на прощальном обеде в кают-компании, были о том, что русские и германские войска разбили Наполеона III в 1871 году, но злодейка-Англия сумела отделиться от метрополии, пользуясь тем, что образовался Ла-Манш. Именно для этого надо строить мощный флот, сейчас потренироваться на Японии, а потом совместными усилиями взяться и за Англию.

Губернатор уехал за полночь, броненосец спал, не спал только революционер Пертов Прохор Пахомыч, который собрал кружок молодых матросов и разговаривал:

– Вам, товарищи, служба нравится? Бесправная скотина ты, а не матрос, – обратился он к салагам. – Что не так, боцман сразу «персик», если офицеру попадешься на глаз, так под ружье, а ответить не моги.

Но даже юные матросы не поддержали Пертова. Пребывание под огнем неприятеля, спасение, а теперь обретение нового дома отрезвляюще подействовало на молодых матросов и в бредни о братстве поверили они не особенно.

– Ведь ежели все равны, – рассуждали потом Бершацкий Илларион и Близнюк Владимир, – кто будет управлять кораблем, кто стрелять из орудий? И если в зубы не дать, так корабль грязью зарастет, кому же прибираться захочется? Эти идеи хороши в коммуне, возможно, на заводе, но не на боевом корабле.

С утра 16 февраля (все даты далее приводятся по юлианскому календарю, григорианский придумают только в 1919 году) к «Варягу», на носу и корме у которого красуются герб Виттельсбаха – красивый лев с крыльями на синем фоне, подошли лихтеры.

Лихтеры – с большими качественными мешками угля и лихтеры – со снарядами, немцы народ очень точный и там было ровно пятьсот тонн угля и пятьсот снарядов калибром двести сорок миллиметров. В других лихтерах были продукты, припасы, Руднев проверил расчет с берегом, но за день экипаж долгов не наделал.

По расчетам старшего штурманского офицера Евгения Бернеса, о чем он и доложил Рудневу, Тсусимский[62 - Именно так наименовался пролив до реформы языка г-ном Луначарским.] пролив следует форсировать ночью, когда обнаружить идущий без опознавательных огней корабль практически невозможно. До острова Квельпарт[63 - Остров Чеджу, ранее известный в Европе под именем Квельпарт, – остров вулканического происхождения.], обходить который Бернес планировал южнее, 330 миль, соответственно идущему экономической скоростью «Варягу» требуется тридцать три часа. Темнеть начинает примерно в 17.30, соответственно выходить надо завтра в полдень, затем следует прибавить скорость до пятнадцати узлов, но чтобы искры из дымовых труб не вылетали, и форсировать Цусимский пролив в темное время суток, за двенадцать часов – 180 миль. Следует сделать, конечно, поправку на течение и ветер, но это уже, как повезет. Ну и дальнейший путь до залива Петра Великого – 550 миль, то же бы держать узлов двенадцать–пятнадцать. Тем более, что Евгений Андреевич был опытным специалистом, изучал Белое море, а там гидрография очень сложная, привел на Дальний Восток миноносец «Властный», а в 1903 году стал старшим штурманом на крейсере «Забияка» и плавал в этих водах.

За те три дня, что предшествовали передаче корабля, соблюдался режим неразглашения передачи, но герои боя при Чемульпо не могли совсем уйти от вездесущих журналистов, да в то время это было и не принято. Поэтому различные, в первую очередь германские, затем французские и итальянские, журналисты узнали о новости, а раструбили уже на следующий день, что: «Русские подняли упавший меч», «Крейсер «Варяг» воскрес со дна морского», «Руднев идет мстить».

Англичане и японцы узнали об этом еще на следующий день, когда «Варяг» уже обогнул остров Квельпарт и двигался в темноте к южной оконечности острова Цусима.

Тем временем корреспондент Сеппинг Райт, а заодно и советник самого адмирала Того, сидит в салоне гигантского броненосца «Микаса», пьет чай и разговаривает с японским адмиралом Хейхатиро:

– Зачем русские купили этот германский броненосец, и что он может? – спросил Того.