– Да.
– Врешь, писатель.
– Честное слово.
Наташка входит в комнату на цыпочках. Она оглядывается вокруг с грацией пантеры готовой к прыжку.
– Цыпа-цыпа-цыпа! – зовет Наташка муху.
Но муха пропала. Ее нет даже под тахтой и в маленьком шкафу. Во взгляде жены уже откровенное подозрение. Наша дуэль «глаза в глаза» заканчивается ничем. Наташка вырывает из очередного журнала, очередную страницу, чтобы убрать пепел.
Я молчу.
Наташка смотрит на меня и улыбается.
– Тут, на страничке, твое имя напечатано, – она показывает мне журнальный лист. – Ерундовый у тебя рассказик получился, я его читала.
Я молчу. Жена заканчивает свою работу, ставит пепельницу на место и уходит.
Я смотрю на тетрадку… О чем я думаю, рассматривая чистый лист бумаги? О трагедии. Я уже чувствую, как описание трагической судьбы писателя вот-вот хлынет потоком чернил из моего пера… Еще чуть-чуть и…
Из-за пепельницы выходит муха.
Я издаю слоновий рев:
– Убью, нечисть!
Пепельница летит на пол. Возвращается Наташка. Она внимательно осматривает комнату.
Неожиданно жена говорит:
– Замри, сочинитель.
Ее взгляд скользит туда-сюда над моей головой. Я послушно превращаюсь в столб.
Жена хищно улыбается и тянется рукой к столу – к стопке журналов и газет. Наташка медленно свертывает в трубочку самый толстый и красивый журнал. Кстати, там тоже напечатали мой рассказ. Я ясно вижу на бумажной «дубинке» свое имя.
– Там мой рассказ, – тихо шепчу я жене.
– Где? – бездумно спрашивает Наташка.
У нее пустые глаза тигрицы перед прыжком. Она крадется вперед. Ради убийства ехидной мухи я молча соглашаюсь на святотатство. Наташка медленно поднимает журнальную «дубинку»… Я закрываю глаза.
Бац!.. На мою голову обрушивается скользящий удар.
– Все?! – радостно спрашиваю я.
– Нет. Глаза запахни, беллетрист.
Бац-бац!..
– Ну?!..
–Терпи, писака, – говорит жена. – Может быть, тебя в гении запишут.
– Какие гении?
– По ловле мух.
По коридору идет дочка Женечка. Ей тоже жарко и она тоже идет купаться.
– Что тут у вас? – Женечка заглядывает в комнату.
Она смотрит на неподвижного папу и на маму с бумажной «дубинкой» в руке.
– Мы муху ловим, – улыбается Наташка.
– Какую муху? – удивляется Женечка. – Тут нет никакой мухи.
Наташка громко смеется. Она бросает журнал и бежит по коридору.
– Стой! – я бегу следом.
Но Наташка успевает закрыть дверь в коридоре на замок.
– Открой дверь, – кричу я.
– А зачем ты мне врал про муху? – смеется за дверью Наташка.
– Как это врал? Ты же видела, я терпел все твои издевательства.
Наташка молчит.
– Открой дверь!
– Знаешь, если честно, то я только потом поняла, что ты не врал, – говорит Наташка. – Наверное, к тебе и в самом деле прилетает какая-нибудь сумасшедшая муха.
– Тогда почему ты не прекратила свои издевательства?
– Потому что у тебя было очень глупое лицо, – Наташка снова смеется. – А, кроме того… Знаешь… Ну, ты же писатель.
– Ну и что?!
Жена молчит. Я возвращаюсь в вою комнату.
С порожек меня окликает Женечка:
– Пап, а ты станешь когда-нибудь классиком?