Передайте в Центр

– Опять, значит, как раньше? – спросил он и невольно улыбнулся.

– Опять, – согласилась Елена Васильевна. – Я думаю, у нас просто нет другого выхода.

– «Все смешалось в доме Облонских…» – процитировал Толстого Кошкин. —Ладно, я согласен!

14.

Пол-второго ночи Галя открыла тайник Мишки. Он находился в письменном столе, в одном из ящиков, который – по уверениям мужа – был сломан и не открывался ни с ключом, ни без него. В тайнике лежал рулончик из «соток» – три тысячи рублей уже покрытый пылью, – стояла литровая банка с целым ворохом смятых долларов (пыли на ее крышке, увы, не было) и лежала тетрадка с детским рисунком «елки» на обложке.

«Это Мишка раньше на спиннинг собирал», – подумала Галя, рассматривая рубли.

Она быстро перелистала тетрадку. Текста почти не было… Были только формулы.

«Она самая! – догадалась Галя. – Ту, которую ищут наши…»

Она вытащила маленький, плоский фотоаппарат и торопливо принялась переснимать страницы.

В коридоре, в сторону туалета, прошлепал босыми ногами Мишка.

«Опять тапочки не надел…», – механически подумала Галя, не отрывая глаза от окуляра фотоаппарата.

Она перевернула страницу… И замерла.

«А если Мишка вдруг заглянет в комнату?!» – мысль была острой, как игла.

В туалете сработал сливной бачок. Галя с ужасом смотрела на тетрадку. Ее мысли лихорадочно метались, путались и были похожи на праздничный, разноцветный фейерверк… Пальцы судорожно сжали фотоаппарат.

Мишка прошел в сторону спальни.

– Миша! – громко позвала Галя.

– Что?

Галя чуть не прикусила себе язык.

«Дура, я зачем его позвала?!»

– Тапочки одевать нужно, вот что! – крикнула Галя. Ее голос едва не сорвался на самой высокой ноте.

– Ладно… – сонно буркнул Мишка.

Хлопнула дверь спальни.

Галя вытерла вспотевший лоб… Одна капелька пота все-таки сорвалась вниз и упала на страницу тетради. У молодой женщины сильно дрожали руки. Кое-как, с огромным трудом, ей удалось завершить свою работу.

Галя положила тетрадку на место. Потом, сама не зная зачем, взяла в руки рулончик из «соток». Поверх денег лежала записка Мишки: «Галя, солнышко мое, не трогай, пожалуйста! – прочитала она. – Это на спиннинг!!»

Галя с ненавистью посмотрела на банку с долларами.

«Это она дала ему, «Куколка», – подумала Галя. – Тут на тысячу спиннингов хватит!..»

15.

Мишка Голубев сильно потел от страха и то и дело вытирал скомканным платком лицо. Генерал Кошкин неторопливо набивал табаком трубку.

– Поймите, пожалуйста, Михаил Егорович, собственно говоря, речь идет только о вашей жене, – генеральский голос был официально сух. – Она должна уехать в командировку за границу. Возможно, надолго.

– Зачем?!.. – Миша едва сдержал вздох облегчения. «Не по мою душу, значит…» – Галя же в детском театре работает… И вообще она…

– Актриса, да? – генерал Кошкин улыбнулся. Он посмотрел на стоявшего рядом с его столом майора Дубова. – Виктор Палыч, ну-ка покажи.

Майор Дубов выложил на стол большую накладную бороду.

– Недавно Виктор Палыч тоже актером был. В американском посольстве дворником подрабатывал. Их дворник заболел, а другого они не нашли.

Майор Дубов подтвердил слова генерала кивком головы.

Мишка потерянно рассматривал чужие лица.

– А давно уже Галя… – начал было он.

Слова «работает у вас?» прочно застряли в горле Мишки.

– Давно, – строго сказал Кошкин. – Восемь лет. Но теперь я вынужден сказать вам о настоящей профессии ваше жены, потому что задание, которое она будет выполнять, может потребовать много времени.

«Восемь лет!..» Мишка подумал о том, что познакомился с Галей только шесть лет назад.

«Значит, тогда уже… – у него пробежал по спине холодок. – Господи, как же это возможно?!»

Мишка вдруг вспомнил, что Галя часто уезжала на гастроли со своим театром. Иногда эти гастроли продолжались довольно долго – месяц, полтора…

– Шпиона мы одного ищем, из наших, – продолжил генерал Кошкин. – А работает этот тип на пару с дамочкой по кличке «Куколка». Может, слышали о таких?

Коля замотал головой так, что во все стороны полетели капли пота.

– Нет, что вы!.. Откуда?

– Хорошо. Можете идти, Михаил Егорович.

После ухода Мишки в кабинет заглянул капитан Решетников с толстой папкой под мышкой. Папка легла на генеральский стол.

– Ничего я не понял в этой тетрадке с «елкой», – честно признался Решетников. – Одни формулы, графики и снова формулы…

– В академию наук пошлешь, там разберутся, – отмахнулся Кошкин.

Он мельком взглянул на Дубова и добавил:

– Мне всегда человек важнее, понимаешь? Человек, а не формулы.